Кратер Эршота, стр. 23

— Василий Михайлович, — перебил его Любимов, — только прошу, пока не пройдёт туман, от стены не отходить… Мне кажется, мы совсем ещё не на дне.

— То есть, это как?

— А так. Возможно, мы не на дне пропасти, а на каком-то уступе. А что это пропасть, провал — у меня сомнения нет. Смотри, воздух какой неподвижный! Да и туман… Если бы это был склон, туман давно ушёл бы… Так что рисковать не следует и далеко ходить не надо. Кто его знает, что там может быть, в этом мареве.

— Хорошо, — согласился Усков, — от стены отходить не будем. Ставим пока одну цель: найти ход наверх, изучить стену. Через минуту обе группы растаяли в тумане. Петя шагал позади Любимова. Снег был глубокий, идти было трудно. Стена на всем протяжении оставалась почти отвесной. Никакого выхода… Они прошли с километр, как вдруг Туй, старательно обнюхивавший дорогу впереди проводника, остановился и растерянно обернулся.

— Что с тобой? — ласково спросил Любимов. — Ну, иди, иди…

Но Туй не трогался с места. Тогда Любимов, снял ружьё и медленно, прощупывая ногой каждый метр, двинулся вперёд. Два, пять, семь метров и… конец! Снежная дорога обрывалась. Перед ним зияла пустота. Глубока ли была эта пропасть и что там, на дне, — ответа на эти вопросы не было и быть не могло, пока не рассеется туман.

— Ну и дела! — проговорил Любимов и повернул назад. — Пошли, Петя! Мы, оказывается, сидим где-то между небом и землёй. Вот оказия!..

Вернувшись, они застали интересную картину. Орочко лежал навзничь на меховых мешках и довольно громко кричал. А Лука Лукич натирал ему спину, вкладывая в массаж всю свою энергию. Пот лил с лица завхоза, но он только приговаривал:

— Ще? Ще? Ще? Ось так!.. Ось так!..

Агроном охал, вздыхал, кричал, молил своего «доктора», но тот будто оглох. Только закончив свою работу, Лука Лукич наложил агроному какую-то припарку, запеленал его и сказал:

— Годи! Будь здоров, не кашляй! — Затем вытер лоб и весело перемигнулся с Любимовым: вот, мол, как у нас…

Усков с Борисом пришли примерно через час, усталые, осунувшиеся. По лицам было видно, что ничего хорошего они не нашли… Геолог сел на камни, снял ружьё и сумку и мрачно вздохнул.

— Попали, называется… А ведь верно, Николай Никанорович, мы на уступе. В двух километрах отсюда он сужается до десятка метров и обрывается. Дальше

— бездна… А у вас что?

— Один километр. И тоже обрыв…

— И никакого хода наверх?

— Нет. Стена! Отвесная и очень высокая! В тумане полной высоты не определишь, но, думаю, не один десяток метров.

— Ну вот!.. Все ясно! Остаётся один путь — дальше вниз. Как только сойдёт туман, начнём разведку в этом направлении. А пока приведём в порядок верёвки.

— Надеюсь, мы не будем спускаться дальше по тому же способу, по которому попали сюда? — тихо спросил Орочко и улыбнулся.

Все рассмеялись.

— Ну, раз вы уже шутите — значит, дело идёт на поправку, — сказал Усков. — Очень хорошо! Постараемся обойтись без рискованных прыжков. Но что же это всё-таки за каверзный провал? Очень интересно!

Он задумался. Догадка, мелькавшая у него в голове, начинала все больше и больше походить на истину. Эршот… Вулкан? Похоже, что давно потухший вулкан. Всякий вулкан, как бы стар он ни был, имеет кратер. Да, кратер… Очень похоже. А что, если Эршот — вулкан? Да-да… И даже не потухший, не безмолвный вулкан. Вспомнилась долина Бешеной реки, тёплые озера, талики, обнаруженные агрономом. Не есть ли все это признаки деятельности вулканических сил, пусть слабых, но ещё живых? Но в таком случае… В таком случае они в кратере! И если стены кратера со всех сторон такие же отвесные, как эта… Тогда они в западне! И выхода из неё нет.

