Золотой телец, стр. 21
Все это было бы отрадно, когда бы не было так больно, ибо совершенно ясно было, что в основе такого великолепия лежит ворованное золото, в котором так нуждается реформируемое государство.
Сергею Федоровичу было уже хорошо известно, что похищаемое с завода золото хранится в тайнике, где по телефонной наводке око берется сбытчиками, а многочисленные факты гибели людей объясняются обычными бандитскими разборками. Ему удалось зафиксировать в городе представителей Рязанской, Солнцевской и других бандитских группировок.
Из Главка поступила ориентировка, что установлены факты вывоза российского золота за рубеж: в Эстонию, Литву и другие близлежащие страны.
А завод между тем процветал. В 1994 году он дал казне 100 тонн золота и 1000 тонн серебра.
Надо было поторапливаться с работой оперативных групп, потому что «крохи» с такого пирога становились все крупнее. Финалом разработки группы сбытчиков стал арест жителей города Баранова, Бычковой и Аракеляна. Им предложили честную игру: максимально смягчить наказание за полное раскаяние и чистосердечное признание. Они стали давать показания, но все же не прояснили главный вопрос: кто и как выносил золото с завода?
Удалось лишь возместить часть нанесенного ущерба. Баранов добровольно сдал 20 тысяч долларов. Спрятанную в картошке валюту выдала и Бычкова, а вот Аракеляну сдать валюту не удалось, ибо его успел обокрасть шестнадцатилетний племянник, случайно узнавший о тайнике. Он продал килограмм золота за 25 тысяч «баксов» и, охваченный угарным безумием Золотого Тельца, стал вести распутную и «развеселую» жизнь, проводя дни и ночи в ресторанах и казино. Когда его задержали, у него уже не было ни копейки, и работники милиции вынуждены были купить ему билет на поезд к месту следствия за свой счет.
Некоторые результаты оперативной работы обеспокоили главарей бандитских групп. Вскоре С. Скворцов почувствовал за собой слежку, а затем грубый мужской голос с блатным оттенком в лексике предложил ему срочно покинуть город и получить за это сорок тысяч долларов, а также иномарку последней модели в придачу.
Предстояло обеспечить свою безопасность и уже в более сложных условиях выполнить задачу. Правда, на некоторое время пришлось-таки выехать в Москву.
В это время В.Лапушкин, прочтя уйму литературы и глубоко проанализировав ситуацию на заводе, наконец-то кое-что понял: в плавку после взятия пробы добавляется медь. Он догадался, что не случайно плавильщика Клевцова на заводе все называют «академиком». Он слышал эту кличку неоднократно, но не придавал значения, а квалифицированной агентуры у него в плавильном цехе не было. И тут он допустил оплошность, чуть ли не официально отдав на анализ последнюю плавку Клевцова. Бандиты были начеку. Попытка задержать алхимика не удалась: его труп был обнаружен в лесу с пулей во лбу. Мафиози заметали следы. Парадоксально, но факт: человек, давший преступному миру десятки, а может и сотни килограммов драгоценного металла, закончил жизнь с куском отнюдь не драгоценного металла в голове.
На похороны «академика» Клевцова собрался весь преступный мир города. Скворцов организовал негласное фотографирование мафиози, хотя многих уже знал в лицо. Во время траурного шествия он увидел даже одного из главных киллеров Касимова. Подумал: «Накрыть бы всех сразу!». К сожалению, оснований к задержанию тогда еще не было. Бандиты на траурной сходке высказывали даже намерение «мочить ментов». Угроза эта не осуществилась. Их примитивный мозг был занят другим — как бы восстановить прекратившуюся утечку золота с завода. Поиски новых способов Ничего не дали. Вернулись к старому проверенному методу. Однако теперь медь из плавильного цеха убрали. Пришлось приносить ее на завод в специально сделанных поясах, путем запугивания и шантажа «вербовать» новых плавильщиков. Но это происходило уже под контролем.
В конце марта 1996 года узнали, что на заводе готовится вывоз большой партии золота. Решили задержать всех расхитителей с поличным. К этому времени уже был известен большой крут подозреваемых. Знали также, что выносит металл из тайников зоны за пределы завода один из руководителей охраны капитан внутренних войск "К", которого бандиты заставляли это делать под угрозой убийства сына.
