Корабли времени, стр. 23

Первые дни своей одинокой жизни я гулял босиком по траве и покрывался бронзовым загаром. Временами начинало казаться, что я нахожусь на курорте, где-нибудь в Богноре.

Вечером я возвращался в свою хижину и как только закрывалась дверь, засыпал подоткнув под голову сложенный сюртук.

Большую часть времени я проводил в разглядывании Внутреннего мира в увеличительные очки. Я сидел на краю платформы или же валялся на траве с сюртуком, подстеленным под голову, бороздя взором небо, похожее на карту.

Это была экваториальная зона, почти типично земной ландшафт. Сравнительно узкая (в масштабах Сферы) полоска шириной в несколько миллионов миль. Там в небе, были странные пятна серебряно ледникового цвета, просвечивающие замершими морями, мне удалось разглядеть также оранжевую кляксу овальной формы непонятного происхождения — быть может, осенние леса, или прерии, или просто лесные пожары. Здесь, на экваторе, воздух был гуще, а гравитация сильнее. Похоже, этот экваториальный район был необитаем. Пустыни и океаны, в которых можно было утопить землю, сияли на Солнце фантастическим блеском. Эти пустоши земли и воды разделялись мирами-островами, районами размерами чуть больше земли.

Там я разглядел мир полный зелени: лесов и трав, с поднимающимися среди крон сияющими зданиями, что говорило о том, что там города. Я вычислил на карте Сферы мир, закованный во льды, где могли обитать мои предки времен ледникового периода. Может быть, это было искусственное охлаждение, и мир громоздился на какой-нибудь платформе-холодильнике. В некоторых из миров просматривались отчетливые следы промышленности: дымили фабричные и пароходные трубы, выгибались мосты над водоемами.

А иные миры были и вовсе непонятны мне — в них была своя, но непостижимая для меня цивилизация.

Я видел миры, парящие в небе, за которыми плыли их тени, видел строения, превышавшие длиной Великую Китайскую стену, окантовывающие гигантские пространства… Я даже представить себе не мог, что за люди там живут.

Несколько дней я просыпался в сумерках. Громадная облачная стена надвинулась над землей, а затем зарядил долгий проливной ливень. Видимо, погода в Сфере регулировалась.

Наконец, наступил день, когда я решил отправиться в путь. Я уже загодя определил себе направление — разглядев в очки-телескопы далекое нагромождение камней, которое сначала принял за тень или же лесной массив. Прихватив запас воды и съестного, уложив его в «суму», которую смастерил из сюртука, связав рукава, я пошел навстречу новым приключениям. Уже через несколько часов я выбился из сил. Что дальше? Думал я, переводя дыхание. Если со мной что-нибудь случится, когда я зайду далеко, то я не смогу даже вызвать Нево и потеряю последнюю надежду на возвращение в свой мир. Умру в травах, подобно раненой газели. И все это из-за дурацкой причуды сходить к далекой куче камней!

Почесав в затылке, я развернулся и отправился назад, к платформе.

18. Новые элои

Несколько дней спустя я вылез их хижины после пробуждения и сразу заметил, что свет стал ярче обычного. В небе я увидел еще одно светило рядом с незыблемо пылавшей звездой. Надев очки, я присмотрелся. Это был пылающий светом плавучий остров. Он содрогался от взрывов, расцветая облаками дыма, походившего на прекрасные мрачные цветы. Судя по тому, что там происходило, вряд ли на острове могло остаться что-либо живое. И тем не менее взрывы не стихали. И кроме них — больше ничего. Мертвая, сверхъестественная тишина!

Остров пылал ярче солнца, и так продолжалось несколько часов. Я знал, что стал свидетелем грандиозной трагедии людей или же их потомков.

