Увези нас, Пегас!, стр. 2
Собак отогнали, и я слез на землю. Тут только до конца понял, что ночевал на важном дереве. Не только сабли и пистолеты, но и знамена развешаны на ветвях. Какие-то бунчуки и ленты, в большом дупле мраморный бюст. Я присмотрелся и узнал Наполеона.
– Следовало бы все-таки его проучить, – сказал щеголь. – Не понимаю, Мари, почему вы заступаетесь за оборванцев? Такие везде бросают окурки, и от них сгорают дома достойных граждан. Нам стоит немалых усилий их тушить. Нет, я бы все-таки его проучил.
– Держи карман шире, – сказал я.
– Что?! – Он на мгновение оцепенел от моей наглости. – Нет, ну теперь уж…
Он направился ко мне и уже замахнулся, чтобы дать оплеуху. Тогда простым движением из индейской борьбы кузати я отбил его руку и подсечкой усадил на зеленую травку. Первым никогда не лезу, но получать ни за что ни про что не собираюсь.
Через мгновение я уже красовался на заборе, перекинув одну ногу, а мистер Чартер не мог оправиться от изумления.
Девочка Мари хмыкнула и пошла к дому. Третий свидетель поражения Чартера кинулся ко мне с внезапно загоревшимся взглядом.
– Эй, подожди! – крикнул он. – Как тебя звать?
– Майк, а что? – сказал я.
– Тебе негде жить? – спросил он.
– Ночевать везде можно, – ответил я с достоинством.
– А работа есть?
– С голоду не помру, – заверил я. Но в этот момент у меня уже сосало под ложечкой.
– Приходи в полдень на станцию, – сказал он, – спроси, где «Пегас».
У него было бледное лицо и черные блестящие глаза. Так я познакомился с Моррисом Алленом. И было это в городке Гедеон на земле Черной Розы, а точнее, в саду имения «Аркольский дуб».
Глава 2.
Гедеон и его обитатели
Гедеон оплетен маленькой речкой того же названия, но летом она высыхает так, что кружки воды не набрать. Земля здесь черная, жирная. Некоторые говорят, что поэтому целый округ назван Черной Розой. Другие считают, что причиной тому негры. В здешних местах черных вдвое, а то и втрое больше, чем белых. Им возражают:
– Ты спятил, старина! Черная Роза от негров? Но тогда была бы не роза, а помойка. Черная Помойка, ха-ха! Так бы называлась наша земля, старина!
Белые сидят на верандах своих домов, пьют чай со льдом, а черные работают в поле. Сейчас самое время засеять хлопком поля вокруг Гедеона.
С тех пор, как мистер Уитни от нечего делать придумал «джинна», машину по очистке хлопка, Юг прямо-таки второй раз родился. А то копались вручную негры, кое-как выдирали ненужные семена из волокон.
Головастый этот мистер Уитни. То ли в шутку, то ли на спор взял да и сочинил «джинна». И всего-то несколько проволочек, рукоятка да барабан. Пошло-поехало. Завертелись «джинны», горы белоснежной ваты поплыли с Юга в разные концы света.
Плантаторы вздохнули свободно, уселись поудобней в плетеные кресла и задремали. Только иногда надо проснуться да поглядеть, хорошо ли работают черные.
Тихая жизнь в Гедеоне. Жители в нахлобученных шляпах сидят целый день, прислонившись к заборам. Сидят, строгают палочки.
– Эй, Хэнсом, который час?
– А кто его знает! Должно быть, полдень.
– Я палочку всю сострогал. Кинь мне лишнюю.
– Нет у меня лишней, Том.
– Если полдень, то сейчас пройдет Билл-почтальон.
– Да, верно. Тогда и попросишь у него палочку…
Солнце здесь жарит так, что очень скоро любая рубашка становится белой.
Между прочим, в Гедеоне есть свой Капитолий. Лет тридцать назад Гедеон считался столицей штата, и тогда на самом высоком месте поставили белый дом с куполом и колоннадой. От него проложили Президентскую аллею, а влево и вправо разбили парк генерала Лафайета.
Теперь все пришло в запустение. Капитолий зарос тутовыми деревьями, мальчишки выбили стекла, а какой-то бродяга написал кирпичом на ободранных стенах: «Здесь трижды плюнул, проходя мимо, вечный странник X. – 2 апреля 1860 г.». Судя по дате, «вечный странник» посетил Гедеон незадолго до меня.
