#Сосед (СИ), стр. 1

#СОСЕД

ДИАНА КИЛИНА

Женщины смотрят жёсткое порно, но почему–то краснеют, видя полуобнажённые тела в художественном кино. Женщин возбуждает сама мысль о том, чтобы сосать член, но почему–то они брезгливо морщатся, обсуждая минет с подругами. Женщины округляют глаза в ужасе от словосочетания «анальный секс», хотя до мурашек хотели бы попробовать, что же это такое.

Знаете, в чём главная проблема большинства женщин, подобных описанным выше?

Им изменяют.

***

Благодарю за обложку Анастасию Шулипа и Алёну Яшину. Девочки, вы лучшие! Люблю вас, всей душой. Так же использовано фото Oleksandr Bedenyuk.

Моим читателям – простите, что иногда разочаровываю своей меланхолией, а, порой, и жестокостью. Я исправляюсь, честно. Я стараюсь, для вас и ради вас.

Юля, со всем теплом и от всего сердца – мне не наскучили герои. Я продолжила эту историю, я смогла ее переписать – да!

БЕЗ УЛИК

I've been spinning now for time

Couple women by my side

I got sinning on my mind

Sipping on red wine

Ed Sheeran «Bloodstream»

Твёрдый, крепкий, горячий. Именно такими словами описывают пенис в большинстве романов. Я тоже не буду оригинальной, потому что какие ещё эпитеты можно придумать для твёрдого, крепкого и горячего члена, плавно скользящего у тебя во рту? Приятный бонус – мой мужчина делает депиляцию воском. Да, там. Не спрашивайте меня, как проходит эта процедура, но могу сказать, что эффект от неё фантастический – не нужно незаметно сплёвывать жёсткие волосы, которые всегда, всегда попадают тебе в рот.

Так вот. Я сосу его член, моя промежность зависла над его лицом – поза шестьдесят девять. Неплохая прелюдия, правда? Он ласкает меня языком и трахает пальцем мою задницу, вызывая холод в позвонках и дрожь в бёдрах. Он всегда делает так, если забыл купить презервативы – боится, что я залечу. Другими способами мы не предохраняемся – от таблеток, пластырей и прочей гормональной херни я мгновенно опухаю, а крема, колпачки и тэдэ и тэпэ добавляют дискомфорт. Мы не любим дискомфорт во время секса.

Я отрываюсь от своего занятия, когда он добавляет к первому пальцу второй, расширяя меня, и громко стону. Он сильно шлёпает меня по ягодице – по коже разливается горячее тепло, которое сразу же сменяется трескучим льдом в спине – обожаю это ощущение. Накрывает с головой, и я начинаю двигать бёдрами его руке навстречу, забыв про его достоинство, упирающееся мне в подбородок.

Он убирает руку и толкает меня вперёд – падаю лицом на матрас и смеюсь. Нетерпеливый. Дёргает мои бёдра вверх, проводит ладонью по моим складкам, чтобы увлажнить себя; пристраивается и начинает медленно вводить свой «твёрдый, крепкий и горячий» в мою попу. Я не могу ждать, поэтому помогаю ему, протянув одну руку себе между ног. Смазки столько, что она течёт по внутренней стороне бедра, наверняка перемешанная с его слюной – он всегда старательно обрабатывает меня перед тем, как трахнуть.

– Я обожаю твою задницу, – шепчет он за спиной, погружаясь всё глубже и глубже.

– А я обожаю твой член в моей заднице, – отвечаю я, повернув голову набок.

Ласкаю свой клитор, вздрагивая. Это расслабляет и уменьшает боль, позволяя ему войти до конца.

– Чёрт, как же хорошо, – шипит, замерев и сжав мой зад ладонями.

Я уже почти на грани, вот–вот кончу. Я не могу ждать; я не хочу, чтобы он оттягивал удовольствие. Начинаю сама насаживаться на него, упираясь одной рукой в матрас и собирая простынь в гармошку пальцами.

– Стой, детка, подожди, – его дыхание сбивается, он пытается меня остановить, но мне слишком–мать–его–хорошо, чтобы останавливаться.

Он снова шлёпает меня – чувствительно, но приятно. Я кричу, охваченная этим чувством – наполненности, его мужской силы, нашего желания. Он начинает трахать меня, жёстко – как я люблю. Кричу громче, рука не попадает в ритм – начинает дрожать. Он накрывает её своей, помогая мне довести себя до оргазма, наши пальцы скользят по моей плоти, по клитору – до чего же хорошо.

