Старые амазонки, стр. 9
– Никогда так больше не делай.
– Хорошо, – она была удивлена моим тоном, – очень жарко было, и я перешла сюда. Да и кирпичи здесь не падают.
– Тоже верно, ладно, пойдем. – Что-то я слишком нервничаю.
Лину я проводила и пошла к Маше, номер квартиры мне сказали. Открыла сама Маша и, увидев меня, совершенно не удивилась.
– Проходите, я знала, что вы придете. Лине тоже пришли письма?
– А ты почему не спрашиваешь: кто? Не боишься?
– Дома? Нет. Буль, ко мне, – крикнула она в другую комнату, и оттуда показалась большая морда мастифа. Я вообще-то не очень разбираюсь в породах, может, она называется по-другому. – Очень умный пес. Мы его специально обучали.
– А почему он не лаял, когда я звонила? У всех моих знакомых собаки делают именно так.
– Он будет лаять, только когда ему скажут. Буль – место.
Голова тут же скрылась.
– Проходите ко мне, – пригласила Маша, указывая на одну из дверей. Квартира была обставлена шикарно. Мы вошли в комнату девочки. Меня очень поразило сходство с Лининой, даже книги были почти такие же.
– Вообще-то я хотела бы поговорить с родителями.
– О, их нет, они уехали в командировку и будут не раньше чем недели через две.
– Ты что, одна живешь?
– Нет, с Булем. Да и бабушка иногда приходит.
Я не могла скрыть разочарования. Две недели ждать я не могла. А Маша, заметя мое состояние, сказала:
– А вы все равно ничего конкретного не узнали бы.
– Почему?
– Потому что писем этих уже нет. Их выкинули сразу, как только все закончилось.
– Вы отдали деньги?
– Да. Такой суммы у нас, конечно, не было, папа у кого-то занял.
– А какая была сумма?
– Десять тысяч баксов. У Лины другая?
– Нет, такая же. Они не отличаются оригинальностью. А сколько было писем?
– Я уже не помню, штук пять-семь.
– Они были написаны от руки или, может, напечатаны на машинке?
– Нет, буквы были наклеены. Сначала вырезаны откуда-то. Знаете, как у классиков детектива. Может, кто-то начитался.
– Может быть, все может быть.
– А фотографии тоже были?
– Да, «Полароид».
– И ты тоже никого не заметила?
– Нет, никого, кроме бабушек в нашем районе, мне кажется, больше никто не ходит.
– Это уж точно замечено. А как же передавались деньги? Неужели никого так и не увидели?
– Нет, сумму надо было оставить где-то на вокзале в камере хранения. Мы так и сделали. А утром, на следующий день, опять пришло письмо с благодарностью и с извинениями за причиненное беспокойство.
– Очень вежливо, но так все банально.
– То же самое сказал папа. «Преступники пошли старомодные, – говорит, – даже неинтересно».
– И больше вас никто не беспокоил?
– Нет, в последнем письме так и было написано, что больше это не повторится.
– Да? Они еще и честные. Прямо Робин Гуды новоявленные. А больше никого в вашем классе не шантажировали?
– Нет, вот только я заметила, что в параллельном Свету тоже стали встречать. Но у них семья малообеспеченная. Что у них можно требовать? К тому же если они действительно такие честные и благородные. Правда, это опять с какой стороны посмотреть. Вон та же Светка – все выходные с родителями, нет, если захочет, она и с друзьями проводит время. Я имею в виду – они в лес на лыжах ходят всей семьей и в бассейн. А я своих предков по великим праздникам вижу. Они все время заняты, им даже поговорить со мной некогда. Вы знаете, я даже обрадовалась, когда эти письма начались. Я первый раз чувствовала себя не такой одинокой. Нет, у меня много друзей, и все мне завидуют, что я вот живу одна. А мне так хочется иметь нормальную семью. Вот они – деньги. Просто так ничего не появляется. А насчет Светки, наверное, здесь что-то другое, да и дерганая она какая-то стала.
– А ты часто с ней общаешься?
– Так она в этом подъезде живет.
– Что?!
– Ну да, только на втором этаже. У них двухкомнатная квартира.
Это уже становится занимательно. Оказывается, в каком интересном доме я живу. Кто бы мог подумать. Это просто рассадник преступности. Старших убивают, младших шантажируют. Фантастика. Можно начинать детективы писать, причем не выходя из комнаты. Надо подумать об этом.
