Маленький ад для хакера, стр. 22

— ..Так что когда я понял, кто такая Галя и зачем я ей был нужен, документы уже были посланы папе, и я уже положил в его тайник то письмо, в котором Галя просила обратить особенное внимание на пакет, когда он придет в прокуратуру, взять дело под личный контроль… — Он вздохнул, отпил из стакана с соком и продолжил, рассеянно глядя в ночное окно:

— Когда я узнал, что они встречаются и обсуждают свои планы в малом спортзале комплекса «Дельфин», потому что Галя точно так же соблазнила сына начальника охраны, я пробрался туда за полчаса до того, как они обычно приходили, спрятался за матами и подслушал их разговор, — рассказывал вымытый и накормленный Герка; я жевал бутерброд, делая пометки в блокноте, где вырисовывалась вся схема произошедшего, расписанная практически по часам.

Инна Николаевна задумчиво слушала нас обоих, также, видимо, размышляя, как в начавшейся заварухе нам троим остаться в живых.

— Ну и о чем же они говорили? — поинтересовался я.

— Я, в общем-то, подслушивал еще четыре раза и понял практически все, только не знаю, за что она так своего отца ненавидит, — он вопросительно посмотрел на меня.

— Сначала дело давай закончим, а потом я тебе все расскажу. Если смогу… — ответил я.

Герка вздохнул, пожал плечами и, глотнув сока, стал рассказывать дальше. Складно у него получалось:

— В общем, они собирали на Вересова материалы. План у них был очень продуманный, большинство документов брали из родительских деловых бумаг, они ведь, — он усмехнулся, — имели высший доступ… Копировали, складывали в одном месте, подшивали. Несколько раз переписывали текст второго и третьего писем в прокуратуру, милицию, даже к губернатору области и так далее.

Но кроме этого они еще и о другом подумали: как опросить всех тех, кто был жертвами конкретных дел Вересова за последние несколько лет. Галя, оказывается, залезла в домашний компьютер папаши и нашла там много интересного, а потому они вместе решили снять э-э-э.., свидетельские показания с потерпевших.

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался я.

— Например, в первом разговоре речь шла в основном о деле одного бывшего военного из Чечни, который занимался распространением наркотиков.

Вересов его в чем-то заподозрил и приказал убрать, несмотря на то что у него была инвалидка-мать, которая без него жить не могла. Она бы умерла, на что Вересов, кажется, и рассчитывал, если бы не подружка его сердобольная.

«Судя по речи, мальчик явно читал Достоевского и других классиков», — подумал я, а вслух спросил:

— Ну и что с ней?

— Понимаете, у каждого из них, этих четверых, был свой талант и свое назначение в группе, — объяснил Герка. — Галина вот занималась эротикой, — сказал он с незлой насмешкой, — соблазняла полезных для дела парней. Инна, наоборот, была как сестра милосердия. Она, я так понял, всем всегда помогала, да и вообще, кажется, добрая девчонка.

(«Да, Инночка у нас такая!» — подтвердила Инна Николаевна, явно гордясь тезкой.) Ну так вот, — продолжил Гера, кивая учительнице, — она и Андрей говорили с теми, кто от Вересова пострадал, представляя каждую беседу как журналистское расследование, а самих себя как практикантов. Вот в случае с той бабушкой записали ее показания, в которых, кажется, кто-то из работников Вересова фигурировал, да и его фамилия тоже… Валерий Борисович, а это может быть действительным показанием в суде?

— В суде — нет, — ответил я. — Но как косвенные материалы для следствия вполне пойдет. То есть по этим бабушкиным словам, я думаю, можно многое установить, с чего легко начать раскручивать дело.

— Ну, вот таких разговоров у них было записано около десятка.

— Что же делал Разин? — неожиданно спросила Инна Николаевна.

— Саша? Так его зовут? — уточнил я, записывая в блокнот.

— Саша, — кивнул Герка, — у них был вроде хакера. Он разбирается в компьютерах, всю собранную информацию переводил в электронный вид, и, как я понял, они собирались отправить материалы по нескольким адресам в Интернет, даже к Москву, чтобы там к фирме Вересова привлечь внимание.

— Ну надо же, как они умудрились! — изумилась учительница. — Ничего себе Проект!..

— Дурни они, — отрезал я.

— Почему? — с интересом спросили оба.

— Во-первых, потому что через Сеть они, скорее всего, и засветились. То есть тот, кто их похитил, а потом подписал, извини, Гера, контракты на твоего отца и на меня, имеет непосредственный доступ к Сети, хотя это малоотличительный признак.

— А во-вторых?

— Во-вторых, они по своей детской глупости не сообразили, что одного Вересова посадить не могут.

Если прокуратура начнет копать, выкопают всех.

Это еще большая глупость с их стороны: они ведь хотели, чтобы их родители перестали заниматься наркотиками…

— Это Галя, — убежденно объяснил Герка. — Это она их убедила. Они ее слушали, как маленькие, когда она им вдалбливала про то, какой ее отец негодяй и как она хочет наказать его, а их родителям помочь.

Он вдруг слабо улыбнулся:

— А Инна в тот раз после ее речи плакала и даже предлагала Гале, после того как ее отца посадят, жить с ее семьей вместе.

— Странно, — вдруг заметила до того момента тактично молчавшая Инна Николаевна. — А почему ты не поверил Гале, когда услышал все, что она им говорила?

Герка слегка поморщился, пожал плечами, скорее по привычке, и ответил:

— Потому что она меня уже обманула. Она ведь несколько раз говорила, что любит… Почти вслух.

Я не стал уточнять, что именно парень имел в виду, так как понимал его вполне.

— Теперь тебе осталось рассказать про самое главное, — предложил я, — про покушение. Давай: когда и как случилось то, чему ты стал свидетелем?

Герка, видимо, сознающий всю ответственность за свои будущие, еще не сказанные слова, допил сок и, аккуратно поставив тонкий граненый стакан на место, откинувшись на спинку стула, начал:

— Это было два дня назад. Галя в последний раз сходила в школу (Инна Николаевна согласно кивнула), потом должна была встретиться со мной и узнать, получил отец посылку или нет. Почта у нас сами знаете какая, поэтому он ее к тому времени не получил. Я ждал Галю на проспекте Кирова, около поющего фонтана.