Узбекские народные сказки. Том 2, стр. 94
Зажил Машкоб хорошо. Построил себе дом, обзавелся семьей, ел каждый день плов с перепелками.
Все было бы отлично, если бы не черная зависть. Закралась она к Машкобу в сердце, и подумал он: «Зачем я не беру со многих денег, а бесплатно раздаю беднякам лекарство? Что мне за дело, беден человек или богат? Давно бы я уже мог превзойти роскошью жизни всех вельмож и богатеев Бухары».
Забыл Машкоб о совете Абу Али ибн-Сины. И в тот же день, когда к нему пришел за лекарством для больного ребенка такой же нищий Машкоб, каким он был раньше, потребовал у него:
– Плати!
– Нет у меня ни гроша, – заплакал Машкоб.
– Убирайся! – закричал лекарь Машкоб.
И тут вдруг понял он, что забыл, как надо делать лекарство. Напрасно искал он книгу Абу Али ибн-Сины с рецептами, она исчезла. Силился Машкоб вспомнить, из чего делалось чудодейственное лекарство, составные его части, но он забыл их.
Скоро, очень скоро истратил он все накопленное богатство, потерял дом, имущество.
Снова стал ходить Машкоб по улицам города и кричать: «Продаю воду, холодную воду! Кому нужна холодная вода?»
Но каждый раз, наливая в чашку воды, Машкоб восклицал:
– Проклятие на голову страннику, по имени Абу Али ибн-Сина!
Похудел и высох от злости Машкоб. Стал он похож на черную ворону, которая начинает каркать, когда ей холодно и голодно.
Однажды, когда Машкоб по обыкновению шел по пыльным улицам города и кричал, он встретил человека, едущего на верблюде.
– Эй, Машкоб! – закричал человек на верблюде. – Я путник, и мне не у кого остановиться. Пусти меня к себе переночевать.
Не хотелось Машкобу пускать к себе незнакомого человека, но разве можно забывать долг гостеприимства.
– Ладно, – с неохотой согласился Машкоб и отвел путешественника к себе домой.
– Ты добрый человек, – сказал путник Машкобу на следующее утро. – Гостеприимство твое заслуживает награды. Знай же – я великий химик. Из благодарности расскажу я тебе, как приготовить золото. Но помни: не делай из этого тайну от народа. Когда все люди узнают, из чего можно сделать золото, тогда не будет раздоров на земле, исчезнет зависть. Ко всем в дом войдут мир и счастье. Сила золота и заключается в том, что оно должно принадлежать народу. А чтобы ты не забыл о способе получения золота, я тебе оставлю свою книгу о тайнах химии.
За ночь Машкоб и чужестранец сделали слиток золота.
От удивления Машкоб не мог пошевелиться. Он даже не встал и не пошел провожать гостя, когда тот собрался уходить.
«Если узнают про мое золото, украдут», – подумал Машкоб и чуть не потерял разума от жадности.
– Стану я богатым, – решил он. – Все будут предо мной преклоняться. Никому не расскажу, как можно получить золото.
Снова купил он себе дом, устлал его коврами, украсил драгоценностями и зажил в довольстве и роскоши.
И ни разу не вспомнил Машкоб, что говорил странник: «Сила золота – в народе».
Когда же, спустя год, не осталось у Машкоба и крупинки от того слитка золота, бросился он искать книгу странника. Смотрит – а она превратилась в камень.
– Увы мне, разорен я, разорен! – воскликнул Машкоб.
Снова стал ходить он по улицам и торговать водой.
Однажды он встретил странника. На этот раз ехал он на коне.
– Эй, Машкоб! – закричал странник. – Не узнаешь меня? А мы с тобой два раза встречались. Я Абу Али ибн-Сина. Я научил тебя способу приготовления лекарства. Но тебя обуяла жадность и ты не выполнил моего условия и стал продавать его беднякам. И я сделал так, что ты забыл рецепт. Я думал, ты исправишься, и рассказал тебе, как делать золото. Но ты не послушался меня. Снова дал волю своей жадности и был наказан. Тридцать лет и три года писал я свою книгу и писал ее для народа. А ты захотел познать ее секреты только для себя одного.
Потому-то книга моя и превратилась в камень. Только человек, готовый отдать жизнь народу, сможет теплотой своей души размягчить камень и почерпнуть из книги всю мудрость. Знание за золото не купишь.