– Маша, ты мне очень помогла. Спасибо тебе, я пойду.
– Если надо будет, заходите. С вами интересно.
– До свидания, – улыбнулась я. Так, надо сделать передышку и сконцентрироваться. Что-то тут не так. Не так все просто. Я бы даже сказала, все очень не просто.
Глава 4
Войдя к себе в квартиру, я еле успела схватить трубку. Телефон надрывался.
– Танька, ты опять где-то ходишь?
– У меня, Мишенька, дела.
– А у нас, по-твоему, их нет? Ты мне поможешь?
– А что случилось?
– В общем так, медэкспертиза и вскрытие показали, что нашу бабушку действительно убили. Вернее, помогли ей побыстрее уйти в лучший мир. Ну, доброжелатели, в общем.
– И как же это сделали доброжелатели?
– А очень просто: воздействие нервно-паралитического газа, скорей всего баллончик. Другому, может быть, и ничего, а у Марьи Николаевны – астма, да и сердце уже не новое. Так что, возможно, это и не преднамеренное, но убийство. Значит, раскручивать будем по полной катушке. У тебя что-нибудь есть? Можно я сейчас подъеду?
– Конечно, приезжай, ты не забыл мою просьбу?
– Нет, сейчас все будет. Пока. – Так, уже хорошо, до приезда Мишки я успею сварить кофе. Он примчался буквально через пять минут.
– Ну, давай рассказывай.
– А ты мне ключики привез?
– Привез, держи, – и он бросил мне связку.
Одного взгляда было достаточно – где-то я их уже видела. А через секунду я вспомнила где – у Наташиного Васи. Я их еще сшибла нечаянно. Вот только что они там делали и откуда взялись? Вопросов становится все больше, и нарастают они как снежный ком.
– Что-нибудь не так? Это не те ключи?
– Нет, нет, спасибо, наверное, те, если они были у баб Маши.
– Так, я слушаю. И не говори, что ты ничего не знаешь.
– Самое интересное, что я действительно почти ничего не знаю. Местные пенсионеры в основном митингуют. А некоторые говорят, что она умерла от испуга при виде нечистой силы.
– Но неужели никто ничего не видел?
– Одна бабушка видела кого-то в темной одежде и в джинсах.
– Кого?
– Она не поняла, кто это, парень или девушка. Потом, очень интересный факт. Наша баб Маша куда-то уезжала несколько раз, говорила, что к родственникам, но, как ты сам и выяснил, таковые у нее отсутствуют. Куда, спрашивается, она ездила?
– Может, к жениху?
– У меня возникает такое же объяснение, но почему тогда жених ни разу не приехал?
– Ну мало ли, может, он болеет?
– Может, но как это проверишь?
– А как себя ведет внучка?
– По-моему, искренне, хотя... кто знает, что таится внутри. Очень интересует меня ее парень Вася. Он так и сказал, что ему нужна квартира. Да и родителей Наташи отметать не стоит. Я к ним, кстати, еще не ходила. У них там свои счеты были. Так что неясного здесь гораздо больше, чем уже выясненного.
– А ключи тебе зачем?
– А это еще один вопрос. У покойной из трех комнат одна была закрыта. Спрашивается, почему? Если в квартире она живет одна.
– Да, это действительно интересно. И ты, как всегда, ночью...
– Угадал. А что делать? Зачем раньше времени обнаруживать свои знания?
– Тоже верно. Может, тебе помочь?
– Не надо. К тому же я собираюсь устроить небольшой спектакль на тот случай, если меня кто увидит в подъезде. Не обижайся, но ты в мою роль никак не вписываешься. Да не волнуйся, я все тебе расскажу. Когда это я от тебя что-то скрывала!
– Ладно уж, придется поверить и смириться. Я пойду, а то дома опять будут ворчать.
– Конечно, до завтра.
Выпроводив Мишку, я решила еще раз на сегодняшний день, вероятно, уже последний, спуститься вниз. По времени там должен быть пик тусовки. И я не ошиблась. Жизнь во дворе шла полным ходом. Надо сказать, смерть баб Маши, как это ни странно, внесла некоторое оживление в жизнь нашего дома. Только молодежь не понимала, почему в это вечернее время все еще заняты их законные скамейки. И откуда столько бабушек и дедушек, вроде бы праздник еще не скоро. Обиженные подростки ушли за дом.