Узбекские народные сказки. Том 2, стр. 60

Тем временем вор Абдурахман устал драться и сказал:

– Нет, видно, не избавлюсь я от этого жадного бая!

Сунул он ему один золотой и ушел, а бай отправился к себе домой.

Перевод М Шевердина.

ШАЙТАН И ДЕХКАНИН

Повстречал однажды шайтан дехканина. Порешили они взять у бая в аренду кусок земли и вместе пахать и сеять. Так и сделали. Посоветовались и посеяли кукурузу. Выросла кукуруза, поспела. Стали они совет держать, как им урожай поровну поделить, чтоб никому обидно не было.

Говорит дехканин шайтану:

– Друг, бери себе ту часть, которая больше нравится.

Поглядел шайтан на кукурузу, видит – внизу стеблей много, а наверху только кое-где среди листьев початки выглядывают, и подумал: «Мало мне достанется, если верхнюю часть возьму. Возьму там, где много».

– Будь, что будет, друг, – сказал он, – возьму я себе то, что внизу.

– Ну ладно, – ответил дехканин, – а я возьму, что сверху.

Пошел дехканин в поле, сорвал все початки, а стебли шайтану оставил.

Обрадовался шайтан: «Здорово же я этого простака обманул, ему всего пять или шесть мешков кукурузы досталось. А у меня ее – вон сколько!»

Взял он топор и пошел кукурузные стебли рубить.

Дехканин отделил от початков зерна и повез их на базар, а шайтан навьючил стебли на ишака и тоже пошел продавать. Дехканин за один мешок кукурузы хорошие деньги взял, а шайтан за свои стебли с трудом несколько грошей получил.

Обидно стало шайтану.

– Какой же ты бессовестный, обманул ты меня, – жаловался он дехканину.

А дехканин ему в ответ:

– Чудно ты, шайтан, рассуждаешь. Ты же сам выбирал и взял, что хотел. Давай еще вместе поработаем. Выберешь опять то, что твоему сердцу понравится.

Шайтан подумал: «Надо мне свой убыток возместить».

Решили они с дехканином на следующий год морковь посеять.

Когда морковь выросла, дехканин сказал:

– В прошлом году ты говорил, что я тебя обманул. Выбирай опять сам, что твоему сердцу нравится.

Подумал шайтан: «В прошлом году я нижнюю часть урожая взял к обманулся, возьму-ка я теперь верхнюю» – и сказал:

– Ну, приятель, то, что на земле – мое, то что в земле – твое.

– Ладно, – ответил дехканин. – Бери теперь нож и срезай то, что себе берешь.

Забрал шайтан зелень себе, а дехканин всю землю вскопал, собрал морковь, помыл ее, насыпал в мешки и повез на базар. Шайтан связал листья в пучки, нагрузил ими ишака и тоже отправился продавать.

Дехканин быстро продал всю морковь, а шайтан водил ишака, водил, никто ему за всю его зелень и двух медных монет не дал.

Рассердился шайтан, шум-гам поднял:

– Ты, – накинулся он на дехканина, – и в прошлом году обманул, и в этом году обманул. Смотри, у меня один убыток.

Едут они с базара и спорят. Вдруг видят: на дороге под деревом стоят два горшка с золотом.

– Смотри, – сказал дехканин. – Здесь два горшка с золотом. Один горшок ты себе бери, а другой я возьму.

– Нет! – закричал шайтан. – Два года мы с тобой вместе работали, и ты меня все обманывал. А теперь хочешь и этими горшками с золотом завладеть?

– Ну, а по-твоему, что нам делать? – удивился дехканин.

– Кто из нас старше, тот все золото и заберет, – заявил шайтан и спрашивает:

– Тебе сколько лет?

– Раньше ты сам скажи, а потом скажу я, – ответил дехканин.

– Ладно, – сказал шайтан. – Мне сто семьдесят лет. Дехканин тут и давай плакать.

– Чего ты плачешь? – удивился шайтан. Вздохнул дехканин:

– Как ты сказал, что тебе сто семьдесят лет, вспомнил я про своего младшего сыночка: было бы ему сейчас ровно столько, сколько тебе. Вот и взгрустнулось мне.

