Легенда о воре (ЛП), стр. 10
- Ты опоздал! - крикнул он, не переставая ходить между столами.
Санчо хотел извиниться, но выражение лица этого типа его остановило.
- Иди в подсобку и займись мытьем тарелок, - велел трактирщик, вручая ему тяжелый деревянный поднос, заставленный тарелками и плошками.
Более трех часов Санчо беспрекословно работал на кухне, несмотря на зверский голод, который в нем пробудили исходящие от очага запахи. Он надеялся завладеть остатками какого-нибудь блюда, но трактирщик предусмотрительно выбрасывал отходы в спрятанную за стойкой кастрюлю. Санчо подозревал, что из ее содержимого потом получатся какие-нибудь котлеты.
Готовя суп, трактирщик забыл на разделочной доске луковую шелуху, Санчо отправил ее в рот и с трудом прожевал. Она была не слишком питательна, но по крайней мере помогла ему на несколько минут отвлечься от голода. Зрелище того, как перед ним проносили жареную, еще дымящуюся курицу и толстые ломти хлеба с салом, не делало луковую шелуху вкуснее. Чтобы подбодриться, он попытался вспомнить, что ему всегда говорила о луке мать.
- Он как жизнь, Санчо, - говорила она, пока учила сидящего у нее на коленях сына чистить и резать лук. - Сначала заставляет тебя плакать, но потом понимаешь, что он того стоит. Особенно жареный.
"Надеюсь, к работе в таверне это тоже относится", - подумал Санчо.
Наконец, посетители покинули заведение, оставив после себя легкий запах пота, лужи вина на земляном полу и пригоршню монет, которые трактирщик аккуратно спрятал в кошель на поясе.
- Иди сюда, парень.
Санчо подошел к одному из столов, за который только что уселся его новый начальник. Там стояли две тарелки и приборы на двоих, горшок с тушеным мясом и полбуханки хлеба. Мальчик жадно смотрел на еду, но трактирщик не торопился приглашать его присоединиться.
- Меня зовут Кастро, я всегда занимался этим делом, - трактирщик произнес это так, будто был самим архиепископом. - Монах, просивший за тебя, сказал, что ты хороший работник, хотя также и предупредил, что тебя следует держать на коротком поводке. Он сказал, что ты строптивый, но работал когда-то на постоялом дворе. Это так?
- Да, сеньор, - ответил Санчо, чувствуя урчание в животе.
- Сколько воды добавляют в вино из Сафры? - резко спросил Кастро.
Чистое вино нужно было смешивать с водой, чтобы посетители, не запивавшие еду ничем другим, могли утолить жажду, не пьянея при этом после первого же кувшина, иначе не могли бы потребить больше. В зависимости от происхождения, каждое вино принимало определенное количество воды. Вино из Сафры было очень слабым и поэтому принимало мало. Мальчик сразу же ответил, так как сотню раз слышал эту пропорцию.
- Треть.
- А вино из Торо, больше или меньше, чем из Мадригаля?
- Одинаково, оба наполовину.
- А как насчет Альхарафе?
- Так же, как и вино Сьеррас, на четверть.
- Как долго смесь должна отстаиваться?
- По меньшей мере, четыре часа.
- Что лучше добавлять в вино для густоты - известь или гипс?
Это была ловушка, и Санчо сразу ее раскусил.
- И то, и другое. Но моя мать говорила, что так поступают мошенники и подлецы.
Он сказал это, не подумав, и тут же пожалел. Если Кастро был из тех, кто подмешивал гипс в вино, эти слова давали ему право выбить мальчику мозги. Он встревожено посмотрел на огромные кулаки трактирщика, но тот не выглядел оскорбленным.
- Твоя мать была мудрой женщиной. По крайней мере, ты в этом не новичок. Клянусь Богом, мне нужен кто-то, кто знает, что делает, а не изнеженный ребенок, которому я должен буду все время вытирать сопли. Что скажешь о посетителях?
Тон его голоса слегка изменился, он поглаживал бороду и разглядывал мальчика серьезными глазами. Санчо понял, что предшествующие вопросы были лишь вступлением. Теперь же началось настоящее испытание.
- Было много людей, - сказал он осторожно.
Хитрый Кастро покачал головой.
- Вероятно, для сельского трактирщика это выглядит толпой. Но мы в Севилье, и сегодня был спокойный день. Ничто в сравнении с тем, что происходит в дни ярмарки, по праздникам или на Пасху. В такие дни здесь очень много народу. Если ты будешь шевелиться так же медленно, как сегодня, мне придется вышвырнуть твою тощую задницу обратно в приют.
Санчо упал духом. Он резал, жарил, взбивал и споласкивал так быстро, как только мог. В какое-то мгновение он был готов сдаться и признать, что всё это было ошибкой, но возвращаться к брату Лоренсо с поджатым хвостом он не желал. Ему нужно продержаться здесь шесть месяцев, если он хочет получить работу у Мальфини.
- Я буду стараться, - сказал он, сжимая кулаки. - Из кожи вон вылезу.
Кастро серьезно кивнул.
- Это точно, парень. Или я разобью тебе башку. А сейчас садись и ешь, а то остывает.
VI
Франсиско де Варгас был храбрым человеком с твердыми принципами. Например, он считал, что лекари чаще отнимают жизнь, чем излечивают, поэтому больше суток отказывался звать кого-то из них, несмотря на боль. В конце концов, после второго обморока хозяина, экономка поджала губы и приняла решение. Каталина была всего лишь рабыней, но рабыней старой и с чутким слухом. Несмотря на то, что хозяин раньше никогда не нуждался в лекарях и терпеть их не мог, она всегда знала, к кому обратиться в случае беды.
- Клара, - позвала Каталина, выглянув в коридор.
Девушка вошла в комнату, держа руки за спиной, как ее научила мать. Даже при нечетком свете свечей Каталина прочитала на лице дочери беспокойство. Для рабов болезнь хозяина была временем ужасающей неопределенности. При смерти хозяина они оказывались полностью под властью его воли, изложенной в завещании, и в редких случаях с рабом поступали снисходительно. Многих продавали для расплаты с долгами или распределения наследства между потомками. Перемены редко бывали к лучшему, и лишь в немногих случаях семьям удавалось остаться вместе. Поэтому Каталина не была готова позволить Варгасу умереть той ночью без боя.
Она сглотнула, прежде чем заговорить. Чтобы отправить дочь на улицу посреди ночи, ей потребовалась вся силы воли. Но она не могла доверить это задание никому другому из прислуги.
- Нужно сходить за лекарем Монардесом, - сказал она тихо. - Это на Змеиной улице, рядом с монастырем клариссинок. Он - одинокий старик, малость не в себе, но, говорят, лучший лекарь во всем городе.
Девушка внимательно слушала указания матери. Ей было страшно, конечно, но она была храброй. Она сможет привести лекаря.
- Дон Франсиско не хочет видеть шарлатанов, - прервал их возмущенный голос, доносившийся сзади.
Экономка обернулась к двери. Один из слуг преградил выход. Он был одним из старейших в доме, поэтому его мнение имело большой вес. Каталина управляла слугами Варгаса, но положение рабыни ослабляло ее позицию. Слуги, мечтавшие о ее должности, пользовались малейшей возможностью, чтобы подорвать ее авторитет, но при этом не решались сказать что-либо хозяину дома, который внушал всем животный страх. Экономка знала, что Варгас наслаждается этой ситуацией, о которой отлично знает, и даже поощряет ее, как способ осуществлять собственный контроль над прислугой. Но это было не лучшее время для бессмысленных интриг.
- Дон Франсиско попросил меня об этом перед обмороком. Предпочтете подождать, пока он очнется или умрет?
- Хозяин не позволил бы этого, - сказал тот, при этом в его голосе послышалось колебание. - А тем более, чтобы ее отправили в такое время.
- Хотите пойти вместо нее?
Слуга отошел, напуганный предложением рабыни, и исчез из комнаты.
- Сейчас же ступай, Клара, - сказала Каталина дочери. - И без Монардеса не возвращайся.
Набросив на плечи грубый серый плащ, Клара вышла через ворота особняка навстречу ночи. Щупальцы медно-красного тумана скользили меж булыжников, едва различимых при скудном свете огней из богатых домов. Несмотря на темноту, Клара не взяла с собой фонарь, чтобы лучше найти дорогу, ибо слишком хорошо знала, что в подъездах и темных переулках молодую одинокую девушку подстерегали серьезные опасности. С фонарем в руке она лишь привлекла бы к себе внимание.