Легенда о воре (ЛП), стр. 115
И действительно, значок с королевским профилем на щите красовался здесь повсюду - на дверях, на вывесках и даже, как с удивлением отметил Мигель, на рукоятках рабочих инструментов. И в самом деле, трудно найти лучший способ завоевать лояльность этих людей, которые способствуют укреплению его власти каждой унцией металла, превращенной в монету.
"Да и силой сюда никто не войдет, только не через эти огромные ворота в слепом углу площади, где их так легко оборонять. И через высоченные стены не перелезешь. А потом придется пройти к восточной стороне, туда, где хранится золото, пробираясь по лабиринту строений и ворот. Это будет нелегко".
Последнюю задачу ему удалось решить. На другом конце площади стоял довольно приметный дом - без вывески, зато с толстыми дверями, время от времени двери открывались, впуская внутрь человека, толкавшего перед собой нагруженную тачку, содержимое которой было покрыто черной тканью. Мигель резонно предположил, что это здание - и есть сокровищница, и его охватило уныние. Сооружение выглядело поистине неприступным. У входа стояла стража, очевидно, ни на минуту не покидавшая своего поста - как, впрочем, и та, что стояла у выхода на улицу.
Весьма этим расстроенный, он отправился перекусить в маленькую таверну, которая помещалась в одном из домов на западной стороне площади. Таверна была совсем крошечной, чуть побольше чулана. Разносчик налил ему в глиняную миску похлебку и протер ложку полотенцем, висевшим у него на шее, прежде чем опустить ее в миску Мигеля.
Несмотря на то, что Мигель заглянул сюда больше из чувства долга и желания разузнать как можно больше об этом месте, он всё же он не мог не согласиться, что мясное рагу и вправду удалось. Сочащиеся жиром рубцы и острые колбаски сразу подняли ему настроение после холодного промозглого утра.
- Вы пришли за сентенами? - спросил трактирщик.
Мигель оторвался от миски и взглянул на трактирщика. Тот, казалось, просто скучал и потому не прочь был почесать языком, так что ничего подозрительного в его вопросе не было. Мигель решил поддержать разговор: глядишь, да и получится что-нибудь разузнать.
- Ну, разумеется. Личный заказ Его величества. Только меня просили никому об этом не рассказывать.
- Ах, добрый человек, мы здесь все - одна большая семья. Так что никакие секреты на Монетном дворе долго не держатся. Наш новый чеканщик по приказу Филиппа как раз сделал новые формы, по которым теперь начали чеканить сентены. Довольно странный он тип, если вы понимаете, что я имею в виду.
- Вы полагаете, из-за него могут возникнуть проблемы?
- Нет, не думаю. Он очень застенчивый, сторонится других людей. Никогда не покидает своей мастерской, даже обед ему носит ученик, - ответил трактирщик и тут же понизив голос, доверительно прошептал: - И еду он всегда берет у меня, а не в другой таверне, которую держит Хименес. Вы, должно быть, впервые на Монетном дворе, и потому не знаете, какие помои там подают...
Мигель улыбнулся.
- Понятно. Ну что ж, благодарю за предупреждение, буду иметь в виду. И где, вы говорите, я могу найти этого мастера чеканщика?
- Вверх по лестнице, что на восточной стороне, как раз под галереей. Второй этаж, последняя дверь в самом конце коридора. Не бойтесь, не заблудитесь, сразу найдете по запаху серы. Он - единственный мастер, который делает формы по-старинке, другие мастера давно уже не используют серу.
- А вы, я погляжу, всё знаете о производстве форм для чеканки.
- Как я могу не знать, сеньор, если все мои клиенты только об этом и говорят! Ну, бывайте здоровы!
Мигель уже направился было к выходу, но затем, передумав, вернулся и схватил лежащий на столе кусочек хлеба.
- Потом съем, - улыбнулся он.
Трактирщик посмотрел на него с легким недовольством, и Мигель подумал, что тот, видимо, собирался бросить хлеб в котел с похлебкой для густоты.
- Я так и понял, сеньор, - сказал трактирщик. Заходите еще!
