Джуди. Четвероногий герой, стр. 20

Между раненым моряком и собакой-талисманом зародилась какая-то очень глубокая, инстинктивная связь, которой суждено было перерасти в долгую и крепкую дружбу во время кровавых месяцев и годов войны.

11 февраля 1942 года флотилии небольших кораблей, базировавшихся в Сингапуре, наконец разрешили эвакуироваться. За несколько недель крепость превратилась в руины из-за бомбежек с воздуха. Запасы топлива в порту яростно полыхали, создавая над ним купол густого токсичного дыма.

Полагаясь на еще одно «Чудо Дюнкерка» [6] и не принимая во внимание почти тотальное превосходство японцев в небе и на море, многие надеялись, что все будут эвакуированы в безопасное место. «Скорпион» уже был сильно поврежден в результате бомбежки, поэтому должен был покинуть город первым. Набитый мирными жителями, бежавшими из осажденного города, он успел уплыть не далее чем на семьдесят миль южнее Сингапура, где столкнулся с флагманом японского флота крейсером «Йура» и двумя сопровождавшими его судами «Фубуки» и «Асагири».

На «Скорпионе» отстреливались изо всех сил, но у крошечного судна почти не было шансов. Охваченный пламенем и потерявший управление, корабль пошел ко дну, оставив после себя лишь двадцать выживших, подобранных японцами. Одним их погибших был старший офицер Чарльз Гудьер, чья женитьба на русской буфетчице сопровождалась страшным пророчеством. За эту неделю Джуди потеряла много хороших друзей…

К 13-му февраля все было готово к эвакуации из Сингапура: около пятидесяти кораблей должны были забрать людей из осажденного города. В первую очередь женщин и детей. Команда «Кузнечика» суетилась, размещая младенцев и их испуганных матерей, а те пытались понять, как моряки собираются принять на борт такие толпы пассажиров.

Тем временем Джуди из Сассекса не углублялась в тонкости: в этот день она была всюду, встречала каждого прибывающего на борт, постоянно виляла хвостом и облизывала руки тем, кто был наиболее подавлен. Она будто понимала, как важно ее присутствие: собака символизирует нормальную домашнюю жизнь, ведь у многих эвакуированных дома остались собственные питомцы.

Особо обходительна она была с детьми. Джуди бегала с ними по кораблю, показывала отличные места, где можно было спрятаться, и играла с теми, кто был в настроении. Вскоре на борту «Кузнечика» людей оказалось в четыре раза больше, нежели предполагала его вместимость (семьдесят пять человек).

Старшина Уайт, недавняя жертва Микки, был рулевым корабля, но в его обязанности также входило уделять внимание первоочередным нуждам эвакуированных. В опустошенном Сингапуре он нашел не только воду и еду на двести человек, но и мыло, молоко, туалетную бумагу и даже странный шоколад «для детей» (если такой вообще может существовать).

С минувшего сентября у корабля был новый капитан. Вместе со своим старшим помощником Джек Хоффман стоял сейчас на мостике, изучая маршрут для отступления, и, похоже, ничто его так не волновало, как возможность выбраться отсюда. До него дошла новость, что три маленьких местных судна, наполненных беженцами, были сегодня замечены и потоплены.

В девять часов вечера «Кузнечик» отшвартовался и уплыл в открытое море в компании со своей «сестрой» «Стрекозой», буксирным пароходом и двумя туристическими двухэтажными судами. Все пять кораблей были набиты беженцами. На корме «Кузнечика» Джуди развлекала детей, которые уплывали подальше от опустошенного города, до сих пор подвергавшегося атакам.

Когда корабль отплыл на безопасное расстояние в темное море, в воздухе послышался рев японских самолетов. Слышен был и ужасающий свист падающих бомб: бомбили портовые сооружения. Луч прожектора то и дело пробивался сквозь густой дым. Это защитники города пытались отыскать цель, чтобы открыть ответный огонь. Но всем отплывающим на корабле судьба порта теперь была абсолютно ясна.