Главная гордость Гедеона пожарная каланча. Ее начал строить заезжий архитектор. Он довел каланчу до середины, прокутил все деньги и скрылся. Отцы города поругались и доделали каланчу, украсив ее башенками на манер старых крепостей.
В одной из таких башенок часто сидит Люк Чартер по кличке Красный Петух, тот самый щеголь, которого я усадил на травку в саду «Аркольского дуба».
Пожарники самые гордые и самые почитаемые люди Гедеона. Иногда они устраивают гонки по улицам. Топают копыта тяжелых битюгов, гремят колеса бочек и помп, вскакивают у заборов жители в нахлобученных шляпах, а местная живность спасается кто куда. Начальник пожарников устроил все на военный лад. Себе он присвоил чин полковника, а Люку Чартеру подарил лейтенанта.
– Солдаты! – кричит полковник двум десяткам бравых усатых пожарников. – Мы армия спасения! Будьте всегда начеку! От штатских только беда! Мы им покажем, что такое воинская дисциплина!
Правда, уж если что загорится в Гедеоне, никакая пожарная команда не потушит. Огонь тут зубастый и хваткий, глазом не успеешь моргнуть, все проглотит.
Люк Чартер сидит с важным видом на каланче. Как только на улице появится местная дама, прикладывает руку к глазам и зорко оглядывает окрестности. Не горит ли чего?
Весь город знает, что Люк Чартер имеет виды на внучку генерала Бланшара. «Аркольский дуб» это и есть имение генерала.
Генерал Бланшар один из первых жителей Гедеона. Когда Бонапарта сослали на остров Святой Елены, многие французы бежали в Америку. Одни поселились в Hовом Орлеане, другие в Филадельфии, а генерал Бланшар устроился в Гедеоне и решил превратить его в «маленький Париж».
Это было не очень легко. Еще раньше Гедеон задумали как «маленькую Филадельфию». Улицы тут разбивали без всяких затей по прямой линии – шесть Северных и шесть Южных.
Но генерал и его друзья не пали духом. Благодаря им появилась улица Вредных Мальчишек, улица Мокрой Доски и даже улица Любви. Они потянулись на взгорки, окружавшие Гедеон. Это позволило генералу заявить, что теперь, как и в Париже, тут есть свой Монмартр.
Генерал старается, чтобы в его имении царил дух «старой доброй Франции». Он заготовил большой список имен. Каждый негр отныне должен напоминать генералу о родине.
Так появились дядюшка Париж и тетушка Ла-Рошель, старший рабочий Кардинал и повариха Сорбонна. Старый генерал не обошел и тех, кого считал повинными в военных неудачах Наполеона. Тройке великолепных борзых он дал имена знаменитых маршалов Нея, Груши и Мюрата.
Первого он обвинял в том, что при Ватерлоо тот завел под картечь сразу четыре дивизии. «Эшелонами, эшелонами надо было строить, а не колонной!» – говорил генерал. Груши совершил еще более страшную ошибку. Он опоздал с фланговым ударом, а это могло спасти битву.
О Мюрате генерал вообще не мог разговаривать спокойно. Он называл его опереточным шутом и балаганщиком. Тем не менее пес Мюрат был любимым из «маршальской тройки». По этому поводу генерал говорил, что не все Мюраты живут без пользы для человечества.
Больше всех на свете старый вояка любит внучку Мари. Родители ее утонули во время пожара парохода «Дункан» на реке Миссисипи. У генерала теперь никого не осталось.
Правда, живет еще в доме приемышем девочка Хетти, но с детства она сильно припадает на ногу, а генерал, как бывший гвардеец, любит красивый шаг. За это он не слишком дорожит Хетти, и даже старый негр дядюшка Париж больше греет старое сердце генерала своими рассказами.
Дядюшка Париж считается не в себе, но в хозяйстве проявляет большое умение. Это он вырастил аркольский сад, где огромные, похожие на треноги дубы окружены кольцами белых роз чероки, голубого ириса и алых цветов с названием «Страсть любви».
К самому дому подступают лавры и раскидистые ильмы, а магнолии отведены подальше, чтобы ночным ароматом не томить спящих на галерее.
Вилла «Аркольский дуб» стоит на приподнятом месте. Отсюда хорошо виден весь Гедеон со своим Капитолием, пожарной каланчой, отелями «Колокол» и «Азалия». В этих отелях плантаторы до глубокой ночи играют в бильярд и карты. В Гедеоне много богатых плантаторов. Богатый – это если полсотни негров и больше. А если, допустим, всего десяток, то даже плантатором не назовут и в клуб «Рыцари Юга» не примут.