Мастер убийств, стр. 54

Потом он бросил взгляд на окна своего наблюдательного пункта. Свет все еще горел, следовательно, он мог спокойно продолжать работу. Спрятав телефон Юсефа в рюкзак, Габриель перешел из гостиной в спальню.

Проходя мимо постели, он представил лежащую на скомканных простынях обнаженную Жаклин и задался вопросом, было ли проявленное им любопытство к человеку по имени Юсеф актом чисто профессионального свойства или это как-то затрагивало его лично. Неужели он с некоторых пор стал рассматривать палестинца, как своего соперника?

Неожиданно он осознал, что созерцает пустую постель вот уже несколько секунд. Что, черт возьми, с ним происходит? Уж не забрал ли он себе в голову что-то ненужное или даже вредное для дела?

Оглядевшись, он сосредоточил внимание на электронных часах-радио. Прежде чем отключить прибор, он проверил параметры его работы. Так, будильник поставлен на восемь часов утра, а когда он перевел тумблер в положение «прием радиопередач», включилась программа Би-би-си. Вещала Пятая студия, звук был минимальный.

Габриель выключил радио и выдернул из розетки шнур. В это время у него в кармане зазвонил мобильник. Он выглянул в окно. Свет в наблюдательном пункте погас. Его настолько взволновал созданный его воображением образ нагой Жаклин, лежавшей на постели Юсефа, что на какое-то время он напрочь забыл о необходимости наблюдения за световыми сигналами. Выхватив из кармана мобильник, он ответил на звонок, прежде чем телефон успел прозвонить во второй раз.

— Сваливай оттуда к чертовой матери! У нас компания, — рявкнул Карп.

Габриель подошел к окну и глянул на улицу.

Жаклин и Юсеф выходили из остановившегося у дома такси.

А как же обед в ресторане?

Габриель вернулся к столику с часами. Перед ним стояла серьезная проблема. Прежде чем уйти, ему предстояло подключить часы-радио к сети и снова соответствующим образом их запрограммировать. В противном случае Юсеф сразу догадается, что в его квартире кто-то побывал.

Габриель мысленно прикинул, сколько времени понадобится парочке, чтобы добраться до квартиры номер 27. Несколько секунд у них уйдет на открывание двери подъезда, еще несколько секунд на то, чтобы пересечь холл. Чтобы подняться по лестнице и пройти по коридору к квартире им понадобится еще секунд сорок пять. Итого в его распоряжении имелось около минуты...

Он решил рискнуть и попытаться заменить принадлежавшую Юсефу вещь на дубликат.

Выхватив из рюкзака часы-радио, усовершенствованные Карпом, он воткнул шнур в розетку. На электронном дисплее вспыхнули алые цифры: 12.00... 12.00... 12.00... Ситуация была настолько абсурдной, что он едва не расхохотался. Успех всей операции зависел от того, удастся ли ему поставить будильник на нужное время, сохранив при этом свое инкогнито. Ари Шамрон вновь призвал его под свои знамена, дабы он помог ему возродить былую славу службы, но сейчас в воздухе попахивало новым фиаско.

Габриель стал нажимать на кнопку, выставляя нужное время. Цифры на дисплее послушно чередовались, но руки у него дрожали от избытка адреналина, и он по ошибке выставил на будильнике вместо восьми утра девять. Вот дьявольщина! Теперь ему предстояло прокрутить весь двадцатичетырехчасовой цикл снова. Пройдясь по второму кругу, он поставил будильник правильно. Потом выставил текущее время и, переключившись на режим радиоприема, настроил приемник на Пятую студию Би-би-си и сильно убавил звук.

Он не имел никакого представления, сколько времени на все это ушло.

Схватив рюкзак, он выключил фонарь и метнулся к двери. На ходу он вытащил из-за пояса свою «беретту» и переложил ее в карман куртки.

Остановившись у двери, он приложил к ней ухо и прислушался. В коридоре было тихо. Надо было уходить из квартиры, тем более что здесь не было места, где он мог бы укрыться, чтобы потом, воспользовавшись удобным моментом, выбраться наружу. Оттянув язычок замка, он открыл дверь и вышел в коридор.

