Стихотворения, стр. 19

Вдруг кто-то у меня спросил:

«Зачем я часто слезы лью,

Где человек так вольно жил?

О ком бренчу, о ком пою?»

Пронзила эта речь меня —

Надежд пропал последний рой;

На землю гусли бросил я

И молча раздавил ногой.

10 июля. (1830)

Опять вы, гордые, восстали [55]

За независимость страны,

И снова перед вами пали

Самодержавия сыны,

И снова знамя вольности кровавой

Явилося, победы мрачный знак,

Оно любимо было прежде славой:

Суворов был его сильнейший враг.

К Су<шковой>

Вблизи тебя до этих пор [56]

Я не слыхал в груди огня.

Встречал ли твой прелестный взор —

Не билось сердце у меня.

И что ж? – разлуки первый звук

Меня заставил трепетать;

Нет, нет, он не предвестник мук;

Я не люблю – зачем скрывать!

Однако же хоть день, хоть час

Еще желал бы здесь пробыть,

Чтоб блеском этих чудных глаз

Души тревоги усмирить.

Евдокия Петровна Сушкова-Ростопчина

Благодарю!

Благодарю!.. вчера мое признанье [57]

И стих мой ты без смеха приняла;

Хоть ты страстей моих не поняла,

Но за твое притворное вниманье

Благодарю!

В другом краю ты некогда пленяла,

Твой чудный взор и острота речей

Останутся навек в душе моей,

Но не хочу, чтобы ты мне сказала:

Благодарю!

Я б не желал умножить в цвете жизни

Печальную толпу твоих рабов

И от тебя услышать, вместо слов

Язвительной, жестокой укоризны:

Благодарю!

О, пусть холодность мне твой взор укажет,

Пусть он убьет надежды и мечты

И все, что в сердце возродила ты;

Душа моя тебе тогда лишь скажет:

Благодарю!

Нищий

У врат обители святой [58]

Стоял просящий подаянья,

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,

И взор являл живую муку,

И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою;

Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою!

К…

Не говори: я трус, глупец!..

О! если так меня терзало

Сей жизни мрачное начало,

Какой же должен быть конец?.

Чума в Саратове

Чума явилась в наш предел; [59]

Хоть страхом сердце стеснено,

Из миллиона мертвых тел

Мне будет дорого одно.

Его земле не отдадут,

И крест его не осенит;

И пламень, где его сожгут,

Навек мне сердце охладит.

Никто не прикоснется к ней,

Чтоб облегчить последний миг;

Уста, волшебницы очей,

Не приманят к себе других;

Лобзая их, я б был счастлив,

Когда б в себя яд смерти впил,

Затем что, сластость их испив,

Я деву некогда забыл.

Плачь! плачь! Израиля народ,

Ты потерял звезду свою;

Она вторично не взойдет —

И будет мрак в земном краю;

По крайней мере есть один,

Который все с ней потерял;

Без дум, без чувств среди долин

Он тень следов ее искал!..

30 июля. – (Париж). 1830 года

Ты мог быть лучшим королем, [60]

Ты не хотел. – Ты полагал

Народ унизить под ярмом.

Но ты французов не узнал!

Есть суд земной и для царей.

Провозгласил он твой конец;

С дрожащей головы твоей

Ты в бегстве уронил венец.

И загорелся страшный бой;

И знамя вольности, как дух,

Идет пред гордою толпой.

И звук один наполнил слух;

И брызнула в Париже кровь.

О! чем заплотишь ты, тиран,

За эту праведную кровь,

За кровь людей, за кровь граждан,

вернуться

10 июля. (1830)

Сохранились только начальные восемь строк (очевидно, первая строфа) стихотворения. Следующий лист тетради, на котором находилось продолжение, вырван.

1830 год был ознаменован Июльской революцией во Франции и усилением национально-освободительного движения в Европе. В литературе о Лермонтове был выдвинут ряд предположений о том, каким событиям стихотворение посвящено:

1) Июльской революции во Франции,

2) восстанию 1830 г. в Польше,

3) восстанию горцев на Кавказе,

4) восстанию албанских патриотов.

Однако все эти предположения противоречат либо дате в заглавии, либо самому тексту стихотворения.

Знамя вольности кровавой. – Реминисценция из пушкинской «Полтавы» (1829).

вернуться

К Су …

В автографе рядом с заглавием позднейшая приписка Лермонтова в скобках: «При выезде из Середникова к Miss black-eys. Шутка, преположенная от М. Kord».

«Miss black-eys» («Черноокая») – так называли Е. А. Сушкову.

Мистер Корд – гувернер Аркадия Столыпина, двоюродного брата матери Лермонтова.

вернуться

Благодарю!

Печатается по «Запискам» Сушковой.

Под текстом, приведенным Сушковой, дата: «Середниково. 12 августа».

Во всех изданиях в первой строке заключительной строфы вместо «укажет» печатается «покажет». Считая это исправление необоснованным, возвращаемся к тексту Сушковой.

Обращено к Е. А. Сушковой. В стихотворении запечатлены действительные черты внутреннего облика Сушковой и характер ее отношений к юному поэту (насмешливость, «острота речей», «притворное вниманье»).

вернуться

Нищий

Обращено к Е. А. Сушковой. Написано после посещения Троице-Сергиевской.

Об одном эпизоде этой прогулки, послужившим сюжетом стихотворения, Сушкова рассказала в своих воспоминаниях: «На паперти мы встретили слепого нищего. Он дряхлою дрожащею рукою поднес нам свою деревянную чащечку, все мы надавали ему мелких денег; услышав звук монет, бедняк крестился, стал нас благодарить, приговаривая: „Пошли вам господь счастие, добрые господа; а вот намедни приходили сюда тоже господа, тоже молодые, да шалуны, насмеялись надо мною: наложили полную чашечку камушков. Бог с ними!“

Помолясь святым угодникам, мы поспешно возвратились домой, в нетерпеливом ожидании обеда, один Лермонтов не принимал участия в наших хлопотах; он стоял на коленях перед стулом, карандаш его быстро бегал по клочку серой бумаги <…> Окончив писать, он вскочил, тряхнув головою, сел на оставшийся стул против меня и передал мне нововышедшие из-под его карандаша стихи».

вернуться

Чума в Саратове

В автографе рядом с заглавием помета рукой Лермонтова в скобках:

«Cholera – morbus» – и дата: «1830 года августа 15 дня».

вернуться

30 июля. – (Париж). 1830 года

Стихотворение написано под впечатлением Июльской революции во Франции.

30 июля 1830 г. – на третий день народного восстания – отрекся от престола король Карл X.