Тайный крестовый поход (ЛП), стр. 55

Альтаир вскочил с гневным криком, опрокинув стул на пол. Одна его рука лежала на рукояти меча, но к нему навстречу шагнули двое стражников, обнажая оружие.

— Стража, отобрать у него оружие, — приказал Аббас. — Тебе будет лучше без него, Альтаир. Ты не забыл надеть свой клинок?

Альтаир вытянул руку, и стража отобрала у него меч; потом Мастер засучил рукава, показывая, что у него нет скрытого клинка.

— Теперь мы можем начать, — проговорил Аббас. — Прошу, больше не трать наше время попусту. Расскажи, как ты уничтожил хана?

— Только после того, как ты расскажешь мне, что произошло с Маликом, — прорычал Альтаир.

Аббас поджал плечами и поднял брови, словно показывая, что разговор снова зашел в тупик. Ни один из них не хотел уступать другому. С гримасой раздражения на лице, Альтаир начал рассказ, чтобы не усугублять противостояние. Он поведал о путешествии в Персию, Индию и Монголию, где он, Мария и Дарим вошли в контакт с монгольским ассассином, Кулан Галом [12]. Он рассказал о том, как они добрались до города Тяньцзинь в провинции Ся, который осадила монгольская армия. Хан неумолимо расширял свою империю. Потом Альтаир и Кулан Гал решили проникнуть в лагерь монголов. Хан тоже был там.

— Дарим, вооружившись луком, засел в засаде недалеко от лагеря, чтобы видеть, как я и Кулан Гал пробираемся к цели. Лагерь хорошо охранялся, поэтому мы надеялись на помощь Дарима. Он должен был устранить тех, кто собирался поднять тревогу, — Альтаир вызывающе посмотрел на совет. — И он превосходно с этим справился.

— Каков отец, таков и сын, — с насмешкой в голосе заметил Аббас.

— Не всегда, — спокойно возразил Альтаир. — Ведь именно из-за меня монголы нас заметили.

— О, — хмыкнул Аббас, — и ты не без греха.

— Никто из нас, Аббас, — отозвался Альтаир. — Я позволил вражескому солдату застать меня врасплох. Он успел ранить меня прежде, чем Кулан Гал его убил.

— Стареешь, Альтаир? — продолжал издеваться Аббас.

— Все стареют, Аббас, — ответил Альтаир. — Я бы погиб, если бы Кулан Гал не вытащил меня из лагеря и не отвел бы в безопасное место. Он спас мне жизнь, — Мастер внимательно посмотрел на Аббаса. — Потом Кулан Гал вернулся в лагерь. Вместе с Даримом они составили план, как выманить Хана из шатра. Ощутив опасность, Хан попытался скрыться верхом, но Кулан Гал смог сбросить его с коня, а Дарим прикончил стрелой из лука.

— Его мастерство не подвергается сомнению, — улыбнулся Аббас. — Полагаю, ты отослал его подальше, может, в Аламут?

Альтаир удивился. Казалось, Аббас знал всё.

— Он действительно покинул цитадель по моему приказу. Но куда он поехал — в Аламут или куда ещё — я не скажу.

— Может, ты послал его отыскать в Аламуте Сефа? — продолжал настаивать Аббас и повернулся к Свами. — Надеюсь, ты сказал им, что Сеф там?

— Как вы приказали, Мастер, — отозвался Свами.

Альтаир ощутил что-то более ужасное, чем простое беспокойство. Что-то похожее на страх. И он ощутил, что Мария тоже боится: её лицо казалось усталым и обеспокоенным.

— Если у тебя есть что сказать, Аббас, говори, — посоветовал Альтаир.

— Иначе что, Альтаир?

— Иначе моим первым приказом, когда я верну себе власть, я велю бросить тебя в подземелье.

— Хочешь, чтобы я присоединился к Малику?

— Сомневаюсь, что Малик долго там пробудет, — отрезал Альтаир. — В чем его обвиняют?

— В убийстве, ухмыльнулся Аббас.

Слово повисло в воздухе.

— В убийстве кого? — спросила Мария.

Прозвучавший ответ донесся до них словно издалека.

— Сефа. Малик убил вашего сына.

Мария закрыла лицо руками.

— Нет! — услышал Альтаир чей-то крик и понял, что это кричал он сам.

— Мне очень жаль, Альтаир, — сказал Аббас, словно цитируя слова по памяти. — Жаль, что, вернувшись, вы услышали такую ужасную весть. Думаю, что все меня поддержат, когда я скажу, что выражаю соболезнования тебе и твоей семье. Но пока не будут улажены кое-какие вопросы, ты не сможешь занять свое место в Ордене.

