Там, где лес не растет, стр. 64
– Вы, наверное, только что разминулись с обозом, который, по счастью, мы видели лишь издалека! Не подскажешь ли любопытному чужеземцу, что там такое везли, к чему невозможно приблизиться, не зажав носа?
Ему ответил бородач, сидевший наверху возка.
– Там везли дары Священного Огня, которым не обязательно хорошо пахнуть ради того, чтобы их благая суть была всем очевидна. Во времена Чёрного Неба наш народ выжил, согреваясь у пламени, разбушевавшегося в недрах здешних гор. Пожар выедал под землёй горючие камни, и мы кочевали следом за ним. Он и посейчас даёт нам опору для жизни. Там, где древний огонь исчерпал своё пропитание, мы добываем серу и нашатырь. Многие покупают у нас эти дары и не воротят носы. От кузнецов, закаляющих сталь, до садовников, растящих несравненные яблоки, от красильщиков до лекарей! В прошлом году горы были особенно щедры к моим сыновьям. И ради этой удачи, – тут он похлопал рукой по мешкам, придавившим длинные жерди, – мы везём в храм подношение, чтобы посвятить его Старейшему из огней!..
ГЛАВА 61
Страна летучих коробов
Стольный город Огненной веры оказался не таким уж большим поселением. Два каменных кряжа вздымались отвесными обрывами, сходясь здесь углом, и в этом углу на древних, устоявшихся осыпях, ласточкиными гнёздами лепились и лезли друг на дружку каменные дома. Когда подъехали ближе, Коренга рассмотрел, что плоская кровля каждого нижнего дома в самом деле служила двориком следующему. Во двориках бродили козы, лаяли собаки, готовилась пища… Коренга почему-то ждал, что ирезейцы будут жить прямо среди своих садов, дававших чудесные винные ягоды, но так и не увидел ничего похожего на сады ни в самом селении, ни вокруг. Зато его глазам предстало нечто такое, что он всего менее ожидал здесь увидеть, – озеро.
Длинное, узкое озеро, тянувшееся в глубину горной страны… Столпившиеся хребты стискивали его с боков, оно поворачивало, словно река, и где оно кончалось, нельзя было рассмотреть…
Коренга подумал о том, что вода в этом озере наверняка круглый год была очень холодная. И ещё о том, что совсем без воды обойтись не могли даже видевшие в ней противницу святого огня… Вслух он, понятное дело, ничего не сказал.
Между тем его любопытства покамест счастливо избегали не только ирезейские сады, но и летучие короба. Коренга полагал увидеть их в каждом дворе, но просчитался и тут. Может, их выносили наружу только ко времени молитвенного служения, а за высокими каменными заборами было просто не рассмотреть?..
«Ишь какой. Всё сразу ему подавай…»
Коренга напомнил себе, что волен был провести у огнепоклонников не один день. Со временем покажутся ему и сады, и озарённые солнцем небесные паруса. И почём знать, вдруг да он сведёт с ирезейцами такую задушевную дружбу, что они всё-таки однажды позволят ему взмыть к облакам?..
«Ну и что, что они долго чурались чужих. У нас тоже не вдруг допускают в домашнюю жизнь загостившихся иноплеменников, но почему-то почти в каждом роду обитают но одному-два человека, явившихся извне…»
Что бы ни говорил Зелхат, будто здешние люди не сильно преуспели в искусстве летать, Коренга был заранее согласен ждать сколько угодно. Да видел ли он, Зелхат этот, сам, своими глазами то, что выпало вчера узреть Коренге?..
«А может, я возьму ещё да навсегда здесь задержусь. Здесь небось и виллы совсем неподалёку живут…»
Словно в наказание за подобную мысль ему немедленно вспомнилось кое-что такое, что он едва не выпустил рычаги.
«Эория… Она говорила…»
Внутри сразу стало пусто и холодно и захотелось снова оказаться на старой дороге, а лучше у налимьего озера, чтобы впереди оставалось ещё несколько дней пути. Однако назад было уже не вернуться. Коренга подъехал поближе к сегванке и, держась своего всегдашнего обычая прямо идти навстречу страху, если тот грозил его одолеть, сказал ей:
– Эория, ты говорила… будто намереваешься проводить меня до гор… А потом вернуться звать Зелхата на Острова…
Воительница ответила ровным голосом, не глядя на Коренгу:
– Должна же я убедиться, венн, что тебе здесь окажут должное уважение? Отец не простит мне, если я плохо позабочусь о сошедшем с нашего корабля… – За поясом у неё торчала прялка, очень помогавшая не смотреть туда, куда смотреть не хотелось. Всё-таки она скосила глаза и осведомилась: – Или я до того надоела тебе, что ты уже не чаешь помахать мне вслед рукой?