– Ещё, – хрипло говорю, посмотрев на него через плечо, – Сильнее.

Его никогда не нужно просить дважды – врезается в меня глубоко. Чувствую его палец на своём влагалище – прямо у входа. Он дразнит меня, не проникает внутрь, просто водит круги по невозможно мокрому местечку, а у меня все мышцы сводит от кайфа. Работает тазом в диком ритме, его яички шлёпают по моим бёдрам, одна рука продолжает стискивать ягодицу.

Перед глазами плывёт эта спальня, кровать, голубые стены. Голова взрывается, мир вокруг кружится – и я вместе с ним. Вскрикиваю отчаянно – накрывает полностью, и начинаю снова насаживаться на него, чтобы продлить ощущения.

Он проталкивает два пальца в мою вагину, и я уже не чувствую ничего, кроме жара, сжигающего все внутренности изнутри. Слышу, что он что–то говорит, что–то невообразимо грязное, но не разбираю что. Я трахаю его; он трахает меня – какая разница?

Кончаю, как обычно, бурно и громко. Сдираю простынь на резинке с краёв матраса, падаю лицом вниз, пока он сам приближается к кульминации. Плыву на волнах удовольствия, продолжая постанывать – сразу не отпускает.

Он вонзается в меня ещё два раза, вздрагивает и громко стонет, перебиваясь на гортанный хрип. Застывает за спиной, медленно выходит из меня и наклоняется, чтобы поцеловать в плечо.

– Обожаю тебя, – шепчет, тяжело дыша.

– Я тебя тоже, – отвечаю, повернув голову.

Улыбаюсь и облизываю губы, с удовольствием наблюдая, как он следит за кончиком моего языка и сглатывает.

– Мне пора, – говорит, хмурясь, – Я уже задерживаюсь.

Я киваю, потираясь щекой о смятую простынь, и перекатываюсь на спину. Сладко потягиваюсь – знаю, что ему нравится моё обнажённое тело.

Он жадно смотрит на меня, снова сглатывает, а затем спрыгивает с кровати и направляется в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я тянусь ещё раз, а потом ползу к противоположной стороне кровати, где в ящике прикроватной тумбочки лежат мои сигареты.

Вытаскиваю одну из пачки, подкуриваю и падаю на спину, долго затягиваясь и выдыхаю дым кольцами в потолок. Пепельницы в этой квартире нет, поэтому я стряхиваю пепел в бокал, на дне которого ещё плещутся остатки моего вина. Сгибаю ногу и закидываю на колено вторую, плавно покачивая пяткой в воздухе. Вода, шумевшая в душе, выключается. Слышу хлопок двери, потом тяжёлые шаги в мою сторону.

– Агата, я сказал тебе не курить в квартире, – сурово произносит он.

– Я только одну, – промычала я, затягиваясь.

– Я сказал – нет, – он подходит ко мне, выдёргивает сигарету изо рта и бросает её в мою импровизированную пепельницу.

Сигарета шипит и затухает, оставив после себя тонкую струйку дыма и резкий запах.

– Не вредничай, детка, – он вздыхает, поднимая с пола свои трусы – Calvin Klein с белой резинкой, – Хозяйка разрешила курить только она балконе. Ты же не хочешь переезжать?

– Не хочу. Мне нравится этот район.

– Вот и будь умничкой, – наклонился, чмокнул в лоб влажными губами, одарив дыханием свежепочищенных зубов.

Я улыбнулась этой мимолётной ласке, и начала наблюдать, как он одевается. Трусы уже надеты, носки быстрым движением оказываются на ногах, далее следуют брюки, бережно сложенные и повешенные на спинку стула. Рубашка и пиджак висят на плечиках – не дай Бог помнутся. Он быстро застёгивает все пуговицы, оставив свободной только верхнюю, поправляет манжеты и золотой браслет часов. С комода, наполненного моим нижним бельём, берёт обручальное кольцо и надевает его на палец правой руки.

– Я пошёл, – подмигнул на прощание, встряхнул пиджак и перекинул его на руку, – Не скучай.

– Ты же знаешь, не могу. Всегда скучаю, – промурлыкала я, чуть улыбнувшись.

– Пока, детка.

– Пока.

Он быстро уходит, тихо прикрыв дверь, а я достаю ещё одну сигарету и закуриваю.

Я догадываюсь, что хозяйка ничего не имеет против курения в этой квартире – в конце концов за неё платят сумму, почти удвоенную реальной стоимости аренды. За те деньги, что он ежемесячно отдаёт ей наличными, она разрешит даже притон тут устроить.