Наслаждения, стр. 46

— Как ты… ты… — Ясмин задыхалась, беспомощная в своем негодовании.

— Какая восхитительно достоверная имитация оскорбленной невинности! — съязвил Хасан, глядя на Ясмин своими бездонными глазами. — Я и не знал, что ты актриса.

— Пошел к черту! — выкрикнула Ясмин в чрезвычайном раздражении, дыхание ее участилось, щеки горели.

— Прости меня, пожалуйста. — Лицо Хасана помрачнело. — Ты должна ко мне прийти по собственной воле, тогда это будет взаимно.

— Можешь не надеяться, этого никогда не случится, — прошипела Ясмин. Ее гнев стал постепенно стихать. Она отошла от Халифы, прижавшись спиной к двери, нащупала все еще торчавший в ней ключ и повернула его. Но Хасан, очевидно, не собирался прекращать свою игру.

— У меня такое впечатление, что ты похудела, с тех пор как стала жить самостоятельно. Мне придется немного откормить тебя… проследить за правильностью твоего питания. А теперь запомни: мы должны успеть на самолет, который вылетает в Париж завтра утром в восемь, так что я заеду за тобой в половине седьмого.

Голос Хасана звучал легко и беспечно, и тон его совершенно не сочетался с мрачным выражением лица. Ясмин нетрудно было заметить, какими невероятными усилиями приходилось Хасану гасить в себе бурю, которую Ясмин ощутила в его поцелуе. Потом он расслабился, резко повернулся и пошел вниз по ступенькам.

— Спокойной ночи, малышка, — бросил он, не поворачивая головы. — И собери вещи в дорогу. Если намерена ехать.

Оказавшись в безопасном уюте своей комнатки, Ясмин почувствовала страшную усталость. Она закрыла за собой дверь на замок и издала вздох облегчения.

«И в самом деле надо собрать вещи в дорогу, — подумала она, падая головой на подушку. — А что мне взять с собой? Интересно, где у адвокатов Андре свой офис? Чем быстрее мы займемся этими делами, тем лучше. Я должна вес внимание уделить делам. Мне нужно как можно скорее во всем разобраться. Чем меньше времени я буду проводить с Хасаном, тем лучше для нас обоих».

Глава 13

Ясмин пребывала в абсолютной эйфории, когда Хасан, выйдя из офиса «Фуке, Ренан и Латур», помог ей сесть в машину. Она с трудом воспринимала происходящее вокруг: не слышала шума уличного движения, не замечала спешащих по своим делам прохожих. Впрочем, и они не обращали на Ясмин никакого внимания.

Она удивлялась, как это никто ее не замечает, не чувствует ауру, которая, Ясмин была в этом уверена, засветилась вокруг ее головы, как только она вышла на солнечный свет. Вполне возможно, что звон в голове был вызван ранним подъемом и перелетом в Париж. Но Ясмин точно знала, что короткий перелет был здесь ни при чем. Нет, тут что-то другое.

К счастью, адвокаты Андре оказались людьми в возрасте и очень обходительными. Там был еще один человек — Анри Ламаркс — банковский представитель Андре в парижском отделении «Кредит Франсез». Он также был немолод, но, к сожалению, не столь приятен. Ясмин заинтересовалась Ламарке сразу же, как только переступила порог офиса. Около шестидесяти лет, очень элегантный, прекрасно одет, худощавый, чванный и холодный, с гладко причесанной седой головой. Он не смотрел на Ясмин, а предпочитал созерцать свои безупречно ухоженные ногти. Ламаркс не проявил никаких чувств, когда месье Фуке представил ему девушку как баронессу Ясмин де Сен-Клер. Что же касается адвокатов, все трое были рады знакомству с Ясмин, рады тому, что она нашлась, рады за ее удачу и вообще рады всему. Анри Ламаркс, казалось, не радовало ничто. Избегая взгляда Ясмин, он едва кивнул ей.

Адвокаты по очереди зачитывали различные части завещания Андре, и каждый из них очаровательно улыбался, объясняя феноменальные условия и феноменальные размеры состояния. Если у Анри Ламарке возникал вопрос — а их у него оказалось довольно много, — он обращался исключительно к находящимся в комнате мужчинам. Ясмин порой казалось, что сама она в комнате не присутствует.