И везде в каменном небе я видел следы войны: ее шрамы и ожоги украшали внутренний мир Сферы. Выжженные долы, траншеи, длинные как марсианские каналы, — и в них, наверное, год за годом погибали люди, сражаясь за чьи-то неведомые интересы. Охваченные огнем города, поднимающиеся над ними белыми облаками пара — видимо, там применялось какое-то воздушное оружие. И еще я видел мир, опустошенный войной, с почерневшими как угли континентами и городами, обращенными в пепел.

Представляю. Какая участь ждала Землю со времени моего исчезновения.

Через несколько дней я надолго расстался с очками. Земля, обезображенная войной, производила гнетущее впечатление.

В мое время были люди, отстаивающие войну, считая, что это необходимое средство для разрядки энергии, накапливающейся в человечестве. Они усматривали в войне очищающую функцию. Просто не хотели смотреть правде в глаза: война дает человеку выплеснуть наружу звериные инстинкты, содержавшиеся в нем. И при этом находит любые оправдания и причины и поводы. Гипертрофированный мозг находит оправдание всем жестокостям.

Мысленно я представил себе на этой карте над головой очертания Великобритании и Германии, давних соперников. Экономический и нравственный кризис привел эти государства на грань войны. И будь эти страны сейчас там — в моем каменном небе, меня, вне сомнения, тоже ждало бы незабываемое зрелище.

Тут мой ум вновь обратился к размышлениям о Нево и его народе, а также о его рациональном до предела обществе.

Да, человек может сражаться, отстаивая свою честь, защищая свою семью, он имеет на это право. Итак, один сражается за интересы семьи — а другой просто потому, что не видит для себя иной реализации в мире, где он живет. И, как только начинается война, уже не распутать, кто за что дерется и с чего все началось. В обществе накапливается масса недовольных жизнью людей — а из них получаются прекрасные солдаты, революционеры, инсургенты и так далее.

, поведение человечества предсказуемо. В особенности в нестабильном мире, где благ никогда не хватает на всех. Еще никому не удавалось разделить блага — или даже просто земли — поровну и по справедливости. И любой дележ отвергается и пересматривается последующими поколениями.

У морлоков не было таких проблем. Возможно, оттого, что они ушли от проблемы пола и семьи. У них был род — связанный несемейными узами, короче говоря, муравейник. Может быть, война — это проблема пола? Ведь, что характерно, воюют в основном мужские особи. И если бы человек дошел бы до состояния «унисекс» (эволюционируя в морлока), то возможно, избавился бы от войн.

В подобных размышлениях я провел несколько дней, продолжая свой курортный образ жизни. И, наконец, определился со своим будущим.

Больше мне нечего было делать в этом Внутреннем мире. С Нево и его сородичами я также не мог оставаться.

И более всего мне не давало покоя мое изобретение. Машина Времени оказалась разрушителем миров, нанося непоправимый вред Истории.

Я должен был решить эту проблему, с каковой целью вызвал Нево.

— Как только была сконструирована Сфера, — объяснял Нево, — наступил раскол. Те, кто хотел жить как люди, перешли во Внутренний мир. А те, кто хотел отречься от прошлых ошибок древнего человечества, стали морлоками. Войны остались проклятием Внутреннего мира.

— Нево, неужели цель создания Сферы — предоставить квази-людям, этим новым элоям, пространство для войн, так, чтобы они не уничтожили само Человечество?

— Нет. — Он стоял с зонтиком над головой в величественной позе, которая казалась уже забавной. — Конечно же нет. Сфера была построена для морлоков — как вы называете нас. А также для того, чтобы сберечь и употребить во благо всю солнечную энергию.

Он сморгнул.

— Какой еще может быть цель разумных существ, если не собрать и сберечь сохранить всю доступную информацию?

Механизм Памяти Сферы — вот что имелось в виду. Это была грандиозный библиариум, где хранилась мудрость целой расы, накопленная за полмиллиона лет, причем морлоки продолжали кропотливо собирать и обрабатывать информацию.

Эти новые морлоки были расой ученых! — и вся аккумулированная энергия солнца была пущена на постепенный коралловый рост их великой библиотеки.