Блеф, стр. 84
– Во имя Идеала… нет!
Виктор Демьянов поднял взгляд карих глаз и встретился с таким же твердым взглядом синих глаз Тахиона. На его лице отразилась смесь усмешки и злорадства.
– Кидждад, это Джордж Гончаренко, – сказал Блез. Но пугающее оцепенение, которое он увидел на лице деда, тут же заставило его сникнуть.
– Что-то не так?
– Нет, дитя, – сказал Джордж/Виктор. – Он просто удивлен тем, что у нас все настолько хорошо пошло. Ты перепугал стольких моих предшественников.
– Но не тебя, – сказал Блез. – Он вообще ничего не боится, – добавил он, обращаясь к Тахиону.
А вот меня тебе лучше было бы бояться, мысленно рявкнул Тахион агенту КГБ.
Нет, мы держим друг друга в руках, каждый из нас.
– Блез, иди пока в свою комнату. Мне надо поговорить с этим господином.
– Нет.
– ДЕЛАЙ, ЧТО СКАЗАНО!
– Иди, мальчик, – добродушно сказал Джордж/Виктор, делая жест рукой. – Все будет в порядке.
Блез крепко обнял мужчину и выбежал из гостиной.
Тахион пронесся через комнату и налил себе бренди рукой, дрожащей от страха и шока.
– Ты! Я думал, ты навсегда исчез из моей жизни! Ты мне сказал, что уходишь в отставку. Все было кончено. Ты солгал…
– Солгал?! Давай-ка поговорим о лжи! Ты скрыл нечто, очень мне нужное. То, что стоило мне всего!
– Я… я не понимаю, о чем ты.
– Ладно тебе, Танцор. Я тебя хорошо выучил. Ты намеренно скрыл информацию о Блезе. А соображения тебе вполне хватает, чтобы понять, какую ценность имеет эта информация, даже столь малый ее фрагмент.
Гамбург, 1956 год. Потрепанный, но чистенький пансион, Виктор, поставляющий Тахиону женщин и выпивку, в строго ограниченных количествах, обучающий шпионскому ремеслу и выспрашивающий потерявшегося в жизни такисианина. Пара лет, и они прогнали его прочь, позволив продолжить погружение на дно жизни. Он отдал им все, что имел, и этого оказалось недостаточно. Тайна мучила его все последующие годы, но тридцать лет – большой срок, и он уже начал думать, что теперь он в безопасности. А потом этот телефонный звонок, когда они уже завершали мировое турне под эгидой ВОЗ. И вот он, контроль со стороны КГБ, снова в его жизни.
– Мои начальники узнали про Блеза, про его потенциал, про его силу, а я, тот, кто обучил и вел тебя, остался в неведении. Они отнюдь не сочли это глупостью. Сочли двойной игрой и пришли к единственно возможному выводу.
Он поднял брови, ожидая ответа от бывшего ученика.
– Они решили, что ты переметнулся, стал двойным агентом.
Виктор скривился от выспренности фразы Тахиона. Тахион опрокинул бокал с бренди, и жидкость взорвалась вспышкой в его горле. Значит, нужно дать какое-то объяснение, какое-то оправдание.
– Я хотел обезопасить его от тебя.
– Я бы сказал, что я – наименьшая из его проблем.
– Что ты имеешь в виду? Что ты этим хочешь сказать?
– Ничего. Не обращай внимания.
– Это указание?
– Ради бога, нет. Я просто напоминаю, что мы живем в опасные времена.
– Виктор, они тебя ищут? – спросил Тахион, в точности не зная, имеет он в виду хозяев из КГБ или ЦРУ.
– Нет, они все думают, что я мертв. Все, что осталось, – сгоревшая машина и пара трупов, обгоревших до неузнаваемости.
– Ты их убил.
– Не надо делать вид, что ты шокирован, Танцор. Ты тоже убийца. В действительности у нас куда больше общего, чем ты думаешь. Например, этот ребенок.
– Я хочу, чтобы ты исчез из моей жизни!
– Я в твоей жизни ради твоего же блага. И тебе хорошо бы к этому привыкнуть.
– Я тебя уволю!
Он не успел сделать и трех шагов, как голос Демьяненко заставил его застыть на месте.
– Спроси Блеза.
Тахион вспомнил, как внук обнял русского. За все те недели, с тех пор, как он тайком вывез Блеза из Франции, ребенок ни разу не проявил таких эмоций по отношению к нему. Видимо, мальчишке понравился этот седовласый русский. Что произойдет с отношениями между ним и внуком, если он прямо сейчас прогонит этого человека? Тахион опустился на диван и уронил голову на ладони.
