Русские инородные сказки - 3, стр. 27
Не исключено, что это единственный смысл их существования.
Инструкция по афоризмам
Исключить из обращения: “К хорошему быстро привыкаешь”.
Включить в обращение: “К плохому постепенно привыкаешь”.
В дальнейшем перейти к варианту: “Ко всему постепенно привыкаешь”.
Классификация людей
Однополчане больше не используют определения “хороший человек”.
Однополчане используют определение “полезный человек”. Полезным человек может быть для ума, для здоровья, для сердца, для души или еще для каких органов однополчанина. Человек может быть полезным сейчас или в перспективе. Или был когда-то полезным.
А если человек хороший, но при этом ни для чего никогда не был и не будет полезный, — это всегда паразит, который берет много, а не дает ничего.
Позволять паразитировать на себе или не позволять — личное дело однополчанина, но “хорошими” людьми однополчане больше мозги окружающим не пачкают.
Самый-самый
Ни один однополчанин не явлется ни самым смелым, ни самым безжалостным, ни самым красивым, ни самым умным, ни просто самым-самым.
Просто еще один однополчанин самого смелого, самого безжалостного, самого красивого, самого умного и вообще самого-самого полка.
Топография
Если купленная свободно карта хороша, точна и великолепна, но на ней не отмечена одна крупная дорога, а одной отмеченной крупной дороги в реальности не существует, наверняка это карта полка. Без примечаний такие карты недействительны, а примечания в свободную торговлю не поступают.
Таких карт сейчас чуть меньше трети.
Будет больше, потому что другие карты гораздо хуже.
©Сап-Са-Дэ, 2005
Сап-Са-Дэ
Всеобуч магического соцреалиста
Астрономия
Магический соцреалист не только верит в свою звезду, но и знает её название.
Типология “эзотерических” сочинителей
Магическое путешествие — автор одержим неким неизвестным миром и имеет однозначный механизм проверки подлинности деталей этого мира;
Перевод с несуществующего — автор одержим неким неизвестным текстом на неведомом языке и способен перевести этот текст на родной язык;
Смещенное восприятие — автор одержим некой неизвестной точкой зрения на феномены реального мира и способен анализировать эти самые феномены с этой самой точки зрения.
С точки зрения магического соцреалиста все эти сочинители ничем особенным друг от друга не отличаются и в революционной работе с архонтами все средства хороши.
©Сап-Са-Дэ, 2005
Сап-Са-Дэ
Социальное расписание
Роли:
Делатель. Составляющая у него одна: песня жизни. Мотивация — наполнить мир вещами, накормить сотни людей, нарожать сотни детей. Боится смерти и не понимает рождения — разве что как “выкл.” и “вкл.”, но думать об этом неприятно. Очень способен к восприятию, но мало способен к обучению. Проблема: не способен к сверхнапряжению. Ключевое слово: “делаю”.
Специалист. Составляющих две: песня рождения и песня жизни. Мотивация — уют и комфорт, спокойная размеренная жизнь со своими маленькими удовольствиями. Смерти боится, но рождение понимает. Любит приобретать вещи и терпеть не может их выбрасывать. Способен к обучению, но не способен к руководству. Проблема: неспособен жить в нестабильной и дискомфортной обстановке. Ключевое слово: “надо”.
Руководитель. Составляющих три: песня рождения, песня жизни и песня смерти. Мотивация — власть, расширение собственного присутствия в мире. Знает смерть, отношение к ней — сугубо индивидуально и меняется со временем. Умеет быть агрессивным и умеет быть понятным. К вещам, в принципе, безразличен. Кроме тех, которые подчеркивают его статус. Способен управлять, но не способен вести неясно куда. Проблема: неспособен долго направлять без внешнего давления, склонность к самоуспокоению и деградации в специалисты. Ключевое слово: “хочу”.
Визионер. Составляющих четыре: песня рождения, две песни жизни и песня смерти. Мотивация — понять, увидеть и предвидеть. Две песни жизни дают индивидуальное восприятие времени, множественное видение времени. Одна песня жизни соответствует развитию, а другая — ответственности. Знает все фазы трансформации живой материи: рождение, жизнь, смерть — воспринимает естественно и без страха. Не всегда умеет объяснить, но почти всегда — убедить. Способен вдохновить и вести. Проблема: неспособен найти баланс между безграничной ответственностью и ограниченными возможностями, часто берет на себя больше, чем стоило бы взять. Ключевое слово: “уверен”.
Это только роли. Не типы и не разновидности судеб.
Желание жить
Не надо убеждать магического соцреалиста в его собственной неисключительности.
Его легко убедить в его собственной неисключительности.
Но желание жить дает только чувство собственной исключительности.
То же самое магический соцреалист знает о каждом из вас.
А зачем ему те, кто не имеет желания жить?
Простое—сложное
Большинство людей — по сути очень простые люди.
Но настолько по-разному простые, что человек, которому удалось понять двух людей, уже наверно очень сложный человек.
Обыденность
Магический соцреалист понимает, что мистерии — это не невероятные цепочки событий и не сложные обряды.
Это точка зрения на ряд случайно выхваченных из жизни событий и простые бытовые привычки, представляющиеся с этой точки зрения невероятными цепочками событий и сложными обрядами.
Если реальность представляется магическому соцреалисту обыденной — значит он нифига смотреть не умеет.
Пруд. Рыбка. Труд.
Основной вопрос современной философии:
Сакральное знание или психическое заболевание?
Правильно читать любой текст кончиками пальцев.
Глаза читают пустышку. Не то что неторопливые и аккуратные пальцы.
Считается, что некоторые люди умеют прозревать будущее и разговаривать с небом. Ерунда. Они просто умеют читать кончиками пальцев.
©Сап-Са-Дэ, 2005
Макс Фрай
Три страшные сказки
О доблестях
— И тогда радио говорит: “Девочка-девочка, Гроб-На-Колесиках приближается к твоему дому!”
Я стараюсь говорить страшным замогильным голосом, как Панночка в кино про Вия, которое мы смотрели в прошлое воскресенье. Получается так хорошо, что даже мне — и то страшно! Хотя эту сказку я рассказываю не в первый раз и знаю, чем она закончится. А уж Лидка — та и вовсе сжалась в комочек, не видно ее, не слышно. Даже вздохнуть боится.
Мы сидим в Лидкиной кладовке, среди старых пальто, тряпок и башмаков. Здесь совсем-совсем темно, даже в щелочку свет не проникает, потому что кладовка построена в коридоре, а в коридоре нет лампочки. Лидке везет. А у нас совсем нет кладовки, только антресоли, где стоят банки с огурцами и мои санки. И залезать на антресоли никакого смысла. Там всегда светло, потому что висит ситцевая занавеска в цветочек, чтобы гости не видели, какой у нас там бардак — ну, так мама говорит. Поэтому у нас дома совсем неинтересно. Чтобы страшные сказки рассказывать, надо в гости ходить, у кого кладовка. А еще лучше в подвал залезать, но там недавно замок повесили, и непонятно когда снимут. Может быть, вообще никогда, или даже через год.
Поэтому мы сейчас сидим не в подвале, а в Лидкиной кладовке, и я говорю старательно, с подвываниями:
— Девочка-девочка, Гроб-На-Колесиках заехал в твою квартиру!
И тут хлопает входная дверь, а потом в коридоре ка-а-а-ак грохнет! И я, забыв, что просто рассказываю свою сказку, страшно пугаюсь и собираюсь заорать, но Лидка опережает меня, закрывает мой рот ладошкой и шепчет: “Тихо, тихо, это ничего страшного, это просто папка пришел пьяный и упал, он теперь так и будет спать до ночи, если его не будить. А будить не надо, а то он драться начнет и все разобьет, ясно?”