Наслаждения, стр. 49

Глава 14

Бледный, розовато-желтый свет раннего утреннего солнца пробивался сквозь оконные шторы. В комнату вихрем внеслась Франсуаза.

— Bonjour, mademoiselle [38], — чирикнула она, ставя поднос с завтраком прямо на кровать. Потом решительно направилась к окнам. Взмахнув руками, точно птица крыльями, Франсуаза распахнула шторы, и вся комната залилась ярким светом.

— Который час? — пробормотала Ясмин, зарываясь лицом в подушки. Ей показалось, что еще очень рано, и потому никак не хотелось расставаться с приятным теплом мягкой постели. — По-моему, только-только взошло солнце.

— Точно! Точно! — защебетала служанка. — Самое лучшее время суток, вам так не кажется? — Франсуаза вернулась к постели и сдернула одеяло с плеч Ясмин, опустив его до пояса. — Теперь усаживайтесь, а я пока подержу поднос.

Ясмин повернулась и села. Франсуаза заботливо взбила подушки за ее спиной, потом поправила одеяло.

— Почему так рано? Который час? — Ясмин потянулась. Франсуаза умелым движением установила у нее на коленях поднос и протянула Ясмин клетчатую салфетку.

— Шесть часов, мадемуазель, — затараторила она, — я принесла вам крепкий кофе с рогаликами.

— Шесть часов! — воскликнула Ясмин. — Господи, вы что, всегда так рано встаете?

— Да, мадемуазель. Месье Хасан попросил разбудить его в половине шестого, а вас в шесть. В кофейнике кофе, а в кувшинчике — горячее молоко. — Франсуаза игнорировала явный протест Ясмин. — Поскольку вы сегодня едете на виноградники, необходимо встать пораньше.

Ясмин вздохнула и, взяв с подноса нежный свежий рогалик, откусила маленький кусочек.

— Спасибо, Франсуаза, — коротко улыбнулась Ясмин. — Я не хотела тебя обидеть: это все из-за того, что я здорово устала.

— Разумеется, cherie, но вам еще предстоит двухчасовая поездка на машине. Так что надо вставать.

— Понимаю. Если я устану, я смогу поспать в машине, — Ясмин сунула в рот намазанный маслом рогалик. — М-м-м, до чего же вкусно!

— Если вам захочется еще чего-нибудь на завтрак, только скажите. — Сложив руки на большом круглом животе, Франсуаза смотрела, как ест Ясмин, и лицо се светилось удовольствием. — Просто я еще не знаю ваших привычек.

— Это просто очаровательно, — похвалила Ясмин. Она принялась за кофе, обмакнула в него рогалик, съела и с удовольствием принялась за следующий.

— А что вы собираетесь надеть? — поинтересовалась Франсуаза.

— Ах, даже не знаю. Думаю, джинсы и блузку;

— А можно я посоветую костюм для верховой езды? Я видела, что у вас есть такой костюм, когда распаковывала вещи, мадемуазель.

— А там что, будут лошади? — оживилась Ясмин.

— В том-то и дело, мадемуазель. У месье Андрена виноградниках своя конюшня. Он всегда ездил верхом, когда бывал там. И месье Хасан тоже. Он просто обожает лошадей.

«Так вот почему Хасан велел мне захватить костюм для верховой езды, — подумала Ясмин, дожевывая последний рогалик. — Что ж, может быть, сегодня выдастся и не такой уж несчастный денек. Что может быть лучше бешеной скачки! Гораздо приятнее мужских объятий…» Ясмин довольно хмыкнула.

— Великолепно, — сказала она вслух. — Франсуаза, не будете ли вы так добры убрать поднос? Теперь, когда вы сказали мне о лошадях, я окончательно проснулась и полностью готова к сегодняшнему дню. Мне следует только побыстрее одеться.

— Очень хорошо, мадемуазель, — увидев на лице Ясмин улыбку, Франсуаза улыбнулась еще шире. — Я приготовлю ваш костюм, пока вы будете в ванной.

Ясмин выскочила из постели и птичкой порхнула через комнату в ванную. Выйдя оттуда и торопливо расчесывая волосы, она обнаружила, что Франсуаза уже успела заправить кровать и разложить на ней брюки для верховой езды и белую блузку. Рядом с кроватью стояли ботинки.

Ясмин натянула галифе и заправила блузку в пояс. После этого, стоя перед зеркалом, она собрала свои густые волосы в тугой узел на затылке. На висках выбилось несколько непокорных прядей, упорно не желавших укладываться и подчиняться расческе. Надев высокие ботинки, Ясмин вытащила из шкафа длинный фиолетовый шарф и обмотала его несколько раз вокруг шеи.

