Туманность Андромеды (худ. Н. Гришин), стр. 71
Дар Ветер отказался от соблазна кресла и книги. Пришлось связаться с Землею — зажженное в высоте на всю ночь освещение могло создать переполох у наблюдателей обсерваторий, следивших за стройкой. Кроме того, следовало предупредить, что пополнение понадобится раньше срока.
Сегодня связь оказалась удачной — Дар Ветер говорил с Громом Ормом не кодированными сигналами, а по ТВФ, очень мощному, как у всякого межпланетного корабля. Старый председатель остался доволен и немедленно позаботился о подборе нового экипажа и усиленной доставке деталей.
Выйдя из поста управления «Алтая», Дар Ветер прошел через библиотеку, переоборудованную в спальню установленными по стенам двумя ярусами коек. Каюты, столовые, кухню, боковые коридоры и передний зал двигателей тоже снабдили добавочными койками. Планетолет, превращенный в стационарную базу, был переполнен. Дар Ветер шел, едва волоча ноги, по коридору, облицованному коричневыми плитами теплой на ощупь пластмассы, и лениво открывал и захлопывал тугие герметические двери.
Он думал об астролетчиках, проводивших десятки лет внутри подобного корабля без всякой надежды покинуть его и выйти наружу раньше убийственно долгого срока. Он живет здесь шестой месяц, каждый день покидая тесные помещения и трудясь в угнетающем просторе межпланетной пустоты. И уже тоскливо без милой Земли — ее степей, моря, кипящих жизнью центров жилых поясов. А Эрг Hoop, Низа и еще двадцать человек экипажа «Лебедя» должны будут провести в звездолете девяносто два зависимых года, или сто сорок земных лет, считая с возвращением корабля к родной планете. Никто из них не сможет прожить столько! Их тела будут сожжены и похоронены там, в безмерной дали, на планетах зеленой циркониевой звезды…
Или их жизнь прекратится во время полета, и тогда, заключенные в погребальную ракету, они улетят в космос… Так уплывали в море погребальные ладьи его далеких предков, унося на себе мертвых бойцов. Но таких героев, которые шли бы на пожизненное заключение в корабле и улетали бы без надежды на личное возвращение, еще не было в истории человечества. Нет, он не прав, Веда укорила бы его! Разве он забыл про безымянных борцов за справедливость и свободу человека в древние времена, шедших на гораздо более страшное — пожизненное заключение в сырых подвалах, на ужасающие пытки. Да, те герои были сильнее и достойнее, чем даже его современники, готовящиеся совершить величайший полет в космос, на исследование далеких миров!
И он, Дар Ветер, который еще ни разу не покидал надолго родную планету, маленький человек по сравнению с ними и вовсе не ангел неба, как его насмешливо зовет бесконечно милая Веда Конг!
СТАЛЬНАЯ ДВЕРЬ
Двадцать дней ворочался во влажном мраке автоматический горный проходчик-робот, пока ему удалось разобрать завал в десятки тысяч тонн и закрепить обрушенные своды. Дорога в глубину пещеры стала доступной. Оставалось лишь проверить ее безопасность. Тележки-роботы, движимые гусеницами и архимедовым винтом, бесшумно скользнули вниз. Приборы оповещали через каждые сто метров продвижения о составе воздуха, температуре и влажности. Ловко обходя препятствия, тележки опустились до глубины в четыреста метров. Тогда Веда Конг с группой сотрудников проникла в заповедную пещеру. Девяносто лет назад, во время разведки подземных вод, среди известняков и песчаников отнюдь не рудоносного характера индикаторы вдруг отметили большое количество металла. Скоро выяснилось, что местность совпадает с описанием расположения легендарной многовековой давности пещеры Ден-Оф-Куль, что на исчезнувшем языке означало «Убежище культуры». При угрозе страшной войны народы, считавшие себя наиболее передовыми в науке и культуре, укрыли в пещере сокровища своей цивилизации. В те далекие века секретность и таинственность были очень распространены…
Веда волновалась не меньше самой юной своей сотрудницы, когда скользнула вниз по мокрой красной глине, устилавшей пол наклонного хода.
