Возвращение. Части 1-3 (СИ), стр. 48

— Сестры они все такие, — улыбнулся я. Что маленькие, что большие. Моя тоже сразу начала дегустировать шоколад. А Ольга не объестся?

— Пусть за ней мама следит, — сказала Люся. — Давай пройдемся к школе? Я, как приехали, там уже один раз была, но все посмотрела мельком. Заодно и прогуляемся.

Мы начали спускаться, но Люся придержала меня на площадке между первым и вторым этажами.

— Подожди, я хочу поцеловаться, а то за всю дорогу ни одного поцелуя.

— Все, хватит! — оторвался я от нее. — А то придется возвращаться. Я твоего платья совсем не чувствую, а мы с тобой не в воде. Вот будешь в зимнем пальто…

— Нахал!

— Вы чем здесь занимаетесь? — подозрительно спросила полная женщина лет пятидесяти, которую мы не заметили, затеяв возню.

— Аэробикой! — нахально ответил я. — Что, не знаете? Как можно! Женщинам вашей комплекции это самое то, что нужно!

Пока она, как рыба, выпучив глаза, открывала и закрывала рот, силясь что-то сказать, я схватил подругу за руку, и мы со смехом выбежали во двор.

— Как быстро это можно реализовать? — спросил Машеров. — И что для этого нужно? Вы уже работаете два месяца, полсотни людей собрали, пора дать хотя бы предварительное заключение!

— Конкретных сроков я вам назвать не могу! — ответил собеседник Машерова. — Записи, которые вы нам дали, Петр Миронович, могут совершить переворот в электронике и во многих смежных областях, но для этого необходимо привлечь больше людей и средств, закупить кое-какое оборудование и сделать то, чего пока вообще ни у кого нет. Нельзя перескакивать через этапы. А если мы это начнем делать, вряд ли удастся сохранить все в тайне. Да и не вижу я в этом смысла. Если привлечь большие силы, сроки могут сократиться в разы. Я на всякий случай набросал в своей записке, с кем лучше всего скооперироваться. Необязательно объяснять, откуда взялись новые технологии, авторов для них всегда можно найти.

— Убедили, — согласился Машеров. — Жду вместо вашей записки проработанную программу действий. Какие коллективы подключить по каждому вопросу, что нужно для работы и примерные объемы финансирования. Потом все запустим через правительство. Вы просмотрели остальные записи?

— Очень бегло, и еще не со всем разобрался. Многое упирается в то, что мы делаем сейчас, поэтому пока бесполезно. Например, сварка в азоте при непрерывной подаче проволоки не пойдет без стабилизации тока, а тиристоры такой мощности это пока сказка. Как их сделать, мне понятно, вопрос в том, что у нас нет для этого необходимого оборудования. Одно цепляется за другое. Поэтому лучше действовать последовательно, как все и записано, а остальные записи пока припрятать. Единственно, раздел по ядерной физике я сам оценить не могу. И заключение по оружейным системам должны давать специалисты. А в записях еще много всего, вплоть до лекарств. Наверное, нужно делать выписки по отдельным вопросам и посылать на проработку в профильные институты. И не вываливать все, а небольшими порциями. Мы сами очень долго провозимся.

— Хорошо, Рудольф Карлович, я подумаю. Наверное, так и сделаем.

В тот же день уже совсем в другом месте состоялась еще одна встреча.

— Я совсем не знаю Андропова, — сказал своему собеседнику Юркович. — Ты пять лет до перевода проработал в девятом управлении. Сложно подобраться к секретарю ЦК?

— Не вижу никакой сложности, — ответил тот. — Охраняются члены политбюро и в несколько меньшей степени члены правительства. Остальных, как правило, никто не охраняет. Если возникнет необходимость, тогда да, но при мне такого не было ни разу. Я Андропова видел неоднократно, но, понятно, никаких дел с ним не имел. Секретарей много, практически каждый руководит своим отделом. Об Андропове ходили слухи, что им не очень доволен Суслов, да и у Брежнева было к нему прохладное отношение. Еще говорили, что он набрал себе в отдел умников из интеллигентов, но все это сплетни годичной давности. Если его нужно убрать, то делать это надо срочно. Когда он пойдет в гору, все сразу сильно усложниться. Его можно легко убрать по дороге домой. Кажется, он жил где-то поблизости, хотя могу и ошибаться. Несколько раз видел, как он уходил домой пешком.

