Увези нас, Пегас!, стр. 25
– Где ты набрал смородины, черный брат? Вик мотнул головой в сторону пустыря.
– Надеюсь, не в саду у Кузнечика?
Вик помотал головой.
– Там, за этим… там его много.
– Кого его, темнокожая бестия? – вопросил Моррис:
– Ягодов.
– Ты нам оставил этих ягодов?
Вик в изумлении застыл и бросил жевать.
– Ведь надо же поделиться со старшими. Разве не стыдно?
Ясно было, что Вик не подумал. Растерянно он покрутил головой, потом вытащил изо рта непрожеванный красный комок и с сожалением протянул его Моррису.
– Тьфу! – сказал Моррис и поморщился. – Стыдно, стыдно не угощать старших.
Вик так и остался стоять с протянутой рукой. Вид у него был виноватый. На подбородок стекала красная струйка смородинового сока.
Был Вик, и нет его. Что ж, много ли стоит смоляной человечек на этой земле? Возьмите несколько фунтов хорошей сосновой смолы да пинту Каролинского скипидара, смешайте. Слепите теперь малыша и дайте ему имя. Вот и получится Вик.
Глава 22.
Я смотрю на звезды
Я все смотрю и смотрю в ту сторону горизонта, где среди серебряной звездной мошкары угадываются стрекозиные крылья Андромеды и Пегаса. Они чуть загнуты вверх и накренены в сторону яркого Альтаира. Кажется, стрекоза целится на посадку в огромный ночной бутон Черной Розы.
В одной книге написано: «Если потерял дорогу, смотри на звезды. Если потерял друга, смотри на звезды».
Нет, я пока не терял друзей. Почтальон, которому прострелили голову в колорадском каньоне, не был моим другом. Погибшие на Континентальной дороге переселенцы тоже не были моими друзьями, а перебитые белыми индейцы друзьями стать не успели.
А что маленький Вик? И его не приходилось считать закадычным другом. Так что я мог бы не смотреть на звезды. В книге написано: «Если потерял себя, тоже смотри на звезды. Они всегда одинаковые. Цепляйся за них глазами, как за последнюю соломинку. Места вокруг разные, люди разные, все разное, а звезды одни».
И еще: «Учитесь понимать язык созвездий. В одних призыв, в других утешение, в третьих разгадка тайн. Созвездия – это небесные письмена, которые можно научиться читать».
Я смотрел на Андромеду и Пегас. Что ж, они похожи на тайные знаки. Многое тут можно вообразить. Можно представить, что это линия железной дороги. Во всяком случае, столько же звезд, сколько станций. Можно представить, что это все мы, рассевшиеся на галерее Бланшаров. Во всяком случае, звезд девять и завсегдатаев галереи девять.
Моррис, Хетти, Мари, Дейси Мей, Картер, Отис Чепмен, близнецы Смиты и Флора Клейтон. Девять человек, а в созвездиях девять крупных звезд. Десятая чуть в стороне, отвалилась, как обломок. Видно, это моя звезда. Вот так же, немного в стороне, чувствую себя и я. Иногда мне кажется, что я лишний человек на галерее.
Что за ребусы эти звезды! Древние люди смотрели на них и придумывали легенды. Неужто эти ночные фонарики подвешены в небо просто так?
Моррис тоже любит разглядывать небо. Я показал ему некоторые созвездия и кое-что рассказал. Звездный календарь Джонсона когда-то был моей любимой книгой. Жалко только, не довелось мне еще взглянуть на небо с другой половины земли, из-за экватора. Там есть огромный Южный Крест и много незнакомых звезд.
Эх, Вик, бедняга. Должно быть, и твоя звездочка где-то порхает. Сколько этой серебряной мошкары на небе! В пространстве Большого Квадрата Моррис отыскал крохотную зеленоватую звезду и приписал ее Вику. Я же стоял за звезду рядом. Она еще меньше, но, так сказать, смуглее. Оттенок у нее шафранный. По-моему, она больше подходила Вику.
Что ж, был паренек, и нет его. Да и так сказать, много ли стоит жизнь на этой земле? За свои пятнадцать лет не однажды я видел, как людей ни за что ни про что отправляли на тот свет.
