Сказочные повести, стр. 4
— Но ты же не пробовал!
— Пробовал, — ответил Виллем. — Только тогда я был совсем маленький. Мы ездили за город, там я взобрался на здоровенный камень и полетел с него прямо вниз головой. Видишь, у меня до сих пор шрам на лбу.
Виллем откинул волосы, чтобы Питер сам убедился.
— Любопытно, — проговорил Питер. — Очень любопытно. Ты и в самом деле уверен, что не умеешь летать?
— Да, — сказал Виллем. — Я и в самом деле не умею летать.
— Как же нам быть?
— Но ведь Венди и ее братья тоже не умели летать, пока ты не посыпал их волшебной пыльцой феи Динь-Динь, — напомнил Виллем.
— Кто такая Динь-Динь? — удивился Питер. Виллем понял, что Питер забыл свою фею. В замешательстве он не знал, что ответить, но Питер уже как будто забыл и свой вопрос.
— А ты погляди, как я летаю. Может, тогда вспомнишь, как это делается? — предложил он. — Гляди!
И, взмыв высоко в воздух, он стал летать, как будто плавал то на спинке, то на животе. Описав круг, он вдруг ринулся на землю, но тут же снова взлетел, едва коснувшись травы животом.
— Летать — это же раз плюнуть! — крикнул он.
— Еще бы, когда умеешь, — завистливо заметил Виллем.
Питер приземлился рядом с ним.
— Не понимаю, как ты мог разучиться, — сказал он. — Ведь если разобраться, летать умеет каждый дурак. Ну, постарайся, вспомни, как это делается. Голова у тебя дырявая. Вот я никогда ничего не забываю.
В это мгновение луна зашла за тучу, и вокруг стало темно-темно.
— Питер! — тихонько позвал Виллем.
Никакого ответа.
— Питер!
Опять ни звука.
— Питер! Не бросай меня! Я боюсь оставаться один с этими злыми глазами, которые смотрят на меня…
Рядом раздался смех. Это смеялся Питер.
— Здорово я тебя напугал?
— Не вижу ничего смешного, — обиделся Виллем и невольно всхлипнул. — Пугать людей подло.
Снова появилась луна. Оказалось, что Питер сидит рядом — он никуда не улетал.
— Ну, теперь ты меня видишь? — спросил он.
Виллем даже не хотел смотреть в его сторону.
— Полетим с тобой в страну Нетинебудет, — мечтал вслух Питер. — Там солнце, русалки плещутся в лагунах, кругом полно кровожадных пиратов. Познакомишься с потерянными мальчишками, поохотишься ночью на диких зверей, навестишь Тигровую Лилию — гордую индейскую принцессу… и… и…
С удивлением Виллем услышал, что Питер, рассказывая о своей стране, нет-нет да и всхлипнет. Питер снова взмыл над землей и кружил над головой у Виллема.
— Летим! — крикнул он. — Страна Нетинебудет ждет тебя!
— Но я же не умею летать.
— А ты попробуй! Закрой глаза и представь себе, сколько приключений тебя ждет в стране Нетинебудет, а потом представь себе свою здешнюю жизнь, ведь это сплошное мученье. Ну, давай!
И Виллем представил себе страну Нетинебудет, о которой говорил Питер, всех русалок и разбойников. Вспомнил, как мечтал попасть в нее, когда читал зимой книжку о Питере Пэне.
Питер подлетел к нему и крепко взял за руку.
А Виллем тем временем думал о том, что он теперь невидимка, что даже папа не видит его и что в зеркале вместо его отражения зияет пустота.
— Ты уже летишь! — крикнул Питер. — Я знал, что у тебя получится!
Виллем глянул вниз. Он летел невысоко над землей. Они с Питером взяли курс на реку. Все произошло так быстро.
— Прибавь скорость и поднимайся выше! Летим прямо в страну Нетинебудет! — восторженно закричал Питер.
Но тут Виллем вдруг вспомнил свою комнату. Плюшевого медвежонка с грустными стеклянными глазами. Книжки, письменный стол с тайными надписями на обратной стороне столешницы. И, конечно, папу. Того, прежнего, который его видел. Когда-то папа весело сказал ему, что он может слететь с барьера веранды прямо к нему в руки.
— Лети, Виллем! Не бойся!
Виллем прыгнул, благополучно угодив в папины объятия, и они оба со смехом кубарем покатились по траве.