Коренга задохнулся от несправедливости и безнадёжной обиды… И в это самое время где-то очень высоко, над верхней кромкой обрывов, раздался полнозвучный металлический удар. Эхо пустилось в долгий путь от одного утёса к другому, попутчики-нарлаки сразу остановили повозку, но задравший голову Коренга просто перестал замечать что-либо кругом, ибо в синее небо над скалами медленно выплыли алые прямоугольники составных крыльев. Летучий снаряд величественно поднимался, удерживаемый толстыми – корабль привязывать – верёвками. Куда там бечеве, которую, бывало, разматывал Коренга!.. Этот короб порвал бы её, словно траченную плесенью нитку. Куда там летучей птице, о которой Коренга так и не посоветовался с мудрецом из Мельсины!.. Собственное изделие показалось молодому венну таким ничтожным и жалким. Он-то, дурень, втайне думал похвастаться им, добиваясь от ирезейцев подхода к их коробам… Облезлым воробьем вздумал хвалиться перед теми, у кого на службе лебеди да орлы!..
Между прочим, под коробом, где толстая верёвка разделялась на струны потоньше, тянувшиеся к углам крыльев, сидел человек. Сидел, словно так тому и положено было быть… Невесомо парил наравне с птицами… Обозревал с высоты земные пределы…
Мысленно Коренга пребывал там, рядом с этим счастливцем. Он словно издалека услышал голос Эории, спрашивавшей:
– Что случилось, почтенные?
Коренга оглянулся. Оба нарлака осеняли себя незнакомым ему священным знамением. Потом сидевший на возке ответил воительнице:
– Когда звучит колокол и не ко времени поднимается короб, это значит, что в храме явил Себя благословенный Огонь.
Эория беспокоилась зря. Горцы оказали им с Коренгой вполне радушный приём. Может, оттого, что иноверцы явились не сами по себе, а в обществе их кровной родни?.. Во всяком случае, молодому венну даже не пришлось клясться, что со времени съедения налима он уже несколько раз ополаскивал свой черпачок, а значит, водяное создание больше не имело над ним власти. Гостей провели во дворик – тот самый, опиравшийся на крышу соседского дома. Эорию пригласили внутрь, Коренгу же устроили под навесом, куда его тележка встала как раз. Ему, правда, не очень-то хотелось здесь сидеть, его неудержимо тянуло под ирезейское небо, чреватое желанными чудесами, но вежливость превозмогла. Торон обежал дворик, уловил запах хозяйского кобеля и собрался всё как есть немедленно переметить.
– Я те дам! Не смей! – прикрикнул на него Коренга.
Торон сразу понурился, опустил задранную было лапу, подошёл и свернулся возле тележки, обиженно отвернувшись. Трое хозяйских детей, мальчик и две девчушки, во все глаза наблюдали за ними, хоронясь за дверной занавеской. Дети понравились Коренге. По крайней мере, они не дразнили его, не лезли на тележку и не требовали покатать. Он встретился глазами с младшей девочкой и подмигнул ей. Всех троих тотчас как ветром сдуло, только весёлый визг донёсся изнутри дома. Коренге невольно подумалось, что веннские дети вели бы себя так же. Ну, может, визжали бы чуточку тише. Он улыбнулся, всё-таки выкатил тележку из-под навеса на солнце, задрал голову к манящему горному небу, привыкшему носить симуранов и летучие короба…
«А вдруг мне правда захочется остаться здесь жить?..»
Эта мысль почему-то больше не казалась ему ни невозможной, ни даже кощунственной.
Занавеска в дверном проёме отлетела в сторону, появилась Эория, сопровождаемая всеми троими детьми. В руках у каждого было по деревянной плошке с едой. Коренга даже на миг испугался, сумеет ли он совладать с таким количеством незнакомого угощения, не обидев радушных хозяев и не поразив желудок унизительной болью, но тут наружу вышла хозяйка. Она несла несколько толстых ковриков. Тогда молодой венн сообразил, что плошки предназначались им с Эорией и Торону. Правильно, ещё чего не хватало – сразу сажать никому не известных пришлецов в доме за стол! Мало ли, где они расхаживали и какой скверны набрались!