Со стороны лестничного колодца слышались шаги: кто-то поднимался по лестнице.

Он сжал в ладони рукоять «беретты» и пошел по коридору.

В такси Жаклин попыталась взять себя в руки и успокоиться. Конечно, в ее задание входило удерживать Юсефа подальше от его квартиры, но если бы она отвергла его идею устроить обед дома, он мог бы проникнуться к ней подозрениями. К тому же шансов, что Габриель будет находиться в квартире, когда они с Юсефом туда приедут, практически не было. Замена телефонного аппарата вряд ли заняла бы у него больше нескольких минут. Существовала вероятность того, что он уже поставил «жучки» и ушел. Но события могли разворачиваться и по другому, тоже, в общем, благоприятному, сценарию. Габриель полагал, что Юсеф зайдет за ней в полседьмого, а потом они поедут в ресторан. Принимая все это во внимание, можно было предположить, что Габриель в квартиру еще не заходил. А коли так, он наверняка заметит, что они с Юсефом вернулись раньше, и перенесет операцию на другой день.

Жаклин с Юсефом пересекли холл и стали подниматься по лестнице. На площадке второго этажа мимо них проскользнул мужчина. Это был Габриель. Голова у него была опущена, а на плече висел рюкзачок.

От неожиданности Жаклин заморгала. Ей удалось справиться с собой довольно быстро, но не настолько, чтобы Юсеф не успел заметить ее нервозности. Он остановился и некоторое время наблюдал за спускавшимся по лестнице Габриелем, после чего перевел взгляд на Жаклин. Так ничего ей и не сказав, он взял ее за руку и повел к своей квартире. Когда они вошли в помещение, Юсеф быстро окинул взглядом гостиную, после чего подошел к окну и стал следить за Габриелем, который, выйдя из подъезда, зашагал по темной улице.

Глава 26

Лиссабон

Подступивший со стороны Атлантики густой туман клубился над рекой Тежу, когда Кемаль, протискиваясь сквозь густую толпу, пробирался по тесным улочкам Байрру-Альту. Был вечер; рабочие и служащие возвращались с работы, бары и кафе заполнялись. У входа в забегаловки — серведжариас — выстроились длинные очереди желающих перекусить на скорую руку. Кемаль пересек маленькую площадь. Сидевшие за столиками уличных кафе старики попивали красное вино и глазели на прохожих. Рыбачки — варинас — несли на продажу в больших корзинах только что выловленного морского окуня. Кемаль свернул в узкую аллею, заставленную лавками мелких торговцев, продававших дешевую одежду и сувениры. Подошел слепец нищий и попросил подаяние. Кемаль швырнул в его черный деревянный ящик несколько эскудо. Цыганка предложила погадать и поведать о будущем. Кемаль ответил вежливым отказом и продолжал идти по улице. Район Байрру-Альту напоминал ему Бейрут прошлых лет — когда в этом городе были еще лагеря беженцев. По сравнению с Байрру-Альту Цюрих представлялся холодным и стерильным. Кемаль хорошо понимал, почему Тарику так нравился Лиссабон.

Кемаль вошел в переполненный людьми ресторан в традиционном стиле фадо и сел за столик. Подлетел официант и поставил на столешницу бутылку зеленого стекла с местным вином и бокал. Кемаль закурил сигарету, налил вина в бокал и сделал глоток. Вино было ординарное, с терпким резковатым привкусом, но при всем том удивительно приятное.

Минутой позже тот же самый официант вышел на эстраду перед залом и присоединился к двум перебиравшим струны гитаристам. Когда гитаристы сыграли несколько тактов аккомпанемента, официант прикрыл глаза и запел. Кемаль не знал португальского и не понимал слова песни, но в скором времени неожиданно для себя осознал, что экзотическая ритмичная мелодия целиком захватила и покорила его.

Примерно на середине исполнения этой старинной португальской песни к столику Кемаля подсел человек. Он был небрит, в толстом вязаном свитере, потертом морском бушлате и клетчатом шерстяном шарфе, завязанном на горле большим узлом. Более всего он походил на портового докера или отставного матроса торгового флота. Наклонившись к Кемалю, он произнес несколько слов на португальском языке. Кемаль пожал плечами.