Ламарке порой даже выражал определенное неудовольствие, когда его взгляд случайно падал на Ясмин. Поначалу Ясмин это пугало, смущало и даже приводило в ужас. Но вскоре до нес дошло, что раздражало Ламарке: Ясмин задавала слишком уж много вопросов, пытаясь охватить весь объем бизнеса, наследницей которого она стала.

Ясмин поймала себя на том, что несколько раз бросала взгляд на Хасана, отметив, что тот ведет себя здесь совсем как дома и запросто общается с этими четырьмя важными персонами. С растущей симпатией она отмечала элегантность манер Хасана. Он уютно расположился в глубоком мягком кожаном кресле и внимательно слушал собеседников. Он очень выгодно от всех отличался, особенно от адвокатов.

Месье Ренану было около шестидесяти: лысый, с голубыми глазами, которые казались огромными за толстыми стеклами очков в красивой металлической оправе. Именно он вел всю процедуру, в то время как Фуке и Латур лишь кивали головами в знак согласия, когда Ренан обращался к ним за подтверждением. Месье Фуке был маленького роста, худой, с копной стоявших торчком металлически-серых волос. У него были густые длинные брови, кончики которых загибались вверх. Ясмин сравнила его с проказливым гномиком, на которого натянули великолепный костюм от Кардена. Месье Латур был очень толст, очень краснолиц и страшно жизнерадостен. Хасан же, наоборот, был молод, вкрадчив и загадочен.

Впервые Ясмин получила возможность как следует разглядеть Хасана и не быть при этом замеченной. Она пришла к выводу, что Хасану около тридцати и у него осанка принца. Ясмин также поняла, что его семья, должно быть, очень богата и очень влиятельна, иначе каким образом Хасан имел возможность учиться в Гарварде? Ясмин припомнила, что ей рассказывал о Хасане Андре: некоторые наиболее влиятельные шейхи, даже те, кто не собирался покидать Марокко или заниматься промышленным бизнесом, посылали своих сыновей на учебу за границу. Они хотели держать руку на пульсе страны, а для этого им были необходимы люди, получившие воспитание и образование на Западе. Только такие люди могли вести дела с европейскими и американскими политиками и бизнесменами на равных: власть, которой обладали эти мелкие шейхи и которая не снилась ни одному бизнесмену, за столом торговых переговоров не имела никакого значения. Сыновья шейхов возвращались домой именно такими, какими их и ждали, — хорошо образованными, цивилизованными маленькими царьками с безупречным университетским произношением. Это был замечательный сплав двух культур. Сегодня Ясмин впервые смотрела на Хасана с признательностью, по крайней мере за его деловые качества.

Как и сказал ей Халифа, Ясмин унаследовала виноградники в Осере, родовое поместье, шахты и завод. Завод в настоящее время простаивал, но его в любой момент можно было сдать в аренду другому мелкому производителю или даже продать.

Был также небольшой домик на воде на острове Ивиса (знать бы об этом Ясмин и Соланж, когда отдыхали там летом!), вилла в Танжере, несколько зданий в Париже (включая личную резиденцию Андре) и несколько свободных участков в пригородах Парижа. И разумеется, Ясмин унаследовала титул. С этой минуты ее формально будут именовать баронессой Ясмин де Сен-Клер.

Зачитав завещание, адвокаты принялись передавать Ясмин одну бумагу за другой, инструктируя, как следует поступить с каждой из них. После этого Ясмин спросили, намерена ли она пользоваться услугами Хасана в качестве советника по капиталовложениям. И ничуть не удивились, когда Ясмин в ответ на этот вопрос согласно кивнула.

Анри Ламарке предложил назначить Хасана также еще и исполнительным директором до тех пор, пока Ясмин будет в состоянии взять бразды правления полностью в свои руки.

Облегченно вздохнув, Ясмин заявила, что это было бы прекрасно, и подписала соответствующий документ. Ясмин очень смущал тот факт, что она не понимает слишком многого из того, что ей давали на подпись. Она не успевала ни в чем разобраться. Именно за эти несколько часов Ясмин окончательно поняла, до чего важен для фирмы Хасан, и с облегчением узнала, что какое-то время ей не придется самой заниматься расчетами и принимать важные решения.