Васек Трубачев и его товарищи (илл. В.А. Красилевского), стр. 149
«Зачем ему нужны были шесть человек? И почему только шесть, а не вся бригада?»
Это казалось Вите подозрительным, а ранний час, назначенный для свидания, окончательно убеждал его в том, что тут дело нечисто.
Витя любил всё необычное и даже дома самые простые вещи облекал таинственностью. Если мать просила его выбросить в мусорный ящик битую посуду, то Витя выходил в палисадник вечером, рыл в кустах яму и, складывая туда черепки, представлял себя морским пиратом, зарывающим на пустынном острове драгоценный клад. Иногда его выдумки кончались плохо. В прошлую весну Витя едва не утонул, прыгая по льдинам на Москве-реке.
Сейчас Вите предстояло настоящее дело – разоблачить вероломный заговор Тишина и Кудрявцева.
Без четверти шесть, когда в доме ещё все спали, Витя Матрос вышел на улицу. Бескозырка, сильно сдвинутая набок, лихо торчала у него на голове, обнаруживая кончик красного приплюснутого уха. Полосатая тельняшка брата, перешитая заботливыми руками матери, ловко обтягивала мальчишескую грудь, а пояс с надраенной до блеска пряжкой снял на животе золотым якорем.
Пройдя несколько улиц, мальчик приблизился к школе и осторожно заглянул во двор. Там было пусто. Дом с закрытыми дверями и окнами казался безлюдным, ко второму этажу была приставлена лестница, на одной из ступенек болталось привязанное ведро с краской, которое, очевидно, забыли убрать на ночь. Вдоль участка чернели ямы, выкопанные для столбов, возле них белели сложенные штабелями штакеты. Нигде не было ни одного человека.
Витя пригнулся к земле и побежал на участок Кудрявцева.
Он обошёл все ямки, приподнял брезент, под которым прятали на ночь лопаты и ящики с инструментами. Взгляд его остановился на старой, рассохшейся бочке, перевёрнутой вверх дном. На этой бочке обычно лежали гвозди и молоток, а во время работы складывалась в кучу лишняя одежда. Витя потрогал ржавые обручи, раздвинул пошире щели между досками. Потом оглянулся, прислушался и полез под бочку.
«Разведка так разведка!» – сказал он себе, устраиваясь в своём тесном помещении и подбирая повыше острые коленки.
Вокруг стояла тишина. Витя прищурил один глаз и, выбрав щель пошире, вместе с бочкой повернулся к улице. По мостовой и тротуару торопливо шагали люди. Изредка с грохотом проезжал грузовик. Время шло… У Вити затекли ноги. Приподняв бочку, он высовывал ноги наружу и, пошевелив ими в траве, втягивал обратно.
Наконец на улице послышались знакомые голоса.
Витя насторожил уши и прильнул к щели. Во двор вошли несколько ребят. О чём-то советуясь, они остановились неподалёку от бочки, В то же время дверь дома хлопнула, и оттуда послышался голос Грозного:
– Что это вы, работнички, раненько поднялись нынче?
– Дело есть, – негромко ответил один из ребят.
Витя узнал голос Тишина и напряг внимание. Во двор вошли ещё ребята.
– Сколько всех? – спросил Тишин.
Петрусин пересчитал:
– С нами пять. Кудрявцев будет шестой. Витя от удовольствия щёлкнул языком.
– А что будем делать? – спросил один из ребят, облокачиваясь на бочку.
– Сейчас узнаешь, – таинственно ответил Тишин. На улице зашумела машина и, круто осадив у двора, остановилась. Из неё выскочил Алёша:
– Все здесь?.. Ну, поехали!
У Вити заныло сердце. Теперь уж было ясно, что в этот ранний утренний час задумано какое-то злодейское дело. «Куда они едут? Вернутся ли сюда?»
И, словно отвечая на его мысли, Алёша громко сказал:
– К началу работы мы должны вернуться.
Ребята полезли в машину. Витя Матрос видел в щель озабоченное рябое лицо шофёра, выглядывавшего из кабинки, и слышал голос Кудрявцева:
– Да ничего, поместимся как-нибудь. Три человека после шлагбаума слезут. Не беспокойтесь, Егор Иванович!
Едва машина тронулась, как Витя, опрокинув бочку, стрелой вылетел на улицу.
– Влево взяла… – пробормотал он, стоя на мостовой. – Сказали – вернутся. Ладно, подожду.