На рассвете флотилия достигла пролива Берхала, что в трехстах километрах от Сингапура. «Стрекоза», ведомая Альфредом Шпроттом, шла первой. Море было тихим и спокойным, небо голубым и безоблачным. Шансы скрыться от авиации при такой погоде были нулевыми. К югу и востоку были рассыпаны мириады тропических островов, и командиры кораблей надеялись найти там временное укрытие от японской авиации.

Но первые же события показали, что из этого не выйдет ничего хорошего. Около девяти утра бог знает откуда появился японский самолет с четырьмя двигателями «Kawanishi H8K» под кодовым названием «Эмили». И вот на максимальной скорости 465 километров в час изящный самолет нырнул, готовясь к атаке флагмана. Две бомбы были сброшены на «Стрекозу», но ни одна не попала в цель, после чего с корабля был открыт огонь.

Патрульный самолет «H8K» мог нести на борту до тонны бомб и очевидно спешил избавиться от груза.

Моряки предполагали, что их точные координаты были переданы ближайшим военным силам Японии, как самолетам, так и кораблям.

Глава 8

Не прошло и минуты, как бомбардировщик исчез и раздалась серия взрывов. Три небольших судна — «Куала», «Кунг Во» и «Тьен Кванг» — подверглись атаке.

Их отделяли от «Стрекозы» и «Кузнечика» несколько маленьких островов — на борту английского корабля трудно было разобраться, как складывается ситуация на атакованных судах.

Ранее этим же утром, планируя укрыться на близлежащем острове Помбонг, некоторые члены команд «Kуалы», «Kунг Во» и «Tьен Kванга» спустились на берег, чтобы поискать, чем замаскировать судно. Как раз в этот момент началась бомбежка, но люди остались живы. Одним из выживших был молодой пилот Королевских воздушных сил Фрэнк Уильямс. С тех самых пор судьба неразрывно связала его со странным членом корабельной команды — собакой, которая сейчас была занята детьми, отвлекая их от пугающих звуков, раздававшихся в это утро на море.

«Кузнечик» и его спутники проследовали по «безопасному каналу» на юг. Предполагалось, что он очищен от мин. Путь через проливы Берхала и Банка вел к открытым водам Яванского моря. К несчастью, именно этот маршрут японский флот выбрал для того, чтобы доплыть до обреченного Сингапура.

Шедшее впереди крохотное судно «Ли Во» первым встретило армаду, идущую навстречу. Им руководил лейтенант Уилкинсон. «Ли Вo» оказался зажатым рядами транспортных судов японского флота, каждый из которых возглавлял крейсер, а в конце ряда находился миноносец.

Бесстрашный капитан отдал приказ приблизиться на расстояние две тысячи ярдов к ближайшему транспортному судну и открыть огонь. Третий одиночный выстрел из четырехдюймового орудия попал чуть ниже капитанского мостика, и корабль загорелся. В этот момент японцы уже могли атаковать в ответ.

Горящий корабль был уже близко, и Уилкинсон отдал приказ идти на таран. Они попали приблизительно в середину судна, таким образом, оба корабля оказались в смертельной ловушке. Завязалась битва. Это было жестокое и яростное кровопролитие. В конечном счете британские военные заставили японцев спасаться с полыхающего судна.

«Ли Вo» сдал назад от проделанной им дыры во вражеском корабле, но один из японских крейсеров был уже очень близко к нему. Под артиллерийским огнем «Ли Вo» пытался маневрировать. Но после девятого вражеского залпа раздалась команда покинуть корабль.

Вскоре после этого снаряд угодил в его корму и произошел мощный взрыв.

«Ли Вo» пошел ко дну вместе с капитаном, лейтенантом Уилкинсоном, все еще находившемся на своем мостике. Выжить смогли всего несколько человек. За свои героические действия (они находились в меньшинстве, уступали в вооружении, но боролись до последнего) лейтенант Уилкинсон был посмертно награжден Орденом королевы Виктории.

Следующим был атакован корабль, ведомый лейтенантом Бартоном. После двух прямых попаданий он также пошел ко дну. Выжившие, в том числе и несколько десятков австралийских медсестер, добрались до острова у пролива Банка, однако там они были захвачены японским береговым патрулем. Мужчинам выкололи глаза, потом закололи штыками и обезглавили. Женщины были изнасилованы, а потом вывезены в море и расстреляны.