— Я слышал, что проезд по Старой площади закрыт, — сказал Юркович.

— Кроме служебных автомобилей. Да и для секретарей, у кого были колеса, делали исключения. Да не важно все это, Илья Денисович! Если эту гниду надо завалить, я его завалю. И напарники мне в этом деле не нужны. Вы одного меня в Минск перевели?

— Еще пять человек. Петров не возражал. Послушай, Игорь, ты не слишком самоуверен? Может быть, тебя все-таки подстраховать?

— Ничего не нужно. Единственное, я не уверен, что удастся скрыть, что это убийство. Даже если я все оформлю, как инфаркт, все равно могут докопаться. Все-таки не какой-то слесарь, а секретарь ЦК, так что землю будут рыть однозначно. Но если не оставить следа, то, по-моему, ничего страшного нет. Дело сделано, мы ни при чем, а результатом будут сорванные у кого-то погоны. Неприятно, конечно…

Через неделю нам нужно будет идти в школу. За половину лета, которую прожили в новых квартирах, мы освоились на новом месте, а я по плану изучил Минск и теперь неплохо знал расположение основных улиц и площадей. Три раза в неделю мы с Сергеем ходили в секцию самбо, и частенько втроем проводили время чаще всего в моей комнате. Мои родители очень быстро сошлись с родителями Люси, особенно матери, у которых было гораздо больше времени для общения. Пару раз все вместе выезжали на Минское море. Отец сидел со своими удочками, все остальные купались, отойдя подальше, чтобы не распугивать ему рыбу.

— Совсем не то что в Черном море! — говорила Люся. — Вода грязней и хуже держит.

— И не поцелуешься, — шепнул я ей на ухо. — И вообще, она не такая мокрая!

— Дети! Прекратите брызгаться! — крикнула мама, отбежав от нас подальше. — Замочите волосы!

Этими поездками все были довольны, поэтому было решено съездить в третий раз, но во второй половине августа резко похолодало, и поездка накрылась. А сейчас мы сидели в комнате Люси и, от нечего делать, перелистывали учебники за восьмой класс.

— Разучили мы эту песню, а спеть так и не позвали, — сказала Люся. — Ну не свинство?

— Еще споем, — сказал я. — Забыл тебе сказать, что Семен передал приглашение выступить на праздничном концерте, посвященный Дню работников милиции. Только это будет еще почти через три месяца. Надо будет к этому празднику приготовить что-то еще. Слушай, а почему мы ее не спели родителям?

— Это легко исправить! — она схватила меня за руку и потянула в большую комнату. — Папа! Мы…

— Тише! — остановил ее смотревший телевизор отец. — Дай дослушать.

— А что случилось? — спросила Люся.

— Умер член ЦК, — ответил Иван Сергеевич. — Андропов. Нет, я о таком не помню. Жаль, всего пятьдесят один год.

— А от чего умер, не сообщают? — весь заледенев, спросил я.

— Что-то с сердцем. Говорите теперь, что хотели?

— Уже ничего, — ответил я, удостоившись удивленного взгляда Люси. — Пошли к тебе.

— Что с тобой случилось? — взволнованно спросила она, когда мы вернулись в ее комнату. — Ты весь побледнел!

— Уже все хорошо, — улыбнулся я. — Не обращай внимания.

Не скажешь же ей, что я только что узнал, что убил человека. Пусть это было сделано руками другого, но это я вписал его номером первым в свой список.

Часть 2

Глава 1

— Значит, так, товарищи! — начал Юркович. — Здесь только те, кому мы доверяем абсолютно. Вы ознакомились со всеми материалами, за исключением научных данных и рекомендаций того, кому мы обязаны этими сведениями. С записями по научно-техническим вопросам работают наши ученые, а по ряду вопросов в ближайшее время будем выходить на союзный уровень. По каждому из таких вопросов разработана своя легенда, поэтому никакого шума это не вызовет. А вот с остальным сложно. Петр Миронович должен возглавить союзное правительство только в восьмидесятом году. Предпринимаются меры к тому, чтобы это произошло раньше, но все равно мы еще долго сможем эффективно влиять на события только на республиканском уровне, да и то не всегда. С засухой семьдесят второго года мы своими силами просто не справимся.