Узбекские народные сказки. Том 1, стр. 57

Из города вышли им навстречу разодетые в красивые платья девушки. В руках они держали золотые чашки с кумысом.

– Царевичу с дороги, наверно, пить хочется? Выпейте кумысу, – предложили девушки.

Кадыр взял уже у одной девушку чашку и поднес ее к губам, но в это время Надыр схватил его за руку и говорит:

– Подождите, брат! Когда мы с Карасоч-пэри во дворце индостанского шаха на коней садились, я обет дал: если мы целы-невредимы доедем и девушки нам кумыс поднесут, не пить его, а на землю вылить. Позвольте, я этот кумыс вылью.

А Кадыр не согласился, уж очень ему хотелось пить. Но тут Надыр как ударил плеткой по чашке, кумыс весь и вылился.

Обиделся царевич на Надыра, хлестнул своего коня и поскакал.

У городских ворот сам царь их со своими визирями встречал. Кадыр и Карасоч-пэри соскочили с коней и поклонились. Как увидел шах Карасоч-пэри, онемел совсем и с коня сойти не может, и сына обнять не может. Тут драгоценные подарки поднесли. Один визирь дорогого коня подвел, другой сокола поднес.

– Просим возвратившегося из путешествия принять эти подарки от нашего повелителя царя, – заявили визири.

Кадыр уже хотел было сесть на коня и взять птицу, но тут опять вмешался Надыр:

– О, великие визири! В пути у нас много было бед и трудностей. И вот я такой обет дал: если мы их избежим и живыми-невредимыми домой вернемся, то первые подарки нашего царя в жертву принесем и сожжем.

Выхватил он меч и изрубил коня и сокола на куски, мелким песком засыпал.

Как увидел это румский царь, в ярость пришел, но сказать, ничего при Карасоч-пэри не посмел, повернул своего коня и уехал. А Кадыра-царевича, Карасоч-пэри и Надыра приказал отвести во вновь выстроенную для них михманхану.

В полдень жарко стало, Карасоч-пэри окна завесила, чтобы было прохладней, постелила на красные ковры бархатные одеяла, легла, раскинув свои черные волосы на белой подушке, и крепко уснула. Вдруг из-под ковра вылез большой скорпион, взобрался на Карасоч-пэри и по атласному платью пополз. Так он дополз до груди девушки, остановился, хвост с жалом поднял. Хотел скорпион за воротник залезть, но тут дыхание Карасоч-пэри его назад отбросило. Он тогда по плечу пополз, стал на лицо подниматься. Как раз в это время заглянул в михманхану Надыр, сразу же скорпиона скинул и раздавил его. Капля яда брызнула на лицо красавицы. Надыр вынул платочек и наклонился, чтобы стереть скорее яд с лица Карасоч-пэри. Но тут в комнату вошел Кадыр и закричал:

– Вот как! Считал я тебя другом, братом своим.

От этого крика Карасоч-пэри проснулась, глядит испуганно, ничего не понимает. А царевич еще больше кричит:

– Вот, значит, как ты меня обманывал, вот когда твои козни открылись. И отец твой против моего отца шел, и ты по его стопам идешь. А я тебя в своем дворце держал, другом тебе был. Убирайся же!

Выхватил Кадыр саблю и бросился на Надыра. Тут Карасоч-пэри вскочила, схватила царевича за руку и спрашивает:

– Что тут случилось? Расскажи же мне?

Надыр говорит Кадыру:

– Садись, брат. И ты, сестра моя, сядь. Я вам все сейчас расскажу. Хоть, быть может, после этого нам уже ни разговаривать, ни видеться не придется. Помните, когда мы встретились в пути и отдыхали под большим чинаром, вы спали, а я ваш сон охранял. Прилетели тогда на чинар четыре попугая и вот что они говорили. Первый сказал: «Глядите! Один молодец трудился, а другому счастье». Если не верите мне, пусть колено мое в камень превратится. Другой говорит: «Это еще полбеды. А вот отец его рабыням кумыс отравленный дал и сказал: «Пусть мой сын выпьет его и умрет, а жена его мне останется». Если не верите мне, пусть спина моя в камень превратится. Третий говорил: «Отец для него еще и отравленного коня с соколом приготовил и сказал: «Пусть мой сын сядет на него, сокола возьмет и умрет, а жена его мне останется». Коль не верите мне пусть грудь моя в камень превратится. А четвертый говорил: «Отец для него и дом новый построил, а потом скорпионов туда напустил и сказал: «Пусть они ужалят моего сына и он умрет, а жена его мне останется». Вот я ждал все время этих скорпионов, одного я на пороге раздавил, а сюда вошел – и другого с лица сестры моей смахнул, а капля яда на лицо ей попала, я этот яд платком собирал, а тут вы и вошли…

Показал Надыр убитого скорпиона и добавил:

– Если и теперь не верите мне, пусть я весь в камень превращусь.

