Сталин. Жизнь одного вождя, стр. 61

В декабре 1940 г. Гитлер утвердил окончательный план нападения на СССР, предстоящего в мае 1941 г. Единственными союзниками Сталина остались его собственная страна и народ. Последние предвоенные месяцы были отмечены дальнейшей консолидацией власти и усиленными военными приготовлениями.

Консолидация высшей власти

Важным результатом Большого террора было изменение соотношения сил в Политбюро. Если в начале и даже в середине 1930-х годов сохранялись некоторые остатки коллективного руководства, то в 1937–1938 гг. Политбюро было полностью подчинено воле Сталина. Он превратился в диктатора, вольного распоряжаться жизнями не только рядовых граждан страны, но самых заслуженных своих соратников. Пятеро членов и кандидатов в члены Политбюро (И. В. Косиор, В. Я. Чубарь, Р. И. Эйхе, П. П. Постышев, Я. Э. Рудзутак) были расстреляны. Один (Г. И. Петровский) изгнан из высших эшелонов власти и избежал казни лишь благодаря милости Сталина. К этому списку можно добавить Г. К. Орджоникидзе, покончившего жизнь самоубийством из-за преследований со стороны Сталина. Даже те сталинские соратники, которые формально сохранили свои позиции, на самом деле оказались в подчиненном и унизительном положении – они балансировали на тонкой грани между властью и смертью. Они не могли защитить от арестов и расстрелов своих ближайших сотрудников, друзей и даже близких родственников. В огромном потоке доносов и оговоров, вырванных под пытками в НКВД, всплывали самые разные имена. Только от воли Сталина зависело дать или не дать ход этим «показаниям». Ничего не стоило объявить врагом любого, и сталинские соратники хорошо знали это.

Взамен уничтоженных членов Политбюро Сталин выдвинул новых. Это также было важным элементом укрепления диктатуры. Молодые лидеры получали свои посты непосредственно из рук Сталина, не имея революционных заслуг старых вождей. В марте 1939 г. в состав Политбюро в качестве полных членов были введены представители второго поколения сталинских соратников – А. А. Жданов и Н. С. Хрущев. Кандидатом в члены Политбюро тогда же стал выдвиженец третьего поколения Л. П. Берия. В феврале 1941 г. к Берии в качестве кандидатов в члены Политбюро добавились сразу три представителя третьего поколения: Н. А. Вознесенский, Г. М. Маленков и А. С. Щербаков [464]. Эти назначения не были формальностью: Сталин активно использовал молодых выдвиженцев на важных должностях, часто в противовес старым, более заслуженным соратникам.

Коротко суть этих перестановок можно определить как окончательное разрушение формальных структур коллективного руководства и создание новых неформальных или полуформальных институтов, приспособленных к административно-политическим потребностям диктатуры и стилю жизни Сталина. В годы террора вместо Политбюро действовали различные узкие руководящие группы. К началу 1939 г. сложилась так называемая «секретная пятерка», в которую вошли Сталин, Молотов, Ворошилов, Микоян и Каганович. Фактически «пятерка», выступавшая от имени Политбюро в целом, являлась совещательным органом при диктаторе [465]. Помимо обсуждений на встречах «пятерки», многие вопросы Сталин согласовывал в рабочем порядке с отдельными соратниками. Такие согласования вообще не подчинялись никаким формальным процедурам, а всецело зависели от воли вождя. Совещания могли принимать самые разные формы. Важнейшие для страны решения принимались и днем, и ночью, и в кремлевском кабинете Сталина, и на его даче, и в кинозале, и во время длительных застолий.

Следующий, более низкий уровень пирамиды власти составляли органы оперативного руководства, которым Сталин дал некоторые полномочия, оставив за собой общий контроль. Быстрее всего такая система была создана в аппарате ЦК партии, который сосредоточился на идеологической работе и подборе руководящих кадров. Эти важнейшие направления лично курировали сталинские выдвиженцы Жданов и Маленков. Сравнительно мелкие вопросы они решали самостоятельно, а более значимые выносили на утверждение Сталина. Суть нового порядка работы ЦК Сталин в январе 1941 г. объяснил так: «Вот мы в ЦК уже 4–5 месяцев не собирали Политбюро. Все вопросы подготовляют Жданов, Маленков и др. в порядке отдельных совещаний со знающими товарищами, и дело руководства от этого не ухудшилось, а улучшилось» [466].

Сложнее происходило приспособление к потребностям диктатуры аппарата правительства – Совета народных комиссаров. Это была сложная структура, руководившая всей советской экономикой и форсированной подготовкой страны к войне. Сталина, судя по всему, выводили из себя неповоротливость и относительная самостоятельность многочисленных правительственных инстанций. После ряда структурных изменений в 1939–1941 гг., в марте 1941 г. был создан новый орган правительственной власти – Бюро Совнаркома СССР. В его состав вошли председатель СНК Молотов и его заместители. Бюро имело большие полномочия, обладало «всеми правами Совнаркома СССР». Эту идею выдвинул сам Сталин. Именно он вписал в проект постановления соответствующее положение [467]. Нетрудно заметить, что Бюро СНК создавалось как руководящая группа в правительстве по подобию руководящей группы в Политбюро. Сталин, несомненно, рассчитывал придать партийно-государственной машине большую подвижность, но не только.

Образование руководящей группы СНК знаменовало начало определенной политической интриги против правительства, возглавляемого Молотовым. Неожиданно для всех создание Бюро СНК было дополнено существенными кадровыми решениями. Первым заместителем председателя правительства Молотова стал молодой выдвиженец Сталина Н. А. Вознесенский. Его назначение на столь важный пост в обход более заслуженных членов Политбюро (например, Микояна, Кагановича) усилило напряженность в сталинском окружении. Даже в мемуарах, написанных несколько десятилетий спустя, Микоян не смог скрыть прошлой обиды:

Выдвигая Вознесенского, Сталин как будто противопоставлял его Молотову, намекал, что председатель СНК не справляется со своими обязанностями и нуждается в более молодом и энергичном заместителе. Во всяком случае, все реорганизации правительства происходили под аккомпанемент сталинских выговоров и обвинений в адрес руководства СНК во главе с Молотовым. Это был явный знак определенных намерений Сталина, которые он задумал, но пока не спешил обнародовать.

Сталинские планы сделались более очевидными через месяц после начала работы Бюро Совнаркома. В конце апреля 1941 г. Сталин направил членам Бюро СНК записку. В ней говорилось, что создание Бюро СНК преследовало цель упорядочить работу правительства и положить конец тому «хаосу» в хозяйственном руководстве, который порождала практика «решения важнейших вопросов хозяйственного строительства путем так называемого «опроса»». В качестве примера необоснованного голосования опросом Сталин привел проект постановления о строительстве нефтепровода в районе Сахалина. С негодованием Сталин писал о том, что Молотов завизировал этот документ несмотря на то, что он не обсуждался на заседании Бюро СНК. Не стесняясь в оценках, Сталин назвал такую практику «канцелярской волокитой и пачкотней», а затем выдвинул ультиматум: