Великое путешествие кроликов, стр. 63
— Кто это? — спросил Зверобой.
— Наверное, это тот кролик, что здесь лежал, — ответил Крестовник. — Мы еще тогда подумали, что он дохлый!
— Ах, вот что! — протянул генерал. — Что ж, он, кажется, вполне по силам Вербене! Этот как раз один из тех, с кем тот сумеет сладить! Займись им, Вербена! — с издевкой прибавил генерал, видя, что Вербена, не понимая, не шутит ли генерал, заколебался.
Вербена неохотно двинулся вперед. Даже ему пришлось не по вкусу приказание прикончить больного, впавшего в тсарн кролика.
Тем временем маленький кролик, по-видимому, не собирался ни отступать, ни защищаться. Он только смотрел на Вербену отуманенными печалью глазами, однако совсем не так, как смотрели на Вербену его жертвы. Взгляд этот заставил Вербену остановиться. С минуту оба смотрели друг на друга в лучах неясного света, падавшего из пролома. Наконец, не обнаруживая ни малейших признаков страха, странный маленький кролик тихо произнес:
— Не вините нас в вашей гибели! Поверьте, мне очень жаль, что вы погибнете!
За время своей работы в полиции Вербена не раз встречал узников, изрыгающих предсмертные проклятия. Часто в этих проклятиях ему слышался какой-то взывающий к отмщению сверхъестественный голос. Но Вербена не был бы начальником полиции, если бы подобные вещи производили на него хоть какое-нибудь впечатление.
Однако сейчас, глядя в глаза своему необъяснимо странному противнику, Вербена почувствовал внезапный ужас. Начальнику полиции показалось, что в темных углах незнакомой норы зашептались зловещие призраки и послышались давно забытые голоса замученных им в эфрафанских канавах заключенных. Он издал отчаянный вопль ужаса.
— Прочь! Прочь от меня! Я хочу домой! — закричал Вербена. Спотыкаясь, с трудом различая путь, он пробрался к открытому ходу и поспешно выбрался наверх.
Здесь он увидел, что Зверобой раздраженно допрашивает одного из землекопов отряда Крестовника.
Выкатив глаза, весь дрожа, землекоп вытянулся перед генералом:
— Все говорят, что здешний Главный Кролик ростом больше зайца, сэр! Солдаты слышали внутри вой какого-то странного животного!
Отвернувшись от землекопа, генерал выбрался на пригорок. Сидевшие на траве эфрафанцы в страхе посмотрели на него. Его было не узнать! Нос генерала был разбит, и одно веко порвано, а всю морду заливала кровь. При ходьбе он волочил лапу и качался из стороны в сторону.
Улегшись на траву, Зверобой огляделся и вдруг почувствовал молчаливую неприязнь своих перетрусивших солдат. Он перевел взгляд на верного Желтуху, но и тот отвел глаза в сторону. Два других кролика бочком отступили в высокую траву.
Внезапно на опушке леса выросла фигура капитана Горицвета. За ним раздался душераздирающий вопль. Перегнав Горицвета, два чужих кролика перескочили канаву и скрылись в одном из открытых туннелей.
— Бегите! — топнув, крикнул Горицвет. — Спасайтесь!
Он пробежал мимо и скрылся за пригорком. Не понимая, о какой опасности идет речь и куда нужно бежать, эфрафанцы заметались. Пятеро кинулись в открытый ими подкоп, другие помчались в лес. Не успели они броситься врассыпную, как прямо в толпу эфрафанцев откуда-то прыгнула огромная черная собака. Собака, как лиса, забравшаяся в курятник, кидалась то на одного, то на другого, и многие почувствовали на себе остроту ее зубов. Зверобой не стал спасаться бегством. Когда его войско разбежалось кто куда, он, ощетинившись и рыча, выставил вперед окровавленные когти. Заметив его в высокой траве, собака на минуту остановилась, а затем сделала прыжок вперед. Спасаясь бегством, солдаты генеральской Ауслафы еще слышали пронзительный, полный невыразимой ярости рев Зверобоя:
— Назад, болваны! Не трусить! Назад и в бой!