Сказал так – и в тот же миг превратился он в камень. Увидела это Карасоч-пэри и говорит Кадыру-царевичу:

– Так вот, Кадыр, какое у тебя черное сердце! Так ты отблагодарил своего верного друга, который ради тебя столько мук вынес, жизнь свою за тебя отдать был готов. Вот смотри – камнем лежит юноша, который спас тебя от яда и от козней твоего отца!

Кадыр и сам жалел, что так вышло. Заплакал он, застонал. Карасоч-пэри ему и говорит:

– Сидеть теперь нечего. Вставай, гонцов разошли по всей стране, всех лекарей позови, богатств из своей казны не жалей. Надо Надыру жизнь вернуть. Если ты этого не сделаешь, не видеть тебе больше меня, уеду к своему отцу.

Разослал Кадыр гонцов по всей стране, лекарей созвал, но ничего уже сделать не мог. Ночью он спать лег и уснул, а Карасоч-пэри и спать не могла. Вдруг видит она: выползла из одного угла комнаты белая змея, а из другого желтая. Белая змея желтой сказала:

– Все твари земные ненавидят нас, врагами своими считают, а посмотри, какие страшные злодейства они сами совершают. Вот был юноша, верой и правдой другу своему служил, а тот его в камень превратил. А царь, узнав об этом, радуется, все время думает, как бы сына своего со света сжить.

Желтая змея ответила:

– Юноше можно вернуть жизнь, только это очень трудно. Для этого надо убить самого злого, самого жестокого шаха, выкупать юношу в его крови, а потом окунуть его в том роднике, что течет под чинаром, где попугаи сидели.

Поговорили так змеи и уползли в свои норы. Карасоч-пэри разбудила Кадыра и рассказала ему, о чем змеи между собой говорили.

Вдруг открылась дверь – и вошел царь. Выхватил он кинжал и бросился сразу на Кадыра.

Царевич кинулся отцу в ноги и просит:

– Отец! Я же ваш сын, в чем я перед вами провинился?

Царь ударил кинжалом Кадыра прямо в сердце, и бездыханное тело царевича повалилось на ковер. А царь, как дикий зверь, кинулся к Карасоч-пэри и прижал ее к груди, но вдруг изо рта у него хлынула кровь, и он упал мертвый.

Карасоч-пэри тогда сказала:

– Более жестокого на всем свете не найти царя, чем этот румский царь.

Она окунула окаменелого Надыра в кровь и сказала: «Будь проклят этот дворец, где совершалось столько злодеяний!»

Взяла она с собой окаменевшего Надыра и отправилась в путь. Подъехав к роднику под чинарами, опустила в него камень, и вышел из родника Надыр, живой, невредимый. Обрадовалась Карасоч-пэри, глядит на Надыра не наглядится. А Надыр удивляется, спрашивает:

– А где же мой брат? Как мы сюда попали?

Тут Карасоч-пэри рассказала ему, как Кадыр от руки родного отца погиб. А потом показала ему двух коней оседланных и говорит:

– Сядем на коней. Остальное я расскажу в пути.

И поехали они в страну Шом.

Перевел А. Мордвилко.

КЛЫЧ-БАТЫР

Жил в давние времена необыкновенной силы человек по имени Клыч-батыр.

Однажды узнал он, что живет на свете красавица Ак-Биляк, и отправился искать ее по свету. Клыч-батыру попался навстречу прохожий. – Эй, друг, далеко ли собрался? – спросил он у Клыч-батыра.

– Ищу я по свету красавицу Ак-Биляк, – ответил Клыч-батыр. – А ты кто таков и что тут делаешь?

– Я ткач, – сказал прохожий. – Прослышал я, что появился в нашей стране силач, по имени Клыч-батыр. Вот ищу его, хочу помериться с ним силой.

– Тебе повезло, – усмехнулся Клыч-батыр. – Я друг Клыч-батыра, много ходил с ним вместе. Давай померимся силами сначала со мной. Одолеешь меня, поборешься с самим Клыч-батыром.