Чтобы ускорить операцию, В. Лапушкин через своих людей на заводе распустил слух, что утром «милиция будет делать большой шмон всех потайных мест».
С вечера в багажниках служебных автомашин оперативники проникли на территорию завода. В два часа ночи зафиксировали сброс драгоценного металла в предполагаемой зоне. Начались задержания.
Мне не хочется называть многочисленных участников разворовывания народного достояния, среди которых оказался даже тренер заводской футбольной команды, бандитов и киллеров — коршунов, несколько лет терзавших завод и город, а на суде топивших друг друга. Будь прокляты их имена! Но необходимо подвести некоторые итоги.
На скамье подсудимых оказалось 120 человек. У преступников изъято 500 тысяч долларов. Установлено, что с завода было похищено 400 килограммов золота.
И самое главное. Стало очевидно, что Золотой Телец, несколько лет витавший над древним русским городом и развращавший души людей, никому счастья не принес. Да и не мог принести.
СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ЗАКОНОМЕРНОСТЬ?
Один из самых опытных и талантливых работников службы БХСС-БЭП Геннадий Александрович Корнилов, с которым меня судьба неоднократно сводила в работе по крупным делам (ныне он работает начальником отдела ГУБЭП МВД РФ), узнав, что я собираю материалы для книги о борьбе с хищениями золота и драгоценных камней, вспомнил эпизод из своей ранней служебной деятельности, в бытность оперуполномоченным в Дагестане.
Было это осенью 1966 года. Однажды в машину жителя Махачкалы «К», подрабатывающего частным извозом, сел в районе аэропорта основательно подвыпивший очередной клиент и заплетающимся голосом потребовал:
— Шеф, поехали?
— Куда?
— Прямо!
По пути в город пассажир всё время болтал что-то несвязное и пытался петь. Въезжая в город, водитель ещё раз спросил, куда его доставить. В ответ — мычание и лишь одно понятное слово: «Прямо!». Минут двадцать покатавшись по городу, хозяин автомашины автоматически наконец забеспокоился —кредитоспособен ли его пьяный клиент.
— Деньги у тебя есть? — стал он добиваться ясного ответа.
— Н-не беспокойсь, я… засыплю тебя зо-о-лотом!
Вечерело. Надо было принимать решение, куда девать пьяницу, который преспокойненько посапывал рядом.
Кое-как растолкав его, «К» потребовал:
— Давай деньги и выметайся, мне домой пора!
— Денег нема, — с трудом ворочая языком, объяснялся клиент, — а вот золота кусок я могу тебе дать, если… если ты довезёшь меня до ближайшего ресторана.
При этом он достал из-за пазухи полотняный мешочек и показал кусок жёлтого металла.
«К» подъехал к ресторану, но, увидев двух дежуривших там милиционеров, решил сказать им, что в машине находится пьяный субъект, который хвастается мешочком золота.
Милиционеры переглянулись с усмешками и, не желая заниматься «не своим делом», предложили отвезти пассажира прямёхонько в вытрезвитель. Когда «К» стал возмущаться, на него наорали и пригрозили забрать обоих, если сейчас же не уберутся вон. Пришлось уехать и искать вытрезвитель. Один из милиционеров всё же сообразил позвонить дежурному и сказать о золоте, которое сейчас следует со своим владельцем в медвытрезвитель.
В тот вечер Геннадий Корнилов, как обычно, засиделся на работе, и дежурный передал информацию именно ему. До вытрезвителя было недалеко, и он оказался там раньше злополучной машины.
Вместе с дежурным по вытрезвителю они обыскали пассажира и обнаружили мешочек с «жёлтым металлом» и паспорт на имя Мамаева, жителя села Энажево в Ингушетии.
В присутствии понятых мешочек был опечатан и взвешен — в нём оказалось полтора килограмма «металла, похожего на золото», говоря языком протокола. Мамаев под охраной был помещен в вытрезвитель. Утром эксперт научно-технического отдела без труда определил, что в мешочке — настоящее промывочное золото. Следователь Рафик Софии возбудил уголовное дело по факту обнаружения похищенного с прииска золота. Мамаев был водворён в КПЗ.