Старые амазонки, стр. 15
– Да, ваш Вася очень целеустремленный человек, с этим трудно не согласиться. Так почему же он не торопится со свадьбой? С Наташей?
– А теперь, по-моему, Наташа начала умнеть, – вставил Мишка, – теперь она не торопится, а вчера они поругались даже.
– То-то я смотрю, Васька на всех злится.
– Так, может, он все-таки переживает? – предположила я.
– Ага, от потери квартиры он может переживать. Ведь он уже и вещи стал собирать свои. А тут... такой облом.
– Наташа дала ему от ворот поворот?
– Не знаю, но сейчас она строит глазки Вовке Стекольникову.
Умненькая девочка!
– ...а Васька злится. Как бы он чего еще не натворил.
– А что он уже натворил?
– А это разве не он бабульке помог? – удивление всей троицы было искренним.
Но, увидев мои изумленные глаза, все немного смутились.
– Ведь вы адвокат? И газовый баллончик у Васьки всегда при себе имеется. Он же часто по ночам шляется.
– А Вася сказал, что я – адвокат?
– Нет, он очень неясно выразился. Это мы пришли к такому выводу.
– Так, стоп. То, что вы сейчас говорите, по сути, нельзя говорить никому. Если Васе нужен адвокат, то он сам решит, о чем с ним говорить. Я могу вас понять. Ваське везет: и учится хорошо, и девочек много, и квартира скоро будет. Не Наташка, так кто-нибудь еще. Но я думаю, вам надо следить за своей речью, если, конечно, вы не хотите его специально посадить. А за дачу ложных показаний... И насчет ваших выводов – я могу вас разочаровать. Я – частный детектив. И кто именно помог бабушке Наташи покинуть этот мир, я и пытаюсь выяснить. – Наступило минутное молчание.
– Ну тогда это, наверное, не Вася, баллончик у него и теперь есть, – промямлил Мишка, видно, самый сообразительный.
– Вы знаете, ребята, я пока сама в этом не удостоверюсь, никто ни о чем не узнает. Так что вы можете не волноваться, что сболтнули лишнее. Но один совет: если придет следователь, будьте поосторожнее в выражениях. Только на основе ваших показаний Ваську можно забрать в ментовку. А какие-либо выводы делать рановато. А со списком ваш Вася здорово придумал.
– Те девчонки совсем не дурочки, но они о списке и не подозревают. Каждая думает, что она – единственная.
– Да уж, ваш Васька – талант.
А бабульки говорят «деревенщина». Им бы его способности.
– Ладно. Я прощаюсь. Еще зайду пообщаться, у вас тут много нового можно узнать. Интересные вы ребята.
Все радостно заулыбались и заверили меня в готовности помочь в любую минуту.
Садясь в машину, я была даже чуточку растеряна. Такого от Васи Сидорова я не ожидала. Надо было срочно все обмозговать и обязательно с кофе. А может, и нет никакого списка? Ведь такое не расскажешь первому встречному. Ах да, я же адвокат. Значит, Ваське нужен адвокат? Значит, ребята уверены в его виновности? Интересное вырисовывается положеньице.
А что по этому поводу думают мои гадальные кости? Я достала их из мешочка и, подержав немного в руке, медленно опустила на соседнее сиденье.
36+20+5 – «Вы успешно разрушите хорошо продуманный заговор».
Час от часу не легче. Тут, оказывается, еще и заговор.
Глава 6
Я молила бога, чтобы митинг у подъезда уже закончился и мне дали спокойно пройти в мою квартиру, без привидений хотя бы. Но бог не услышал мои молитвы. Митинг закончился, но около подъезда стоял все тот же «активный» старичок, Анатолий Палыч, и с ним еще несколько бабушек. Вероятно, он пользуется большим успехом у женского населения. Они горячо что-то обсуждали.
Я хотела, как мышка, проскользнуть внутрь, но тут же затормозила, увидев Зою Борисовну. Очень уж мне хотелось узнать, что она делала ночью около квартиры своей убитой подруги.
Подойдя к группе «трудящихся», я, стараясь привлекать как можно меньше внимания остальных, обратилась к Зое Борисовне:
– Простите, можно вас на минутку?
По-моему, ей очень не хотелось идти со мной, потому что она сделала все возможное, чтобы, наоборот, привлечь внимание окружающих.
– Если только на минуточку, – выдавила она улыбку.
