Однажды и навсегда, стр. 65

Значит, дело не в замужестве и детях. Существует нечто, вынуждающее Аннелиз принять решение об отъезде.

— Вам хочется независимости, и вы намерены трудиться во имя этого не покладая рук? — переспросила Сара. — Я правильно вас поняла? Дело в этом?

— Мне хочется жить одной, — кивнула девушка. — Пусть это будет крошечная комнатушка где-нибудь под крышей. Я хочу иметь возможность вернуться в нее вечером, закрыть за собой дверь и не думать больше ни о чем.

— А что или кто не дает вам здесь покоя? — удивленно спросила Сара.

Судя по всему, вопрос застал девушку врасплох. К нему она явно не была готова. Она слегка замялась.

— Младшие, — осторожно и как-то неуверенно произнесла она. — Заботы о том, чтобы у них все было. Кстати, нам и о них придется поговорить. От них у отца полон рот забот. Если я уеду, они тоже долго не задержатся.

Сара затаила дыхание. Что пытается втолковать ей Аннелиз? Не только то, что ей самой хочется уехать, но что, по ее мнению, за ней последуют младшие братья и сестры.

— Вы хотите сказать, что кому-то придется взять на себя заботы о них?

— Именно так, — Аннелиз вызывающе посмотрела на Сару, словно прекрасно понимала, о каком великом одолжении она просит и при этом вовсе не чувствует за собой никакой вины.

— Отцу с ними одному не справиться, — повторила она. — Да и с какой стати от него этого ожидать. Девочек возьмет к себе миссис Гуди. Отец мог бы ей неплохо платить за них, причем в течение всего времени, пока без этого не обойтись. А мальчиков взял бы в подмастерья констебль Даггин. Но, опять-таки, отцу придется платить.

— И я должна буду известить его об этом тоже?

Аннелиз прикусила нижнюю губу мелкими белыми зубками.

— Вы же здесь хозяйка, — повторила она и снова уставилась на мокрый кружевной платочек.

— Понятия не имею, что мне обо всем этом думать? — недоумевая, говорила Сара. Она сидела в саду, наблюдая, как воробьи без боязни склевывали хлебные крошки и дерзко шныряли в двух шагах от нее. Рядом с ней сидел сэр Исаак.

— У меня никогда не было детей, — сказал он печально, — но если бы они были, должен признать, мне показалось бы странным и даже обидным, что родная дочь хочет уйти от меня и жить самостоятельно. При этом не имея ни мужниной поддержки, ни собственных доходов. Все это мне кажется каким-то подозрительным.

— Она не собирается отступать. Подумать только, она уже рассчитала заранее, как поступить с младшими детьми и куда их пристроить!

— Ну, Морли, скорее всего, приведет в дом женщину, чтобы она присматривала за ними. Он достаточно богат. Представить невозможно, чтобы он стал распихивать детей в подмастерья.

— Вы его видели с тех пор, как вернулись сюда? — спросила Сара.

— Вид у него неважнецкий, — нахмурился сэр Исаак, — как я понял, привидения не оставляют его в покое. Странное дело. Не кажется ли вам, что он сам может быть причиной того, что его дочери хочется уехать?

— Она этого не говорит. Если ей верить на слово, она просто устала от всей этой работы и хочет пожить самостоятельно. В этом нет ничего удивительного.

— Разумеется, нет, — согласился сэр Исаак, — собственно говоря, я вполне ей сочувствую. И подозреваю, что вы тоже. Она знала, у кого искать поддержку.

— Но я же не дала ей согласия, — быстро возразила Сара, — если ей хочется уехать отсюда, я думаю, у нее есть на это право. Но уезжать, не поставив в известность родного отца, по сути дела, сбегать… Нет, я не могу найти этому оправдания.

— Вы сказали ей свое мнение? Сара кивнула.

— Она пыталась убедить меня в обратном. И, подозреваю, не отступится от задуманного. Но пока, мне кажется, она останется.

— Вы уверены?

— Нет. Но я ей пообещала, что если она согласится задержаться еще немного, я попытаюсь найти для нее какой-нибудь выход. И для нее, и для остальных детей. Она попросила меня об одном: чтобы я поторопилась. Она говорит, что ей не терпится уехать.

