Я не в твоей власти (СИ), стр. 50

Одновременно с «выстрелом» сам эльф вспыхивает синеватым пламенем. Смертник-цареубийца. Чей извращенный ум додумался до такого?

Срывается с места Джанис — на его фоне телохранители принца кажутся увальнями.

У меня подкашиваются ноги, сознание плывет. Последнее, что я слышу, — глухой взрыв, крик Дагерати: «Не стрелять!» и пронзительный женский визг. Потом руки Джаниса подхватывают меня — и мир гаснет.

Глава 11

Едва открыв глаза, принц попытался сесть, то ли не заметив, то ли сознательно проигнорировав пальцы магистра на своих висках.

— Не шевелитесь, ваше высочество, — строго сказал верховный маг, прижимая к полу голову строптивого пациента, — вы мне мешаете.

— Займитесь Юлией, я подожду.

— Я уверен, что с ней все в порядке. Действие снотворного скоро закончится. В отличие от вас, она не подвергалась риску получить сотрясение мозга.

— Все равно начните с нее, мне нужно поговорить с лордом Дагерати.

— Если вы не в состоянии потерпеть две минуты, говорите. А еще лучше — выслушайте молча. И постарайтесь не двигаться, я должен убедиться, что у вас нет внутричерепных повреждений.

Лорд Дагерати невозмутимо опустился на пол рядом с принцем.

— Все прошло даже лучше, чем мы рассчитывали, — деловым тоном доложил он. — От огненного шара королевская ложа загорелась, и прежде, чем стало очевидно, что в ней никого нет, Фридерик белль Карса бросился на белль Фарро с воплем «Убийца! Ты обещал, что она останется жива!» Так что к завтрашнему утру вся столица будет болтать о том, что герцог белль Фарро пытался устранить королевскую семью. Это лишит его поддержки со стороны колеблющихся. Ну и кроме того, ни у кого не возникло вопросов, почему мои люди арестовали белль Фарро и обоих белль Карса.

— Превосходно! — Фернанд попытался улыбнуться и скривился от боли. — Потери есть?

— Ар-Зариля, мага-смертника из Диг-а-Наррской делегации, спасти не удалось. Без него будет сложно доказать связь заговорщиков с «Партией объединения».

— Ну, не все сразу. Для смертного приговора доказательств у нас достаточно, а диганаррцы и так надолго нейтрализованы: у них не осталось серьезных союзников в Карантелле. Сдается мне, вас что-то еще гложет.

— Вероника как всегда отличилась, — поморщился лорд Дагерати. — Она услышала выкрик Фридерика и не нашла ничего лучше, кроме как запустить в белль Фарро огненную стрелу. Не знаю уж, от страха, от горя или из мести. Герцога мои маги, конечно, накрыли щитом, но от активного действия с Вероники слетела невидимость, и две с лишним сотни свидетелей из пяти королевств имели возможность убедиться, кто выпустил стрелу. Завтра по континенту поползут слухи. Я пока не знаю, как буду расхлебывать эту кашу… И напрасно ты ухмыляешься, Фернанд. До сих пор бастард-принцессу никто не воспринимал всерьез. Но когда разойдется новость, что Вероника — огненный маг, ее политическая ценность моментально возрастет. И как только ты получишь корону, это станет и твоей головной болью.

— Вы пессимист, Витторио. Давайте решать проблемы по мере поступления. С одной мы только что разобрались. Ну ладно, пусть не до конца разобрались, но выиграли первый раунд. Причем без потерь с нашей стороны, насколько я понимаю.

— К вопросу о потерях, — неожиданно подал голос Джанис. — А где Дан?

Глава Канцелярии вздрогнул, осознав, что до сих пор не обращал внимания на вампира, хотя тот присутствовал в комнате в течение всего разговора.

— Надеюсь, небольшая потасовка со стражниками не обойдется ему слишком дорого?

— Какая потасовка? — Фернанд перевел встревоженный взгляд на главу Канцелярии.

— Да не было никакой потасовки, — недовольно отозвался Дагерати. Вампир скривился в скептической гримасе, но ничего не сказал. — Когда Юлия начала падать, один из гвардейцев бросился к ней — видимо, чтобы подхватить. Дан поставил ему подножку и, разумеется, тут же был арестован: я приказал брать под стражу всех, кто будет вести себя подозрительно.

— А зачем Дан это сделал?

