Блеф, стр. 48

– Что, попал спьяну под карусель? – улыбнулся Кройд.

– Чего?!

– Или это у тебя обыкновенная фень шуи? – не унимался Кройд.

– Что еще за фень шуи гребаная такая? – обиделся сосед.

– Спроси здесь любого, – посоветовал Кройд, махнув в сторону зала. – А лучше всего – у Денни Мао. Как я сам успел разобраться, это такой вид всепроникающей мировой энергии, проявления которой весьма причудливы и своеобразны – могут, в том числе, быть и такими, как у тебя. Мне поведала о ней как-то одна дамочка из Таиланда. Представь, что такая смертельная ци вдруг прямо сейчас разнесет в щепки дверь, сокрушит по пути зеркала, опрокинет к дьяволу эту ба-гуа в горшке, а главное… – небрежно сдунув с бокала пивную пену, Кройд соскочил с табурета и приблизился, – … главное, подойдет и врежет прямо по сопатке.

Движением, неуловимым для обычного человеческого зрения, Кройд продел палец сквозь дыру в носу – лишь дикий крик свидетельствовал, что сосед все же заметил это, вернее, почувствовал обнаженным мясом.

– Прекрати! О Господи! Да оставь же меня в покое! – визжал китаец.

Кройд мягко потащил его с табурета.

– Сейчас я дважды обведу тебя по кругу, – сообщил он внятно и членораздельно. – С утра меня не покидает ощущение, что первый, встреченный в этом баре сегодня – то бишь ты, – пришел сюда специально, дабы исповедаться мне и облегчить тем самым душу.

– Я выложу все, что надо! Чего ты хочешь?

– Где найти Денни Мао?

– Не знаю. Не знаю никакого… а-а-а!..

Скрючив палец, Кройд описал им в воздухе восьмерку и снова распрямил.

– Ну пожалуйста, – скулила жертва. – Отпусти меня! Денни здесь нет, он в…

– Денни Мао – это я! – донесся бархатистый баритон, донесся из-за столика, прикрытого пыльной пальмой в здоровенной кадушке. Обладатель приятного тембра не замедлил появиться и сам – перед Кройдом предстал невысокий восточного типа мужчина с невыразительными раскосыми бровями. – Какое у тебя дело ко мне, бледнолицый?

– Очень-очень личное, – отозвался Кройд. – Уверяю, ты не станешь звонить о нем на каждом углу.

– Я не даю приватные интервью неведомым пришельцам, – шагнув вперед, заявил китаец.

Когда Кройд слегка развернулся навстречу, первый цветной, волочась на пальце следом, сдавленно взвыл.

– Могу в виде исключения представиться и сам, – сообщил Кройд.

– Стоит ли так уж себя утруждать?

И кулак Денни молниеносно метнулся вперед. Кройд с той же резвостью подставил под удар свободную ладонь. Последовали еще три удара, которые Кройд без труда парировал аналогичным образом. И прозевал неожиданный удар пяткой. А Денни, выполнив обратное сальто, уже снова приплясывал на двух ногах.

– Вот дерьмо! – ругнулся Кройд и сделал резкое движение второй рукой. В дырявом носу что-то явственно щелкнуло, и жертва с воем торпедировала Денни Мао. Оба покатились по полу – кровь из разорванного носа забрызгала все кругом.

– Весьма скверная фень шуи, – прокомментировал Кройд. – Тебе следует получше за ней присматривать. Ведь такое может стрястись с тобой и впредь.

– Денни, – позвал голос из-за резного экрана по ту сторону стойки бара, – моя тебе что сказать.

Голос показался вроде бы знакомым, и, когда из-за экрана высунулась клыкастая оранжевая физиономия чешуйчатого карлика, Кройд сразу признал Линотипа – джокера с рассеянными телепатическими способностями, с горем пополам пробавлявшегося ясновидением.

– Твоя плохо слышать? – поинтересовался Кройд. – А вдруг что полезное узнать!

Истекающий кровью бедняга уже вовсю ковылял к уборной, когда Денни наконец грациозно поднялся, лениво отряхнул безнадежно испорченные штаны и смерил незваного гостя испепеляющим взглядом. Затем удалился за стойку.

После непродолжительный беседы за стеной китаец вернулся и снова воззрился на гостя:

– Так, значит, ты и есть тот самый Дремлин?

– Ага!