– Вот как! – удивился шайтан. – Если твой меньшой сын был мой ровесник, так тебе самому должно быть столько лет, сколько моему деду. Опять я, значит, проиграл. Давай теперь по очереди друг друга возить, песни петь. Кто из нас больше песен знает, тот и золото возьмет.

– Ладно, – отвечает дехканин, – пусть будет, как ты говоришь. Сел шайтан дехканину на шею и поехал. Три дня и три ночи песни пел, а на четвертый день сказал:

– Ну вот, мои песни кончились. Садись теперь ты. Взобрался дехканин к шайтану на плечи и запел: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля». Ездил он так на спине шайтана семь дней, а на восьмой день и говорит:

– Ну, не надоело тебе? У меня еще на сорок дней песен хватит. Сбросил шайтан дехканина со спины, выругался и убежал. На том их дружба и кончилась. А дехканину оба горшка с золотом достались.

Перевод А. Мордвилко.

ГЛУПЫЙ ШАХ

Когда-то в давние времена у одного бедного человека развалился его ветхий домишко, и он решил построить себе новый.

Дом был уже закончен, осталось сделать только крышу, но у бедняка не хватило денег. Сказал он, чтобы мастер настелил сверху камышовые циновки, засыпал их наполовину землей и отпустил его.

– Крышу, – сказал он, – я сделаю сам, когда смогу.

Поселился бедняк в своем недостроенном доме.

Поблизости жил один вор. Увидел он новый дом и подумал: «Этот бедняк, видно, разбогател, новый дом построил. Тут, наверное, можно будет поживиться!»

Ночью вор влез на крышу и пошел по ней. Только он сделал один шаг, циновки не выдержали, и вор провалился вниз. Упал он прямо на спящего бедняка.

Проснулся бедняк, кинулся ловить вора, но было темно, и тот убежал.

Разобрала вора досада на бедняка. На следующий день он пошел с жалобой к шаху:

– Кто ты? Какая у тебя жалоба? – спросил шах.

– О, мудрый шах-повелитель! Хотел я обокрасть один дом, поднялся на крышу, а там вместо крыши – циновки. Я провалился вниз, чуть-чуть не сломал себе ногу. Прошу вас – накажите хозяина этого дома.

Вызвал шах бедняка – хозяина домика.

– Правда, что этот человек ночью провалился сквозь твою крышу? – спросил он.

– Правда, мой шах, – ответил бедняк. – Хорошо еще, что он на меня упал, а то сломал бы ногу.

– Ну, коли правда, повесить хозяина дома! – приказал шах палачам.

Бедняк взмолился:

– О, шах, за что же меня вешать, надо вора наказать.

– Молчать! Как ты смеешь учить меня?!

Видит бедняк – дело плохо Не найти справедливости у шаха.

– О, шах-повелитель, разве я виноват? – сказал бедняк. – Крышу покрывал кровельщик, это он плохо работал. Положил плохие циновки.

– Ну, тогда его освободите, а кровельщика повесьте, – сказал щах.

Палачи поймали кровельщика и повели к виселице.

– У меня есть просьба к шаху! – взмолился мастер.

– Что ты хочешь? Говори! – приказал шах.

– О, шах, я вовсе не виноват. Виноват мастер, который делал циновки. Он сплел их тонко и редко. Если б циновки были крепкие да прочные, они не продавились бы, когда по ним ходил человек.

Шах отпустил кровельщика и приказал разыскать и привести мастера, который плел циновки.

– Ты сплел циновки? – спросил шах.

– Я, – ответил ремесленник.

– Повесьте его! – крикнул шах. – Все зло в его циновках.

– О, мой шах, у меня к вам слово, – сказал ремесленник. – Я всегда плел очень прочные циновки, но недавно мои сосед пристрастился к голубям. Когда он пустил своих голубей и они кружились в небе, я на них загляделся. Тут у меня работа пошла хуже, и я сплел редкие, непрочные циновки. Виноват любитель голубей.

Шах отпустил ремесленника, вызвал любителя голубей и приказал его повесить.

– О, шах-повелитель! Моя страсть – гонять голубей да любоваться их полетом. В этом нет большого греха. Кому будет польза от того, что вы меня казните? Чем убивать бедного человека, лучше казните того вора. Народ зажил бы спокойней, – сказал любитель голубей.