— Я не могу! — крикнул Виллем и тут же ударился о землю.
Это произошло так неожиданно, что он дважды перекувырнулся через голову.
— Что значит не могу! — рассердился Питер. — Только что мог!
— Я хотел сказать, что не могу улететь отсюда.
— Это еще что за новости? Тебя же здесь никто не видит!
Виллем не ответил. Он сидел на земле и тер колено, делая вид, что ушибся. Подняв глаза, он встретился взглядом с Питером. Глаза у Питера стали узкими как щелки, а голос превратился в злой свистящий шепот:
— Не можешь улететь от своей мамочки? Знал бы ты, что такое эти мамочки! Уж я-то на них насмотрелся. Верить им нельзя ни на грош, обязательно предадут. Они только притворяются, что любят своих детей. И твоя мамаша наверняка не лучше.
— У меня нет мамы.
— Мамы есть у всех.
— А у меня нет. Понимаешь, она уехала, когда я был совсем маленький. Питер с торжеством посмотрел на Виллема:
— Ну, а я что говорил? Да она тебя просто бросила!
— Неправда! — крикнул Виллем. — Она хорошая!
— Тогда почему же она уехала?
— Не знаю…
Питер взял его за руку.
— Летим, — сказал он. — Поверь мне, я знаю цену всем этим мамам.
— Зато у меня есть папа, и он меня любит, это уж точно. Я должен остаться с ним.
— Ах так, ну и пожалуйста, живи в клетке, если тебе так нравится, — обиженно сказал Питер.
— В клетке? При чем тут клетка? Ты знаешь, что такое папа?
— Конечно, знаю! Я вообще все знаю! Правда, ручного папу мне доводилось видеть только в клетке. Потому что дикие живут в горах.
Виллем вздохнул. Он понял, что говорить с Питером о папе бессмысленно. Он молча зашагал по дорожке, ведущей в город.
— Ты куда? — крикнул Питер.
— Домой, — ответил Виллем. — Вдруг на этот раз папа меня увидит? У меня есть предчувствие, что он меня обязательно увидит.
— Ну, ты даешь! — разозлился Питер. — Сперва зовешь на помощь, а потом уходишь своей дорогой. Нет уж, с меня хватит, сыт по горло!
Он оттолкнулся от земли и перелетел на другой берег реки.
5
Виллем спешил домой. Но, ступив на тротуар, он вдруг остановился. Внизу у реки раскинулся большой город.
Виллем стоял между двумя фонарями. По улице шел прохожий, мальчик скользнул в тень, и прохожий прошел мимо.
Виллем всхлипнул.
Он хотел домой, к папе, хотел, чтобы папа снова видел его. Зачем ему эта страна Нетинебудет, дома лучше. Ему вспомнились потерянные мальчишки, которые жили с Питером.
Но они-то потерянные, а он — нет! У него с ними нет ничего общего! А, может, есть?..
До дому Виллем добирался кружным путем. Он старался идти через скверы, выбирал улицы потемнее, безлюдные переулки. Если же ему приходилось идти по широким, ярко освещенным улицам, он бежал со всех ног, стараясь не глядеть на прохожих.
Наконец показались липы. Их здесь было столько, что все соседние улицы и переулки назывались Липовыми — Липовый спуск, Липовая аллея, Липовый тупик. Виллем был у дома. Сейчас он проверит, видит папа его или нет. Ему осталось только перейти улицу, отпереть подъезд, взбежать по лестнице и крикнуть, с порога квартиры:
— А вот и я!
Однако Виллем этого не сделал. Просто не смог. Ноги у него стали; как ватные, и мужество ему изменило.
Он юркнул в сад перед домом и, сжавшись в комок, устроился под кустом, от которого веяло ушедшим летом.
Там Виллем дал волю слезам. Что ему делать? Неужто он на всю жизнь останется невидимкой? Как же ему тогда жить?
Его могли видеть только двое, и лишь один из них был ему другом. Питер. Может, зря он не улетел с Питером? Что с того, что он не потерянный мальчишка? Лучше кем угодно быть в стране Нетинебудет, чем здесь — ничем.
Но время упущено. Питер давно улетел. Виллем уронил голову на руки, его все больше и больше охватывало отчаяние.
— Только умоляю, не реви! — раздался знакомый голос. — Терпеть не могу плакс!
Виллем вскочил, ему захотелось смеяться…
— Питер! — закричал он. — А я думал, тебя давно и след простыл!