– Виктор, зачем?
Он не ждал ответа на самом деле и не получил его.
– Ладно, если уж мальчик будет считать, что мы друзья, то тебе следует знать мое настоящее имя. Ведь друзья не лгут друг другу. Меня зовут Георгий Владимирович Поляков. Можешь называть меня Джорджем. А Виктор мертв. И убил его ты.
Пэт Кадиган
Любовная зависимость
Вид города из «Козырных тузов» был захватывающим и даже воодушевляющим. Словно выброшенная на берег жизни этим днем, Джейн невидяще глядела в окно кухни, а внутри нее привычно вальсировало безрадостное разочарование. Позади нее работники кухни работали без устали, завершая подачу ланчей и уже принимаясь за приготовление обедов, вежливо не замечая, что она не притронулась к салату, который они ей сделали. Последнее время аппетит у нее был неважный. В последний раз она даже не сделала вид, что забирает еду с собой, на потом, просто тайком ее выкинула.
Знала, что уже шепчутся, что у нее анорексия. Не лучшая реклама в таком месте, как «Козырные тузы». Хирам сыграл с ней дурную шутку, повысив в должности. Теперь она не только старшая официантка, но еще и исполняющая обязанности супервайзера. Последнее время Хирам вел себя очень странно, но вес он не сбрасывал. Побывал в этом мировом турне доброй воли. Хирам Уорчестер, Посол Доброй Воли. Какой уничтожающий контраст с Джейн Доу, Жертвой Мафии.
Воспоминания о Розмари еще глубже окунули ее в депрессию. Она скучала по ней, скорее даже, скучала по тому человеку, которым она считала Розмари, человеком, ради которого она выполнила ту работу. Все было так хорошо и благородно, противостоять истерии, направленной против тузов и джокеров, раздутой политиками экстремистского толка и проповедниками. Для нее Розмари была настоящим героем, человеком, окутанным сияющим ореолом. После всей той мерзости с Масонами, ужасным и гротескным убийством Малыша Динозавра, ей очень хотелось видеть рядом героя. То, что она сама побывала на волосок от смерти, не оставило такого впечатления, кроме собственно опыта общения с мелкой ужасной и злобной тварью по имени Астроном. Об этом она вспоминала редко, и Розмари стала для нее противоядием от отравы Астронома.
Вплоть до марта месяца, когда она уже стала думать, что лучше бы Хирам дал ей упасть на асфальт с высоты «Козырных тузов». Похоже, у нее безошибочный инстинкт, заставляющий ее связываться именно с плохими людьми. Может, это и есть ее истинная сила туза, а не способность собирать вокруг воду? Она могла бы работать детектором «плохих парней», мрачно подумала она, сменить имя с Водяной Лилии на Ивовый Прутик.
Да, я просто любила этих людей, была готова идти за ними куда угодно, сделать все, что угодно. Вызывай полицию, это же торговцы людьми и создатели детской порнографии.
В ее сознании появился образ Розмари Малдун, улыбающейся, хвалящей ее за проделанную тяжелую работу. Она почувствовала укол вины и ощутила себя предателем. Она не могла думать о Розмари, как о действительно плохом человеке. Большая часть ее все еще верила в то, что Розмари была искренна, выполняя свою работу, что все, во что она оказалась вовлечена, став главой клана мафии, она делала лишь ради того, чтобы помочь жертвам вируса Дикой Карты.
Да, с яростью подумала она, в Розмари было много хорошего. Она не такая, как все. Может, с ней произошло нечто ужасное, что заставило ее признать свою кровную связь с мафией и связаться с ними снова. Это она могла понять. Боже, понимала ли она это на самом деле?
Сознание исторгло эти воспоминания и решило успокоиться мыслями о человеке по имени Кройд. У нее все еще были номера телефонов, которые он ей оставил. «Если тебе вдруг станет одиноко, если захочешь с кем-то поговорить… уверен, я смогу слушать тебя часами. Да хоть всю ночь, если пожелаешь, Яркоглазая».
Никто еще не флиртовал с ней с таким изяществом. Зеркальные Очки Кройд, называющий Яркоглазой ее.Она невольно улыбнулась, вспоминая. Между ним и возглавляемой Розмари организацией не было очевидных связей. Либо они были очень хорошо скрыты, либо он был идеалистом, таким же, как она сама. Поскольку она предпочитала верить во второе, скорее всего, истинным было первое. Но ей постоянно хотелось вытащить бумажку и позвонить ему. Удивить его этим. Хотя она и понимала, что вряд ли на такое осмелится. Наверное, поэтому он и дал ей номера с такой легкостью.