О, звезды, звезды! С того вечера, как убили Вика, что-то беспокойное появилось в вашем блеске. Как будто напряглись стрекозиные крылья созвездий. Словно приготовились сорваться с места. Словно Пегас, бриллиантовый конь неба, нетерпеливо стучит копытом по черному куполу небосвода: «Проснись, проснись, Черная Роза! Уже таится в твоих лепестках беда, она приготовила жало. Вставайте, южане, отдайте чудовищу Андромеду. А я, гордый конь, уже под седлом Персея. И мы спасем юную деву».
Глава 23.
Малый конвент
– Мы открываем малый конвент! – возвестил Отис Чепмен. – Друзья, об этом событии еще напишут историки!
Близнецы Смиты грянули на рояле марсельезу. В гостиной Бланшаров набилось не меньше пятидесяти юных граждан Черной Розы.
Я уже говорил, что Чепмен проявил большие способности. Пока в городе шел большой конвент Черной Розы, Чепмен собирал малый. Что он хотел, этот вертлявый белобрысый остряк? «Помочь нашим отцам!» – вот что кричал Чепмен. От «Лиги молодых» его мысль устремилась к «Южному легиону». Он задумал создать боевой отряд из пятнадцати-шестнадцатилетних ребят, чтобы в случае чего показать северянам, на что они способны.
Начальником «Южного легиона» назначили Люка Чартера, и это примирило его с тем, что Отис Чепмен все-таки зацапал место председателя «Лиги молодых».
– Друзья! – говорил Отис Чепмен. – Самое главное – придумать форму для легиона. Нужны также гимн и знамя. Я предлагаю назначить комиссию. Кто у нас хорошо рисует?
– Чак Боуен! Бенни Роджерс! Агата Эндрю!
– Где Хетти Бланшар? Она хорошо рисует.
– Смиты сочинят гимн!
– Я предлагаю черное знамя, как у пиратов!
– Нет, мы республиканцы.
– Но ведь капитан Морган тоже был республиканцем!
– Постой, причем тут Морган? Уж лучше Стед Боннет.
– Я знаю двух девушек-пираток, Мэри Ред и Энн Бонни!
– Господа, господа! – кричал Отис Чепмен. – Зачем нам пираты? Мы не пираты. «Южный легион» будет биться с северянами.
– Я только предлагал черное знамя. Мы можем купить корабль, выйти в море и напасть на побережье Новой Англии.
– Правильно! На складе у Лавальера есть старый фальконет!
– Господа, господа! – надрывался Чепмен. – Наша цель благороднее! Мы оградим наши земли от посягательств янки!
– А если они не нападут? Будем сидеть сложа руки?
– Найдутся дела, – неопределенно сказал Чепмен.
– Какие?
Встал тот увалень, который уже отличился на галерее Бланшаров, и брякнул:
– Надо передушить тех черных, которые много о себе думают!
– Кого именно?
– На Дровяном полустанке есть два джима, они говорят, что ничем не отличаются от белых.
– Возмутительно!
– Если придут янки, они им помогут. Надо повесить тех черных, пока не пришли янки.
– По-вашему, всех надо вешать? – спросила Мари. – В нашем саду уже застрелили одного маленького негра. А он ни в чем не был виноват!
– Как это не был виноват? – спросил увалень. – Он убежал от хозяина. Если бы у меня кто-то бежал…
– Мистер Чепмен! – сказала Мари. – Вы записали в лигу этого человека?
– Записал, – сказал Чепмен.
– Тогда вычеркните меня!
– Но почему, Мари?
– Этот человек грубит в моем доме. В нашей лиге должны быть одни джентльмены.
– В самом деле, приятель, – сказал Чепмен. – Видите, тут девушки. Да еще хозяйка…
– А что я такого сказал? – растерялся увалень.
– Ты бы хоть извинился.
– Ладно, это… Я извиняюсь. Только чего я такого…
– Так кто же у нас будет рисовать знамя? Где Хетти? Хетти хорошо рисует. Хетти, Хетти!..
Мы с Моррисом пришли на малый конвент послушать и посмотреть. На большой ведь никто не пустит. Но я не думаю, чтобы они сильно отличались один от другого. Здесь малые дети, там большие. Здесь Отис Чепмен, там Даглас Стефенс. Здесь лейтенант Чартер, там генерал Бланшар.
Каждое утро хозяин дома тщательно напомаживался, садился в свою коляску и отправлялся в Капитолий. Там до вечера кипели страсти. Наутро местная газета выплескивала их в своем желтоватом листке: