Однажды и навсегда, стр. 9
Но только не мистрис Сара Хаксли. Она просто сидела, потягивала чай и ждала, когда он снова заговорит. Ее лицо было совершенно спокойно. Фолкнер понятия не имел, какие мысли роятся у нее в голове. Это несколько раздражало его, даже — изрядно. Но он хорошо понимал, что неразумно сейчас поддаваться чувствам. Он поставил чашку.
— Но если цыган убили не свои, на кого падают ваши подозрения, мистрис Хаксли?
— Понятия не имею.
— Но должно же быть у вас какое-то мнение на сей счет, какое-нибудь предположение.
— Прохожий, бродяга, кто угодно…
Фолкнер фыркнул. Неужели она, впрямь, полагает, что он поверит в такую бессмыслицу?
— Некий сумасшедший убийца, который случайно забрел в Эйвбери, положил глаз на двух цыган. И ему взбрело в голову отправить их в мир иной?
— В противном случае кто-то из местных. Но я знаю большинство деревенских обитателей всю свою жизнь. Уму непостижимо, чтобы среди них оказался убийца.
Фолкнер еще не наелся. От разговора с ней, от одного ее присутствия, у него разыгрался аппетит. Его рука снова потянулась за сандвичем. Как и ее. Их пальцы соприкоснулись. Они резко отдернули руки. Сара плотно сжала губы. Фолкнер пристально взглянул ей в глаза. Вот оно снова, то странное ощущение, которое он пережил у ручья. Правда, сейчас оно было несколько приглушеннее. Зато таким же самым. Ошибиться было невозможно.
— Извините, — он не знал сам, за что просит прощения. Она кивнула, но не решилась посмотреть на него. Щеки у нее пылали. Словно алые розы, которые всегда цвели летом в саду его матери.
— Вы говорите, что знаете большинство здешних жителей. А кто недавно переехал сюда?
— Считанные единицы. Священник, маркиз с семьей, два лавочника. Вот, пожалуй, и все. Это тихое место.
— Уже заметил. Прекрасно. А теперь расскажите мне о руинах.
Она быстро взглянула на него. На мгновение их взгляды встретились. Ему показалось, что кто-то резко опустил между ними занавес. Но в краткое мгновение Фолкнер успел почувствовать в этой женщине такой проницательный ум, что это совершенно озадачило и ошеломило его. Он знал по собственному опыту, что женщины ужасные ветреницы или же искусно притворяются таковыми. Фолкнер никак не мог припомнить, чтобы его так взбудоражила работа ума, не столь отличного от его собственного.
— Но зачем? — настойчиво спросила она, точно так же, как сделал бы он, окажись на ее месте.
Он пожал плечами, не зная, что ответить. Он слишком был занят мыслями о том, что эта женщина, возбуждающая в нем столь необъяснимое желание, эта независимая, хладнокровная самка, была обладательницей ума, до поразительности равного его собственному.
— Именно ради них и приехал сюда сэр Исаак, — нашелся он, — А я оказался здесь ради сэра Исаака. Поэтому руины интересуют и меня. Что они из себя представляют?
— Большей частью это — вертикально стоящие камни. Сэр Исаак говорит, что их поставили друиды.
Что-то здесь не устраивало ее, хотя он не мог определить, что именно. Так сказал сэр Исаак. Ладно, все это ерунда. В конце концов, камни интересуют его в последнюю очередь.
— Вы согласитесь показать их мне?
Она уже собиралась отказаться. Фолкнер понял это по ее взгляду и продолжал упрямо гнуть свое.
— А заодно, и место у реки, где вы обнаружили тело. Ведь это вы нашли его, если не ошибаюсь?
— Вам это сообщил сэр Исаак?
— Нет. Но я не вижу иных причин, почему это могло бы вас так сильно обеспокоить. Если бы все произошло не на ваших глазах, если бы вы ни разу не видели убитого, разве стали бы вы так тревожиться?
— А если я опасаюсь, что это дело рук одного из жителей моей деревни?
— Вашей?
— Это устарелое понятие. Но когда-то вся Эйвбери целиком принадлежала моей семье. И поэтому мы всегда чувствовали некую ответственность за всех ее обитателей.
— Тем более. В таком случае, вы просто обязаны мне помочь. К тому же, как вы сами заметили, вы несете ответственность за мое присутствие здесь.
Она сидела, сложив руки. Руперт поднял голову, лениво взглянул на них. Канарейка затрепыхала крылышками. Еле слышно Сара вдруг спросила:
— Сэр Уильям, а вы играете в шахматы?
— От случая к случаю. А вы?
— То же самое, — она выпрямилась и пригладила юбку. — Прекрасно. Я покажу вам реку и камни, коль вы этого желаете. Но боюсь, что сверх того, я не в состоянии помочь вам ничем.
Он встал и склонил голову. Этакое воплощение учтивости. Поскольку понял, что только сию минуту он одержал победу. Улыбнулся и предложил ей руку. Она приняла ее неохотно.
ГЛАВА 5
— Здесь? — переспросил Фолкнер. Он подошел поближе к воде и нагнулся. Панталоны натянулись на крепких мускулистых бедрах. Широкие плечи напряглись. Фолкнер потянулся, чтобы потрогать влажную землю.
Сара отвернулась. В горле у нее вдруг пересохло, и сознание слегка затуманилось. Она ни за что на свете не могла бы объяснить своего теперешнего поведения и состояния. Большая часть ее «Я» хотела одного — бежать назад, домой. За ограду, за надежную каменную ограду своего милого садика. Подальше от этого человека, чье появление не на шутку встревожило и взбудоражило ее.
— Да, — едва слышно выдавила она и, пересилив себя, посмотрела на него. Гладко зачесанные темные волосы блестели на солнце. Ловкие движения выдавали в нем человека, привыкшего к деятельному образу жизни. Да, герцог хорошо знал, кого прислать сюда — настоящего мужчину, а не хлюпика-бумагомараку!
— Вы говорите, что, судя по всему, удар был нанесен по голове? — спросил он.
— По крайней мере, один раз.
— Но оружия вы не заметили?
— Нет, совершенно никакого. Правда…
Он обернулся, посмотрел вопросительно.
— Что вас смущает?
— Я, конечно, не берусь утверждать, вполне возможно, что я ошибаюсь. Но у меня сложилось впечатление, что его сюда приволокли. А вот откуда?
— На земле остались следы?
Сара кивнула.
— Тогда я не придала им большого значения. Говоря по правде, мне тогда было не по себе. Но теперь, я, кажется, припоминаю…
Она неуверенно пожала плечами и добавила:
— Сомневаюсь, что, каким-то образом, это вам поможет.
— Но если его убили в другом месте, то там следы могли бы сохраниться и до сих пор, — он выпрямился, отряхивая с рук землю. — А где было найдено второе тело?
— Вон там, — она указала вдоль реки на густые заросли кустов. — Его, как бревно, скатили с откоса в реку. По-видимому, надеялись, что он утонет, или его снесет подальше от этого места течением, но одежда зацепилась за ветки и…
Он кивнул, чтобы ей не пришлось вдаваться в детали. Упершись руками в стройные бедра, он внимательно оглядывал место.
— Итак, два человека погибли. Одного, без зазрения совести, бросили у самой воды. От второго пытались избавиться… Спугнул ли кто-то убийцу? Или просто-напросто дал стрекача, запаниковав?
— При слушании дела, в присутствии коронера, констебль Даггин высказал предположение, что убийца, должно быть, знал — рано или поздно тела будут обнаружены. Потому он и предпочел унести ноги. Как оказалось, цыгане, которые бродили здесь, действительно покинули деревню.
— Кто-нибудь пытался разыскать их?
— Жителей соседних деревень оповестили о случившемся. Однако цыган и след простыл. Ни для кого не секрет, что эти бродяги умеют исчезать, будто растворяясь в воздухе.
Фолкнер кивнул, однако ее слова показались ему неубедительными.
— Тем не менее, следовало бы приложить больше усилий. Вполне возможно, кто-нибудь из них заметил нечто неладное, — он заслонился от солнца ладонью и снова посмотрел на реку, потом поднял глаза вверх, осмотрел берег. — А что вон там?
Сара посмотрела туда, куда был устремлен его взгляд. Высоко над рекой, на плоской вершине холма, стояли, словно застыв в дозоре, каменные часовые. На фоне голубого не6a они казались темно-серыми.