4+4+4+4+4+2. Снова ферма Вязовая Роща
Люси проснулась. В комнате было уже совсем светло. В листве вязов звонко раздавался воркующий зов лесного голубка, но Люси разбудил не он. Девочке послышался какой-то отчаянный вопль! Может быть, это было во сне и сон ее вдруг взял и испарился, как вода в тазике? Она прислушалась. Кругом царила тишина. Утро было чудесным! Интересно: появились ли грибы? Может быть, стоит сбегать и взглянуть, нет ли их уже в роще? Хотя, пожалуй, сейчас для грибов еще слишком жарко и сухо. Грибы ведь лучше всего идут после дождя.
Сегодня четверг, — значит, в Ньюбери будет базар и папа поедет туда, а к маме приедет доктор. Очки доктора смешно прищемляют его нос, так что на переносице с обеих сторон остаются красные полоски. Если доктор не очень спешит, Люси успевает с ним поболтать. Доктор кажется поначалу немного странным, но когда узнаешь его поближе, он прелесть что за человек!
Внезапно, нарушив тишину раннего утра, за окном послышался пронзительный вопль.
— Какой ужасный визг! Кто-то зовет на помощь!
Кричали где-то на дворе. Она вскочила и бросилась к окну. Перегнувшись через подоконник, так что ноги ее не доставали до пола, Люси обвела глазами двор. Рядом с собачьей конурой сидела Полосатая, придерживая лапами какого-то зверька.
— Полосатая, говори: кого ты поймала? — звонко крикнула Люси.
Кошка услышала ее и подняла усатую морду к окну, но не выпустила из лап добычи. Люси увидела, что Полосатая поймала кролика. Видно было, что ему приходится плохо.
Кролик отчаянно пищал. Не замечая, что на ней одна ночная рубашка, Люси скатилась с лестницы и открыла двери. По острой гальке, которой был вымощен двор, идти было больно, так что Люси сначала прыгала с ноги на ногу, а затем зашагала прямо по цветочной клумбе. Придерживая кролика одной лапой за шею, кошка злобно зашипела на подошедшую девочку.
— Отпусти беднягу, злыдня! — закричала Люси.
В ответ на это кошка прижала уши и царапнула ее по руке. Люси ударила кошку по морде и хотела поднять руку для следующего шлепка, но кошка уже бросила кролика и, отбежав в сторону, в бессильной ярости уселась на землю.
Люси подняла пострадавшего с земли. Кролик забился в ее руках, но, крепко стиснутый, вскоре затих.
— Не вертись! Я тебе ничего не сделаю! — сказала Люси.
Неся кролика на руках, она направилась в свою комнатку.
— Ты что это? — спросил ее отец, шаркая сапогами по каменным плитам у самого крыльца. — Сколько раз тебе говорить, чтоб не бегала босиком! Кого ты несешь?
— Кролика! — сказала готовая к отпору Люси.
— Кто тебе позволил носиться по двору в одной рубахе? Так и захворать недолго! А что ты собираешься делать с кроликом, скажи на милость?
— Пусть поживет у нас!
— Нет уж, дудки! Если посадить его в клетку, он подохнет! Диких кроликов никто не держит дома. А коли его выпустить, он набедокурит в огороде!
— Он ранен, пап! Его покусала кошка!
— Кошка знает свое дело!
— Мне хочется показать кролика доктору!
— У доктора есть дела поважнее! Станет он возиться с твоим дурацким кролем! А ну, давай его сюда!
Люси заплакала. Прожив всю свою коротенькую жизнь на ферме, она прекрасно понимала, что отец ее прав, но ее страшила мысль, что бедного кролика хладнокровно прикончат. Она сама не знала, что ей с ним делать, но сейчас ей больше всего хотелось показать его доктору. Доктор считал ее умной и хорошей девочкой, отлично знающей деревенскую жизнь. Она всегда показывала ему найденные в лесу диковины. Это было то яичко щегла, то ярко-красная в черных и белых крапинках бабочка под названием «красная дама», трепещущая крылышками в банке из-под варенья, то оранжевый гриб, точь-в-точь похожий на апельсиновую кожуру. Доктор принимал Люси всерьез и разговаривал с ней, как со взрослой. Спросить его совета насчет раненого кролика и обсудить с ним, куда его девать, будет куда как по-взрослому.
— Честное слово, папа, я не дам кролику безобразничать в огороде. А с доктором так интересно поговорить, — пробормотала Люси.