И чем это я, интересно, ей не угодила? Помнится, в прошлую встречу она сама жаждала общения со мной.
– Я не задержу вас долго. Всего пара вопросов.
– Я слушаю и постараюсь ответить.
Да уж, постарайтесь.
– Вы случайно не в курсе, Марья Николаевна не собиралась продавать или менять свою квартиру?
– Нет.
Потом, подумав, моя собеседница вспомнила:
– Вообще-то говорила как-то. Она, между прочим, боялась, что ее из-за этой квартиры и убьют. И вот... пожалуйста.
– И кто же это ее мог убить из-за квартиры?
– Как кто? Да вон хотя бы хахаль Наташкин. А мы ее тогда отговаривали. Уж лучше бы поменяла. Может, жива бы и осталась.
– А почему вы ее отговаривали?
– Да как же, обманут ведь.
– Но каким образом вас могут обмануть?
– Мало ли способов. Кругом одни жулики. Квартира стоит одну сумму, а они ей предложат две квартиры на совершенно другую сумму, гораздо меньшую. Они на этом знаете сколько зарабатывают? Ужас.
– А что ж вы там не подрабатываете?
– Стара я для таких махинаций. Да и каждому свое. Мне всегда нравилась моя работа, хоть и платили мало.
– Но ведь квартиру можно поменять и самим. Есть же специальные газеты.
– Нет, она боялась, а потом успокоилась, мы больше на эту тему не говорили.
– Еще один вопросик. Я не поняла в прошлый раз, зачем вы ночью к квартире баб Маши ходили?
Она посмотрела на меня с явной неприязнью. Я вроде бы ничего такого не спросила.
– А почему это вас так интересует? Ведь этим делом занимается милиция.
– Вы хотите говорить с милицией? Пожалуйста, я могу устроить это специально для вас.
– Я просто шла мимо.
– Ночью?
– Ну хорошо. Мы решили, что убийца обязательно придет на место преступления. Говорят, их туда тянет.
– Вы ждали убийцу?
– Ну да.
– Так убили ее не в квартире.
– Ну и что, может быть, он и туда захочет зайти.
Очень занимательно, но верится с трудом. Хорошо, проглотим.
– У вас больше нет вопросов? – она была сама любезность.
– Пока нет.
Мне почему-то расхотелось кофе и очень захотелось посетить третий подъезд. Что я тут же и сделала, немедленно став объектом внимания всех сидящих на лавочке. Поднявшись на четвертый этаж, позвонив в дверь и убедившись, что дома никого нет, я собралась спускаться, как тут створки лифта разошлись и с сияющей улыбкой появилась, я так понимаю, хозяйка той самой квартиры, в которую я только что пыталась безуспешно попасть.
– Вы Танечка?
– Да, это я.
– А меня зовут Светлана Васильевна Никитова, – и тут же улыбка исчезла, и на лице появилось выражение печали и скорби. Она тяжело вздохнула. – Я подруга Машеньки.
Широко открыв дверь, Светлана Васильевна прямо-таки театральным жестом пригласила меня войти. Комнатка была уютная и не старомодная. Я не могу сказать, что мебель была новейшая, но и не старая.
– Прошу, садитесь.
Я села в глубокое кресло и еще раз оглянулась вокруг. Удивила меня одна незначительная вещь: в квартире совсем не было старых театральных афиш. Бывшие актеры театра любят вспоминать о прошлых аншлагах. А напомнить об этом лучше всего могут именно эти старые, уже никому не нужные плакаты.
Я случайно посмотрела на хозяйку квартиры. Она настороженно и неотступно следила за мной взглядом. Мне показалось, даже с затаенным страхом. Но почему? Правда, как только наши глаза встретились, ее лицо сразу стало излучать радушие.
– Может, чайку?
– Не откажусь, – я вспомнила, что сегодня только завтракала.
Светлана Васильевна скрылась в кухне, а меня привлекла одна фотография в серванте. Я подошла и, рассмотрев ее получше, несказанно удивилась. На фото была изображена наша троица с туловищами молоденьких девушек в бикини. Я хотела посмотреть, что написано на оборотной стороне. Обычно пишут год и место съемок. Уж больно мне стало любопытно, где это наши бабульки развлекались, но не успела я отодвинуть стекло, чтобы достать фотографию, как появилась хозяйка с подносом. Увидев мое любопытство, она уж очень поспешно схватила снимок и сунула его между книг.