– Что ж – присяжный поверенный Джон Леттем, юридическая контора Леттема, город Штраус.

– Что это значит?

– Имя, за которым пожаловал. Повторяю еще раз: адвокат Джон Леттем.

– Что, совсем без драки? Добровольно и безвозмездно?

– Ну, не совсем. Ты свое еще заплатишь. Немного погодя. С такой информацией в голове ты уснешь скоро и навсегда. Прощайте, мистер Кренсон. Приятного времяпрепровождения!

Денни Мао элегантно повернулся и отправился восвояси. Кройд уж совсем было приготовился последовать его примеру, как из уборной, прижимая к лицу окровавленный ком китайской шелковой бумаги, вывалился недавний носатый собеседник.

– Надеюсь, ты понимаешь, что попал теперь в гребаный каннибальский список, список охотников за головами? – прогнусавил он.

Кройд неторопливо кивнул.

– Не забудь им напомнить, этим охотничкам, что такое энергия ци, – ответил он, – и старайся держать остатки носа в тепле.

Эдвард Брайант

Второе пришествие Бадди Холли

Среда

Мертвый человек пробил кулаком дощатую дверь.

Суставы не выбил, но кожу рассек. По обломкам потекла кровь. Больно, но не достаточно. Вообще не больно, если задуматься о прочем. «Прочее». Какой хороший эвфемизм, чтобы обозначить людей, отношения с ними. Родных и любимых. Обыденные мерзости, мелкие предательства и отказы. Боже всемилостивый, вот ЭТО больно.

Вот ты и повзрослел окончательно, друг мой, подумал Джек Робишо. Проскочил оплакивание на скорости в десять скоростей звука. Минуя нежелание признать происходящее, прямиком в конечную точку. Жалость к себе. Нормальный взрослый подход для мужика, которому уже за сорок. На хрен.

Он осторожно вынул кулак из дыры в двери. Естественно, длинные щепки торчали навстречу, и делать это было все равно, что вытаскивать руку из зубастого капкана.

Джек развернулся и пошел обратно, по своей порушенной гостиной. Она все еще походила на капитанский мостик «Наутилуса» из книги про капитана Немо. После того, как «Наутилус» потрепал гигантский кальмар посреди Атлантики и шторма, такого, что случается раз в столетие.

Он любил свое жилище. «Любил». Какое странное слово, как смешно оно выглядит теперь. Пнув в сторону разбитый антикварный секстант, Джек подошел к выходу, ведущему в коридор, выходящий в служебный тоннель метро. Закрыл дверь на засов. Уловил остатки резкого запаха лимонного одеколона, которым пользовался Майкл, когда брился. Образ Майкла, пятящегося, слегка ссутулившегося виновато, мелькнул в его сознании на месте двери. Исчез, будто его никогда и не было, без единого звука.

Джек перешагнул через старомодный телефон, сделанный в виде фигуры Хьюи Лонга. Как ни странно, телефон, упав на пол, оказался в нормальном положении. Наушник наверху, в поднятой правой руке Хьюи. Старина Хьюи хорошо умел с людьми общаться, сукин сын. Почему у Джека так не получается?

Он не станет звонить Вонищенке. Не станет звонить и Корделии.

А больше ему звонить и некому. Кроме того, он уже наговорился. Поговорил с Тахионом. Яблочко на ужин, и врач не нужен. Не сработало. Поговорил с Майклом. Кто еще? Священник? Без вариантов. Ателье Париш слишком далеко отсюда. Столько лет прошло. Столько памяти осталось.

Джек обошел резной бар красного дерева с латунной фурнитурой, почувствовал запах пыльного бархата, заполняющий шкафчик, когда открыл его. Такой бренди стоит баксов шестьдесят, не меньше. Круто на зарплату путевого обходчика. К черту. В романах всегда пишут, что выжившим в кораблекрушении давали бренди. Да и графин из резного хрусталя чудесно смотрится в этой викторианской обстановке.

Он налил себе тройной, выпил, будто двойной, и снова налил. Обычно не глотал так поспешно, но…

– Есть один интересный факт насчет господина Капоши, – сказал тогда Тахион. Его халат врача был безукоризненно белым и сверкающим, словно арктический снег. А рыжие волосы горели огнем в свете ламп смотровой. – Вскоре после того, как он открыл разновидность саркомы и назвал ее своим именем, то сменил фамилию на Кон.