Воображение рисовало величественные залы с герметическими сейфами фильмотек, чертежей, карт, шкафы с катушками магнитофонных записей или лентами памятных машин, полки с образцами химических соединений, сплавов и лекарств. Чучела исчезнувших ныне животных в непроницаемых для влаги и воздуха прозрачных витринах, препараты растений, скелеты, собранные из окаменелых костей вымершего населения планеты. Дальше мерещились пластины из силиколла с залитыми в них картинами самых прославленных художников, целые галереи скульптур прекрасных представителей человечества, его выдающихся деятелей, мастерски изображенных животных… Модели знаменитых зданий, надписи о замечательных событиях, увековеченные в камне и металле…
Продолжая мечтать, Веда Конг проникла в гигантскую пещеру площадью около трех-четырех тысяч квадратных метров. Уходивший в тьму потолок выгибался круглым сводом, с которого свисали длинные сталактиты, блестевшие в электрическом свете. Зал наяву оказался величественным. Воплощая в реальность мысли Веды, в нишах стен, изобиловавших ребрами и выступами известковых натеков, виднелись машины и шкафы. Археологи с радостными восклицаниями рассыпались по периметру подземного зала. Многие из стоявших в нишах машин, местами еще сохранивших блеск стекла и лаковой полировки, оказались экипажами, которые так нравились людям далекого прошлого и в Эру Разобщенного Мира считались вершиной технического гения человечества. Тогда почему-то строили очень много машин, способных перевозить на своих мягких сиденьях лишь нескольких людей. Конструкция машин достигла изящества, механизм управления и движения были остроумными, но в остальном такие машины являлись вопиющей бессмыслицей. Сотнями тысяч они крутились по улицам городов и дорогам, перевозя взад и вперед людей, почему-то работавших вдали от своего жилья и каждый день торопившихся попасть на работу и вернуться обратно. Эти машины были опасны в управлении, убили огромное количество людей, сожгли миллиарды тонн драгоценных запасов органических веществ, накопленных в геологическом прошлом планеты, отравив атмосферу углекислотой. Археологи эпохи Кольца испытали разочарование, увидев, что этим странным экипажам отведено так много места в пещере.
Но на низких платформах высились более мощные поршневые двигатели, электрические моторы, реактивные, турбинные, ядерные. В стеклянных витринах, под толстым слоем известковых натеков располагались вертикальными рядами приборы — может быть, телеприемники, фотокамеры, счетные машины или другие аппараты сходного назначения. Этот музей машин, частично рассыпавшихся ржавым прахом, но частью хорошо сохранившихся, был большой ценностью, так как проливал свет на уровень техники отдаленного времени, большая часть исторических документов которого исчезла в военных и политических пертурбациях.
Верная помощница Миико Эйгоро, снова променявшая любимое море на сырость и темноту подземелий, заметила в конце зала, за толстым известковым столбом, черное отверстие прохода. Столб оказался остовом машины, а у его подножия лежала куча пластмассового праха — остатки щита, некогда запиравшего проход. Продвигаясь шаг за шагом вдоль красных кабелей разведочных ползунов-тележек, археологи проникли во вторую пещеру, находившуюся почти на одном уровне и наполненную рядами герметических шкафов из стекла и металла. Длинная надпись крупными буквами на английском языке опоясывала отвесные, кое-где осыпавшиеся стены. Веда не смогла удержаться, чтобы наскоро не расшифровать ее.
С типичной для древнего индивидуализма похвальбой строители убежища заявляли потомкам, что они достигли высот знания и сохраняют здесь для будущего свои гигантские достижения.
Миико презрительно пожала плечами.
— По одной надписи можно определить, что пещера «Убежище культуры» относится к концу ЭРМ, в последние годы существования старой формы общества. Так характерна для них неразумная уверенность в вечном и неизменном существовании своей западной цивилизации, своего языка, обычаев, морали и величия так называемого белого человека. Я ненавижу эту цивилизацию!