«Айседора Дункан, — разглядывая себя в зеркале, решила Ясмин. — Или же просто незнакомка, залетевшая сюда из двадцатых годов. Ну что ж, бросимся в страстные объятия… автомобиля. Впрочем, кажется, Айседора плохо кончила».

Посмеиваясь над собой, Ясмин вышла из комнаты и быстро спустилась по лестнице в холл. Там она сразу же увидела стоявшего у дверей Хасана. По спине у нее мягко пробежала дрожь предчувствия чего-то необычного. На Хасане были брюки цвета хаки, они ему очень шли, впрочем, как и автомобильные перчатки, и бледно-голубая рубашка с открытым воротом и завернутыми по локоть рукавами.

Волнистые волосы были влажны, точно Хасан только что вышел из душа. Стук ботинок Ясмин по лестнице заставил Хасана поднять глаза, и Ясмин успела заметить, как они сначала изумленно расширились, а потом мгновенно сузились. Ясмин замедлила шаг.

Оставшиеся ступеньки она преодолела согласно этикету, по крайней мере так, как ей это представлялось.

«В конце концов теперь я баронесса», — сказала себе Ясмин, сознавая, что Хасан неотрывно следит за тем, как она спускается по лестнице: глаза его так и впились в белоснежную шелковую блузку, идеально облегавшую фигуру Ясмин, потом скользнули вниз, по узким брюкам, прекрасно подчеркивающим мальчишеские бедра Ясмин и се стройные ноги.

— Молодец, не забыла захватить нужный наряд! — Хасан кивнул головой на се ботинки. — Ты так упряма, что, я думал, поступишь наперекор.

Ясмин изобразила сладкую улыбочку. Ее смутил снисходительный тон Хасана, но она сумела скрыть свою истинную реакцию и лишь высокомерно пожала плечами.

— Я всегда вожу костюм для верховой езды с собой, независимо от того, куда еду.

— Хорошо. — Хасан улыбнулся. — Теперь я хоть спокоен, что ты не в первый раз сядешь на лошадь.

— Далеко не первый! — надменно ответила Ясмин и тут же поняла, что тон ее более подходит вдовствующей императрице, нежели баронессе.

«Придется в этом потренироваться», — вздохнула про себя Ясмин и обратилась к Хасану:

— Не пора ли нам ехать? Или ты настаиваешь на том, чтобы провести все утро в холле?

Хасан не ответил, но продолжал задумчиво смотреть на Ясмин.

— Я осваиваю роль баронессы, так что ты должен меня извинить. Сегодня я поработаю над этикетом, если не возражаешь.

— Ах вот как? — усмехнулся Хасан. — В таком случае… — Он подхватил Ясмин под руку и повлек, несмотря на молчаливое сопротивление, к дверям. — Ваш автомобиль, мадемуазель баронесса.

У дома был припаркован лоснящийся на солнце спортивный «мерседес». Не говоря ни слова, Хасан распахнул дверцу и легонько подтолкнул Ясмин внутрь. Она высвободила руку из крепкого пожатия Хасана и, усевшись на переднем сиденье, оскорбление уставилась прямо перед собой. Дверца с шумом захлопнулась, и мгновение спустя Хасан уже сидел за рулем рядом с Ясмин. Двигатель завелся с легким ворчанием, и они тут же отъехали от тротуара.

— Хочу воспользоваться временем в дороге и познакомить тебя с историей рода Сен-Клеров, — неожиданно снова по-деловому сказал Хасан. Из голоса его улетучились нотки высокомерия, и Ясмин заметила, что предмет интересует Халифу по-настоящему. — Виноградники Сен-Клер находятся в Осере, примерно в ста милях от Парижа. Это один из самых известных районов французского виноделия начиная с двенадцатого века и даже раньше. Прежде чем пришли к своему признанию Бордо и Бургундия, лучшими считались вина из Осера. Король Иоанн собирал дань со своих вассалов бочонками осерского вина.

Ясмин прекратила изображать из себя баронессу и заинтересовалась рассказом.

Виноградники протянулись вдоль берега реки Йонны, а монахи монастыря Святого Мартина начали возделывать виноград на склонах холмов в се верхнем течении. Они выискивали места, где прежде всего тает снег — так поступает любой стоящий виноградарь. Но, что было более важным, монахи разбивали свои виноградники там, где имелись слои киммерийской глины. Глина эта состоит из ископаемых остатков крошечных ракообразных, умерших в море, которое занимало эти территории в юрский период. Хрупкие, ломкие, камнеподобные существа дали жизнь одному из лучших вин в мире.