Только теперь Машкоб узнал в страннике мудреца Абу Али ибн-Сину и с горестью воскликнул:
– О, великий, я был слеп, прости меня!
Но Абу Али ибн-Сина только покачал головой. И, повторив еще раз «сила золота – в народе», ускакал.
Перевод Ирины Шевердиной.
АЯЗ
В давние времена жил один шах. Звали его Хандархан. Была у него жена Малика. Родила она ему девять детей, и все девочек.
Приходит однажды шах к своей жене и говорит: – Много лет прожил я с тобой, а счастья не вижу. Каждый раз жду я сына, а у тебя только дочери рождаются. Если и на этот раз дочь родишь, не стерплю. А чтобы в гневе тебя не убить, я на охоту уеду. Если сына родишь, пришли мне гонца, а если опять дочь будет, уходи прочь из моего дома.
Сказал это шах, сел на коня и ускакал. А в полночь у Малики родилась дочь. Увидала ее Малика и говорит повивальной бабке:
– Шах приказал мне: если дочь родишь, уходи из моего дома. Запеленайте девочку и дайте ее мне. Пойду с ней куда глаза глядят.
А старушка ей и говорит:
– Ах, душа моя, как же ты всю эту царскую роскошь оставишь, куда ты пойдешь лить слезы? Послушай-ка лучше меня, отсчитай мне пятнадцать золотых и дочь свою отдай. Тут по соседству меня к пяти или шести роженицам звали. Если у какой-нибудь из них сын родится, я за пятнадцать золотых дочь твою на мальчика обменяю.
Малика отсчитала ей пятнадцать золотых и говорит:
– Дай бог, чтоб на мое счастье у кого-нибудь из них сын родился!
И отослала бабку. Взяла старуха новорожденную девочку, взяла пятнадцать золотых и пошла. Зашла в один домик, видит – лежит женщина, мучается, стонет. Бабка за ней ухаживать стала. Вскоре у женщины мальчик родился. Старуха ей говорит:
– Вот, доченька, родился у тебя сын. А эта девочка – дочь шаха. Я тебе пятнадцать золотых дам, а ты отдай мне сына. Я его царице отнесу. А когда муж придет, скажешь ему, что у тебя девочка родилась.
А у женщины той уже было четыре сына, и ей и ее мужу очень хотелось иметь дочь. Поэтому женщина охотно взяла пятнадцать золотых и девочку, а сына своего отдала бабке. Забрала старуха мальчика, положила его себе за пазуху и отнесла во дворец к Малике. Взяла его царица на руки, обрадовалась и отправила к шаху гонца. Получил шах от царицы вести, возликовал, дал гонцу дорогой подарок и поспешил скорей вернуться с охоты, чтобы на сына полюбоваться. На радостях шах пировал сорок дней и сорок ночей.
Когда мальчику исполнилось шесть лет, приказал шах собрать большой дастархан, взял сына за руку, привел в школу и говорит домулле-учителю:
– Мясо мальчика ваше, а кости наши. Учите его хорошенько.
Ушел шах, а учитель думает: «Если я стану его сына бить, ругать, мальчик на меня обидится, отцу пожалуется, и шах прикажет меня казнить. Никто тогда мне не поможет».
И стал он мальчику угождать, усадил на семь одеял и позволил делать, что хочет.
Прошел месяц, и шах спрашивает у мальчика:
– Ну, сынок, как твой учитель?
А сын отвечает:
– Ах, отец! Домулла меня очень любит, семь одеял мне подстилает, угождает мне.
Послушал шах, что сын рассказывает, и говорит ему:
– Сын мой, к этому учителю ты больше не пойдешь. Ничему он тебя не научит.
И назавтра отправил шах своего сына в другую школу. Проучился мальчик в этой школе неделю, шах его и спрашивает:
– Ну, сын, а новый учитель какой?
– Этот домулла еще лучше прежнего, – говорит мальчик.
– Ну если так, то и к этому учителю ходить не будешь, – говорит шах.
Спустя три дня шах опять взял дастархан и пиалу денег и повел своего сына еще к одному учителю.
Учитель говорит шаху:
– Как всех детей я учу, так и вашего сына буду учить. Без труда наука не дается. Если вы на это согласны и напишете свое согласие на бумаге, возьму вашего сына учить, а не согласны – не возьму.