Комиссар вышел на улицу и рассеянно зашагал по направлению к площади. Подойдя к рудопромывочной, что находилась рядом со стеной, он перепрыгнул через канаву с нечистотами. Кусочек хлеба из его руки выпал и унесся вниз по течению.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил один из рабочих, не понимая, почему это вдруг Мигель так уставился в желоб.
- Нет, сеньор, большое спасибо. Я уже и сам справился, - ответил Мигель, глядя, как кусочек хлеба исчезает сквозь отверстие в стене.
LXVIII
Санчо дрожал от холода. Он прекрасно знал, что ждет его в ближайшие минуты - объятия ледяной воды, тысячи морозных игл, пронзающих тело, неподъемная тяжесть в руках и ногах, страх, неодолимое желание бросить всё к чертовой матери. Два дня назад он всего этого хлебнул сполна, и теперь отнюдь не испытывал желания повторить.
Однако другого выбора не было.
"Ты не молишься, Санчо?" - спросил Хосуэ.
Молодой человек покачал головой.
- Боюсь, что ни один бог не захочет помочь нам в этом деле, как ни молись.
Хосуэ одарил его одной из своих улыбок, которые означали понимание и сострадание. Вопреки привычке, Санчо был не в настроении, чтобы тоже ответить улыбкой.
Всё это было настоящим безумием; именно так и сказал ему комиссар.
- Кусочек хлеба? Вы это серьезно, дон Мигель? И каким же образом он поможет нам проникнуть внутрь?
- Спокойно, мальчик мой. Дело в том, что в алжирской тюрьме я познакомился с одним подрывником, который рассказал мне много интересного о воде и ее маленьких фокусах. Именно эти знания и помогли мне сбежать в первый раз. Мы тогда смогли добраться до порта, где нас ожидала лодка. К сожалению, там же нас ожидали и тюремщики.
- Дон Мигель...
- Кусок хлеба утянуло за решетку, а значит, над водой достаточно свободного пространства, чтобы дышать.
План был прост. Найти, в каком месте сточная канава впадает в Тагарете, проползти по трубе под стеной и таким образом пробраться на площадь.
Однако, как часто случается, этот план, казавшийся поначалу даже слишком простым, на поверку оказался практически невыполнимым. Найти место, где стоки Монетного двора впадали в речку - всё равно, что искать иголку в стоге сена. К тому же, в этом месте к городской стене вплотную подступал густой кустарник, а поверху каждые полчаса прогуливались стражники. Так что поиски сточного отверстия превратились в игру в прятки, доставившую им немало неудобств.
В конце концов, они всё же отыскали сток. Он был забран решеткой, ржавые прутья которой не выдержали натиска толстых напильников, приобретенных у кузнеца на улице Оружия. Но дальше все оказалось намного сложнее. Диаметр трубы был настолько огромным, что Хосуэ мог стоять в ней во весь рост, даже не наклоняясь. Вода в ней доходила негру до широкой груди - бурая и издающая резкий противный запах. Через небольшую лужицу вода переливалась в реку, когда работали насосы рудопромывочной, однако изрядная часть химических и органических остатков оседала на дне и стенах трубы. Воздух внутри был смрадным и затхлым - даже хуже, чем в трюме "Сан-Тельмо", где они с Хосуэ провели самые ужасные дни своей жизни.
В этом зловонии они провели три ночи.
Противоположный конец трубы был забран еще одной решеткой, справиться с которой оказалось гораздо сложнее. Нижняя ее часть находилась глубоко под водой, а потому перепилить ее было бы просто невозможно. А значит, оставался единственный выход: раздевшись догола, забраться в воду и перепилить верхнюю часть решетки. Как раз в этом месте уровень воды в трубе был особенно высок: здесь она доходила Санчо до подбородка. Ко всему прочему, прутья этой решетки были намного толще, к тому же друзья не могли рисковать, пользуясь большой пилой: ведь ее скрежет был бы слышен на площади.
Им пришлось работать напильниками медленно и урывками. И при этом - погруженными в ледяную воду в разгар зимы, даже не обладая уверенностью, что Хосуэ сможет согнуть три металлических прута, когда придет время. Каждый час они на несколько минут выбирались из трубы, вытирались и заворачивались в сухие одеяла в попытке согреться, мечтая о невозможном здесь костре.