Пока Альтаир пытался справиться с водоворотом эмоций, Мария всхлипывала рядом.

— Что? — проговорил он, наконец. И повторил громче: — Что ты сказал?

— На этом посту тебе будет угрожать опасность, — пояснил Аббас, — поэтому я решил, что контроль над Орденом останется за Советом.

Альтаира затрясло от ярости.

— Я глава Ордена, Аббас! Я требую вернуть мне руководство над Орденом в соответствии с Уставом Братства! Пусть Совет распорядится вернуть власть мне, — теперь он уже кричал.

— Они не станут этого делать, — улыбнулся Аббас. — И никто не станет.

ГЛАВА 51

Позже Мария и Альтаир сидели на скамье в своем темном жилище, прижавшись друг к другу. Долгие годы им приходилось жить в пустыне, но ещё никогда они не чувствовали себя такими одинокими, как сейчас. Они сожалели и печалились о случившемся, о том, что Масиаф за время их отсутствия опустел, и беспокоились за Дарима и семью Сефа.

Но больше всего они скорбели о Сефе.

Им сказали, что их сына закололи в его собственной постели всего две недели назад, поэтому Орден не успел сообщить Альтаиру о случившемся. Один из ассассинов слышал, как в тот день Малик и Сеф ругались. Имя этого ассассина Альтаиру не сказали, но кто бы это ни был, он подтвердил, что Малик и Сеф спорили из-за власти над Орденом. Малик заявил, что не планирует отдавать бразды правления Альтаиру, когда тот вернется.

— Кажется, именно вести о твоем возвращении спровоцировали этот спор, — злорадно усмехнулся Аббас, испепеляюще посмотрев на Альтаира. Мария тихо всхлипывала.

Сеф собирался рассказать Альтаиру о планах Малика, поэтому тот и убил его. Такова была теория.

Рядом с Альтаиром, поджав ноги и уткнувшись ему в грудь, продолжала плакать Мария. Альтаир гладил её по голове, укачивая, пока она наконец не успокоилась. А потом Альтаир смотрел, как на желтых камнях танцуют тени от костра, и слушал стрекотание сверчков снаружи и тихие шаги стражников.

Мария, вздрогнув, проснулась, и Альтаир тоже вздрогнул — он задремал, убаюканный ровным треском огня. Мария села, кутаясь в одеяло.

— Что будем делать, любимый? — спросила она.

— Малик, — просто отозвался Альтаир. Он невидящим взглядом смотрел на стену, будто не слыша вопроса.

— Что с ним?

— Когда мы были моложе. Под Храмовой горой. Я причинил ему боль.

— Но ты извлек урок из своей ошибки, — возразила Мария. — И Малик это знал. В тот день родился новый ассассин, который привел Орден к величию.

Альтаир недоверчиво фыркнул.

— К величию? Да неужели?

— Не начинай, любимый, — вздохнула Мария. — Может не сразу, но ты сможешь вернуть Ордену его прежнее величие. Ты единственный, кто на это способен. Ты, а не Аббас, — она произнесла это имя так, словно оно было ей особо неприятно. — И не какой-то там Совет. Ты. Альтаир. Альтаир, который служил Ордену на протяжении тридцати лет. Альтаир, который заново родился в тот день.

— Малик заплатил за это жизнью брата, — горько сказал Альтаир. — И рукой.

— Но он простил тебя и был безоговорочно предан тебе с тех пор, как ты убил Аль Муалима.

— А что если это было притворство? — глухо спросил Альтаир. Он смотрел на стену, на свою собственную тень, темную и зловещую.

Мария отпрянула от него.

— О чем ты говоришь?

— Возможно, все эти годы Малик ненавидел меня, — ответил он. — Может, Малик тайно жаждал власти, а Сеф узнал об этом.

— Ага, а я отращу крылья и улечу в ночь, — фыркнула Мария. — Неужели ты не знаешь, кто на самом деле ненавидит тебя, Альтаир? Не Малик. Аббас.

— Нож нашли в постели Малика, — возразил Альтаир.

— Подложили, чтобы подставить, либо Аббас, либо кто-то из его прислужников. Не удивлюсь, если это был Свами. И что за ассассин слышал спор Малика и Сефа? Когда его нам покажут? И когда мы увидим его, не выяснится ли, что он — сторонник Аббаса? Кто-то из сыновей членов Совета? И как на счет Рауфа? Думаешь, он действительно умер от лихорадки? Ты должен стыдиться за то, что усомнился в Малике. Даже слепому ясно, что это дело рук Аббаса.