— Я с ним еще не разговаривал. Полагаю, просто на всякий случай. Когда дело касается Юлии, Дан становится параноиком.

— Я бы на твоем месте присмотрелся к тому парню, — хмыкнул Джанис. — Мой жизненный опыт подсказывает, что паранойя — это всего лишь средство выживания.

— Вы не на моем месте, — Дагерати бросил на молодого вампира холодный взгляд.

Джанис ухмыльнулся, демонстрируя кончики клыков.

— Ваше высочество, сейчас будет больно, постарайтесь не дергаться, — предупредил магистр.

Принц напрягся, с шумом втянув воздух сквозь сомкнутые зубы, и тут же снова расслабился. Верховный маг изящно поднялся с колен, и Фернанд тоже вскочил, не дожидаясь его разрешения.

— Витторио, приведите сюда Дана. Он наверняка с ума сходит. Ему ведь не сказали, что Юлия жива.

— Ты уверен, что хочешь его присутствия при вашем объяснении? — усмехнулся глава Канцелярии.

— Уверен, что не хочу, — вдохнул принц. — Но он это заслужил. Приведите его.

Лорд Дагерати коротко поклонился и вышел из кабинета.

Где-то на краю сознания бормотали мужские голоса — кажется, спорили, но слов было не разобрать. Я открыла глаза и несколько секунд рассматривала знакомую выщербину в штукатурке. Кабинет магистра. Мне так часто доводилось приходить в себя на этой кушетке, что пора бы уже потолок украсить надписью «С возвращением!»

Стоило шевельнуться, и левое запястье откликнулось саднящей болью. Накрыло воспоминанием: Фернанд, бездыханно падающий на ступени алтаря, маг-смертник, горящая королевская ложа… Я села так резко, что на мгновение закружилась голова.

Оказывается, кабинет был полон народа. Принц — живой и на первый взгляд невредимый — стоял у окна и, активно жестикулируя, спорил с его величеством. В одном из кресел, подобрав под себя ноги, сидела Нимроэль, безмятежная, как ребенок. В другом расположился Джанис. Он тоже выглядел спокойным, но я знала его достаточно, чтобы понять: под этой невозмутимостью кроется насмешка. Интересно, что его так развеселило?

Судя по тому, как спокойно вели себя все присутствующие, ничего непоправимого не случилось. Но… я ведь видела все своими глазами! Или это был сон? Я машинально бросила взгляд на запястье: порез от кинжала закрылся — надо думать, не без участия магистра — но на кушетке остались подсыхающие капли крови. Значит обряд был по правде — и был совсем недавно!

Почему я не вижу здесь Вероники? Она ведь сидела с отцом. А где Женька? И Дан?

Я спустила ноги на пол и только тогда заметила Дана. Он стоял в изголовье кушетки, прислонившись к стене. На мое пробуждение он не отреагировал. Я даже не была уверена, что он его вообще заметил. Если бы на его месте был Вереск, я бы не придала этому значения: для холодного полуэльфа такая отрешенность была обычным делом. Дан либо пытался скрыть чувства, либо настолько не доверял себе, что боялся проявить даже тень эмоции. Это пугало.

— Что происходит?

Он слегка повернул голову в мою сторону, и глаза его были чернее грозовой тучи. Плохо дело.

— Я тоже хотел бы это знать. Надеюсь, его высочество сочтет возможным поделиться с нами своим гениальным замыслом.

Фраза явно содержала какое-то чувство, но тон был подчеркнуто ровным, безличным, и я не смогла понять, было это бешенство, тревога или сарказм.

— Юлия, — Фернанд подошел к нам, приветливо улыбаясь. Шелковые брюки были измазаны кровью — принцу повезло меньше, чем мне. — Как вы себя чувствуете?

— Благодарю, ваше высочество, хорошо, — я поднялась с кушетки, с удовлетворением отметив, что голова не кружится и ноги меня держат. — Если, конечно, вы спрашиваете о моем физическом состоянии. Ваше величество, а почему здесь нет Вероники? Разве она была не с вами?

— Не волнуйтесь, ничего страшного с Никой не случилось, — сказал Вильсент, тоже приближаясь. — Она несколько… переволновалась. С ней магистр Астэри и господин белль Канто. Вы сможете ее увидеть чуть позже, а сейчас Фернанд собирался вам кое-что сказать.