Витя походил по улице, разминая ноги, потом снова залез в бочку. Он сидел долго, прижавшись лбом к щели и сладко зевая. Двор понемногу оживлялся. Прошли на работу два Мироныча, глубокомысленно о чём-то беседуя. Торопливо пробежали старшие школьники. Поздоровавшись с ними на ходу, ушёл по делам директор Леонид Тимофеевич. Хлопотливо прибирая что-то с дорожки, заспешила к дому Федосья Григорьевна.
Двор наполнился школьниками. В доме началась работа – застучали молотки, загремели вёдра.
В бочке становилось душно. Витя свесил голову в колени и заснул.
Глава 52
Таинственная экспедиция
Алёша сел рядом с шофёром, остальные как попало набились в машину. Егор Иванович недовольно покачал головой и на каждом углу, косо поглядывая на ребят, хмуро спрашивал:
– Сворачивать или прямо?
– Нам за город нужно, Егор Иванович! По шоссе!
Алёша делал знаки ребятам, чтобы молчали и ни о чём не спрашивали.
– Не знаю, куда вам нужно, а только если бы генерал видел, что вас тут набилось как сельдей в бочке, он бы никак не разрешил такое катанье, – ворчал шофёр.
– Так ребята слезут! Как только мы выедем за город, так и слезут! – уверял его Алёша.
– Допустим, слезут, а потом обратно влезут – куда им на шоссе деваться! – соображал вслух шофёр.
Таинственность поездки увлекла ребят – они сидели тихо, изредка перешёптываясь между собой. Молчание за спиной и вовсе удручало шофёра.
– Хоть бы песни пели! Не в крематорий едете, а за город. Где это ты таких молчальников набрал? – спрашивал он Алёшу.
– Почему – молчальников? Они развеселятся скоро. Ребята, давайте споём что-нибудь! – подмигивал товарищам Алёша.
Ребята запели «Катюшу». Шофёр оживился, начал подтягивать.
У переезда шлагбаум гостеприимно поднялся, машина перескочила через железнодорожные пути.
– А что, Егор Иванович, здесь, на шоссе, я думаю, милиции нет? – выглянув в окошко, спросил Алёша.
– Новое дело… – подозрительно протянул шофёр. – Что это ты милиции испугался?
– Да нет, я не испугался… Я только спрашиваю, что милиция – дежурит на шоссе или нет?
Ребята перестали петь и прислушались.
– Милиция озорников везде видит! – многозначительно сказал шофёр и, довольный своим ответом, закурил папироску.
Но Алёша неожиданно подскочил и крикнул над самым его ухом:
– Стоп!
Егор Иванович от неожиданности круто затормозил и окончательно рассердился:
– Ну чего ты кричишь! Я ж думал, по крайней мере, человека переехали!
– Да нет, просто ребятам тут слезть надо, – выскакивая из кабинки, оправдывался Алёша. – И чего вы такой нервный, Егор Иванович? А ещё на фронте были!
– Фронт – одно, а тыл – другое! – бросил Егор Иванович, поглядывая, как ребята вываливаются один за другим из машины.
– Выходи два человека. Петрусин, третий, тоже выходи, и ждите нас здесь! – командовал Алёша и, вдруг обратясь к шофёру, вежливо сказал: – И вы выходите, Егор Иванович!
– А я куда? – уставился на него шофёр.
– Ну, вот здесь посидите на травке, перекурите немножко, – хитрил Алёша.
– Ишь ты, какой заботливый! – ухмыльнулся Егор Иванович, вылезая из машины и усаживаясь на траве. – Перекурить это, конечно, можно. А что дальше будем делать?
Алёша, не отвечая, вскочил на его место и тронул машину.
– Мы сейчас вернёмся, не беспокойтесь! – крикнул он, давая полный ход.
– Ну, достанется тебе дома! – засмеялся Тишин, глядя из машины на остолбеневшего шофёра.
Машина мчалась напрямик к лесу. Рядом с Тишиным сидел мальчик из бригады Кудрявцева, бывший одноклассник Трубачёва.
– Что это вы задумали? – спрашивал он, не понимая, куда и зачем они едут.
Тишин стал ему объяснять.
– Столбы перевозить на легковой машине? Да вы с ума сошли!
– Не только столбы – и слеги перевезём! – кричал Алёша.
– Да в городе нас милиция остановит!
– Чудак! Что ж, мы зря около шлагбаума ребят оставили? Мы в городе без машины обойдёмся – сами на верёвках понесём.