Геолог нахмурился и сильно потёр руками лоб. Все ждали слов ободрения. Но Усков молчал.

Уже далеко за полдень заколыхался наконец застоявшийся воздух. Подхваченный лёгким ветерком, туман поплыл в сторону. Сразу будто кто-то отдёрнул белый занавес, блеснуло чистое голубое небо, и па его ясном фоне чётко вырисовался верхний обрез крутой стены, откуда они упали. Ещё минута, и над таинственной бездной, окружавшей уступ, поплыли кучные молочно-белые облака, и тут же перед взором притихших людей зачернел второй, противоположный берег провала. Он был угрюм и высок. На каменных отвесах там и здесь пиками торчали останцы, похожие на шпили древних замков. Под скалами лежала густая, тёмная тень.

Усков поворачивался во все стороны, напряжённо рассматривая открывшуюся панораму, и все больше и больше убеждался в том, что они находятся в кольце высоких и отвесных стен. Только теперь решился он сказать товарищам правду:

— Мы находимся в древнем кратере потухшего вулкана Эршот…

Глава тринадцатая

Каменная западня. — У пленников Эршота один путь — на дно кратера!

Когда засияло солнце, туман над вершиной исчез бесследно. Только ниже уступа, над центром кратера, все ещё лежала непроницаемая белая пелена и ревниво скрывала его тайну. Но верхняя часть провала была теперь видна как на ладони.

Кратер имел форму широкой восьмёрки. В длину он тянулся на шесть — семь километров, в ширину — на три — четыре километра. В середине кратер заметно сужался. Собственно, похоже было, что это два рядом лежащих кратера, перемычка между которыми оказалась полуразрушенной временем.

Разведчики были удивлены и подавлены. Куда ни достигал их взгляд, всюду они видели отвесные стены, угрюмые, недоступные скалы, подымавшиеся местами вверх на двести — двести пятьдесят метров. Особенно высокими и массивными были стены северной стороны кратера, противоположной той, где находились разведчики. От верхнего обреза стены донизу, верней — до белого тумана, все ещё державшегося далеко внизу, было не меньше трехсот метров. Ясно была видна — сверху и почти донизу — гигантская стена из темно-серого гранита. Сотни тысяч лет, прошедших с тех пор, когда земная оболочка содрогалась здесь от подземных толчков, не изменили этот вздыбленный мир дикого камня. Все так же остро торчали в небо зубцы гранита, все так же поблёскивали на солнце изломы пластов. То был хаос первых дней мироздания…

Южная сторона восточного кратера, примерно в центре которой находились люди, постепенным полукольцом охватывала пространство и соединялась на востоке и западе с высокой северной стеной. На этой стороне стены кратера были значительно ниже. Высота стены от верха до уступа, где сейчас стояли разведчики, равнялась тридцати — сорока метрам. Если мы вспомним, что во время бури перед падением в пропасть люди долгое время катились по наклонной плоскости вниз, то станет понятной разница в высотах между северной и южной стеной с южной стороны вершина Эршота не сразу обрывалась, а постепенно спадала все ниже и ниже и только в каком-то определённом месте уже заканчивалась обрывом. Но и высота в сорок метров для разведчиков в их положении, конечно, была так же непреодолима, как и тысяча и две тысячи метров. Ясно, что выбраться наверх не представлялось возможным.

Посуровели лица. Смолкли разговоры. Усков глядел на освещённые солнцем крутые стены кратера, в кото-рый они попали столь трагическим путём, и не видел сейчас никакой возможности для спасения. Любимов внешне был спокоен. Он сидел на мешке и курил свою трубочку, словно отдыхал перед решительным наступлением. Орочко, утомлённый «процедурой», спал. Лука Лукич явно приуныл. Усы у него обвисли, он часто-часто моргал и неотступно осматривал края пропасти, все ещё надеясь разыскать в этих мрачных высотах удобный проход. Петя и Борис с надеждой выжидающе посматривали на Ускова.

Над ними светило яркое солнце, блестел под ногами снег, но на сердце людей было тяжело. Тревога за свою жизнь и за судьбу порученного им дела, которое они почти выполнили, все росла и росла…