— Не терпится уехать, — медленно протянул сэр Исаак. Он наклонился и почесал у Руперта за ухом. Огромный пес от удовольствия завилял хвостом. — Послушать ее, так она ничего не боится, — удивился он.

— Выходит, что не боится, — согласилась Сара, — но она, конечно же, понимает, что ей, разумеется, придется снимать комнату, обеспечить себе стол еще до того, как она найдет надежный источник дохода. И если она так уверена, что ей это действительно удастся, значит, у нее, несомненно, должны быть какие-то средства на стороне.

Они посмотрели друг на друга.

— Деньги, — задумчиво сказала Сара.

— Девушка в ее положении вряд ли имеет возможность откладывать для себя какие бы то ни было средства, верно?

— Нельзя и представить, каким образом? Морли буквально не сводит с нее глаз.

— В таком случае, как же она может рисковать?

Сара слушала, словно в тумане. Глядя в пространство, она вдруг вспомнила, что мадам Шарлотта обмолвилась, будто у Дейви был полный кошелек денег. Кошелек так и не был найден.

— Интересно, знает ли Фолкнер?

— О чем вы? — удивился сэр Исаак.

— Деньги Дейви так и не были найдены. Аннелиз обнаружила его тело. Вполне возможно, что именно она взяла кошелек.

— Похоже на то, — кивнул старик.

— А если мы найдем деньги, то, глядишь, сможем выяснить, откуда они взялись?

— Вполне возможно.

— Пожалуйста, — попросила Сара, — передайте ему. Он, должно быть, уже вернулся. Если бы только могли…

— Он остановился в гостинице еще третьего дня. Но, судя по его настроению, путешествия не идут ему на пользу. Он мрачен, такое чувство, будто что-то гнетет его.

У Сары в горле застрял горячий комок, настолько свежими и горькими были для нее воспоминания. Хоть бы он поскорее нашел убийцу и уехал отсюда! Если бы ей только не приходилось постоянно сталкиваться с ним. Если…

— Вы ему передадите? — переспросила она. Сэр Исаак помедлил с ответом. У него было доброе сердце, но он умел быть по-своему решительным.

— Дорогая, у меня довольно насыщенный день, — его улыбка была полна понимания. — Боюсь, что вам придется рассказать ему обо всем самой.

ГЛАВА 40

— Понятия не имею, мистрис, — бесстрастно ответил Криспин, — сэр Уильям никогда не говорит мне, куда идет.

— Но у вас должна быть какая-то догадка? — не отставала от него Сара. Они разговаривали через несколько часов после ее беседы с сэром Исааком. Столько времени ей понадобилось для того, чтобы набраться мужества. И когда, наконец, ей удалось обуздать свои чувства, она не могла поверить тому, что все ее старания оказались напрасными.

— Весьма сожалею, — сказал Криспин, кивнул и вновь занялся наведением блеска на башмаках, на сей раз, судя по всему, своих собственных.

Снова оказавшись перед гостиницей, Сара посмотрела в оба конца улицы. Фолкнера нигде не было видно. К гостинице шел Бертран Джонсон. Заметив ее, приятель Джастина ускорил шаг и двинулся наперерез.

— Мистрис Хаксли, — вежливо сказал он, — какое счастье снова встретиться с вами. Я недавно узнал, что вы, оказывается, были в Лондоне. Мне очень обидно, что нам с вами не довелось там встретиться.

— Вы были в столице? — удивленно спросила она. Молодой человек кивнул. У него было приятное лицо, более открытое и спокойное, чем у Джастина. Сара была изумлена: что свело двух столь непохожих людей?

— Я поехал вместе с виконтом. Он остался, а я… — он умолк, будто не знал, что сказать, потом нашелся: — По-моему, я слишком привязался к этому месту. Вот почему и вернулся сюда раньше.

— Понятно. Очень мило. Что ж, весьма приятно снова побеседовать с вами. Но, если вы меня извините…

— У вас на сегодня какие-то планы?

— Да-да, я занята…

Вид у него был довольно унылый, хотя он и пытался скрыть это. Сара даже пожалела, что не может сейчас проявить снисхождения. Однако ей надо было во что бы то ни стало разыскать Фолкнера.

— Кстати, а вы не видели сэра Уильяма?