Огненный мир (СИ), стр. 49

Одним плавным движением златоглазый поднялся на ноги, махнул оборотням и, не оборачиваясь, покинул комнату. Волки поспешили следом.

Уже при выходе из Академии Каору решился обратиться к Наследнику:

— Как именно следует проводить тренировки, господин? Мы, конечно, сделаем все возможное, чтобы не навредить Мерседес, но стоит ли поддаваться для ее победы?

— Поддаваться? — фыркнул демон. — Удиви меня и выиграй хотя бы раз. Охотник знает свое дело — эта девчонка способна голыми руками вампира уложить. Что уж говорить о трех несчастных волчатах.

— А Фрида? Она вечно крутиться возле Томаши. Можно избавиться от нее и…

Договорить Каору не успел — пальцы Наследника сомкнулись вокруг его горла. На одно мгновение золотые глаза встретились с круглыми от ужаса темно-карими. Словно раскаленная медь потекла по венам волка — такого всепоглощающего животного страха он не испытывал никогда прежде.

— Ты все понял? — голос Таирона был сух и деловит.

— Д-да… — прохрипел волк, и осел на землю, когда наследник убрал ладонь. Сатоси с Юно бросились к своему предводителю, подхватили его под руки и потащили в сторону башни оборотней.

Таирона в Академии уже не было.

— Он блефует! — твердо сказала Фрида. — Никто не узнает о твоих походах в наш особняк. А даже если и узнает — ничего не смогут поделать.

Мерси задумчиво покосилась на подругу:

— Ты уже можешь слезать с комода. Во-первых, Таирон давно ушел. А во-вторых, революционные призывы лучше воспринимаются, если оратор едет впереди войска на танке, а не пьет валерьянку в бункере за спинами солдат.

— Прости, Мерси-тян, — вздохнула тигрица, осторожно спускаясь на землю. Комод тихонько покряхтывал в такт ее движениям. — Сама не знаю, что на меня находит, когда он рядом. Бежать хочется, как от цунами какого-то…

— Это хорошо, — протянула сирена. — Это — правильная реакция. А на счет того, блефует он или нет… Какая разница, Фрида? Наследник дал понять, чего хочет и либо мы соглашаемся с его "рекомендациями" и живем без проблем, либо не соглашаемся — и проблемы он нам устраивает. Не знаю, как тебе, а я второй вариант уже пробовала. Практика показала, что первый лучше.

— И что? Ты вот так просто откажешься от тренировок с дядей?

— Нет, милая, — с грустью покачала головой девушка, — не просто. Я очень сожалению, что не могу их продолжить. Мне безумно надоело, что моею жизнью управляют другие. Я хочу иметь право на собственный выбор, потому что, будь это так, я бы никогда не отказалась от предложения твоего дяди. К сожалению, мой голос в последнее время ничего не стоит.

Больше Фрида не сказала ни слова. Просто нечего было говорить. Только что она увидела Мерси в совершенно ином свете. Сначала, когда только дядя рассказал ей о фениксе, получившем в наследство от деда умение сирены, она завидовала ее удаче. Такая сила поставила бы на колени Огненный мир. Фрида искренне не понимала, как можно не использовать ее, не жаждать этого каждый миг, не сражаться во имя света и не побеждать?

Потом она познакомилась с Мерси лично и многое стало ясно. Фрида всегда была воином, это была ее суть, отражение Хвостатой. Охотница видела выход в сражениях, часто — единственный выход. Никогда прежде она не сталкивалась с силой, превосходящей ее собственную, и от этого ее вера в себя была практически безгранична. Она позволяла забыть о страхе и бросаться на врага, отринув всякую осторожность. Но Мерси была другой — такой безропотной, такой покорной… тигрица не могла понять, как существо, обладающее таким потенциалом, могло вот так себя вести? "Почему она не пытается драться?! — думала Фрида. — Как она может мириться с этим?!"

И только сейчас она, наконец, осознала: всё было. И сражения, и отрицание, и попытки бежать… Но с каждым разом последствия оказывались все хуже. Они вынуждали Мерси отступать, идти вопреки своей воле. Они учили ее быть покладистой ради высшей цели. Но теперь Фрида понимала, что Мерси не смирилась — она просто ждала. Столько времени проведя рядом с рыжей сиреной, тигрица, наконец, осознала каково это — по-настоящему сражаться за свою свободу. Когда есть столь многие, жаждущие на нее посягнуть и эти "многие" куда сильнее, куда могущественнее и куда опытнее тех, кто когда-либо становился на пути Фриды. Теперь она знала, что бывает и такая война — когда битвы проигрывают нарочно, а крепости нарочно сдают. Когда хитрость сменяет отвагу, когда доблесть скрывается в милосердии, а силу побеждает тот, кто умеет терпеть чуточку дольше.

15 декабря 20ХХ года

"Дорогой дневник, сегодня я разметала по углам Сатоси, Юно и Каору. Был бы еще соперник — занял бы четвертый угол. Хорошо же меня Ямамото обучил — и сама не сообразила, как так быстро справилась. Казалось, тренировка только началась — пять движений, и всё закончилось: лежат, постанывают. И драться больше не захотели, сказали: "Бью слишком больно. Надо раны залечить". Бедные оборотни. Оказались в таком же дурацком положении, что и я: сказали "надо" — вот и деремся. Как игрушечные солдатики…

О, как же надоело это проклятое слово "надо!". Таирон — гад… С предложением он, видите ли, пришел. Как будто сразу не знал, что этим все закончится? Мог бы прямо сказать, вместо этого "рекомендую", "советую", "было бы лучше"… Словно я не знаю, что было бы, захоти я отказаться.

Хорошо хоть Фрида начала понимать, что его стоит бояться. Хватило с нее одного раза, заперли в башне, еле обратно человеком обратилась — вот и поумнела. Она думает, что я темная… Ха! А сама-то? Ксена — королева воинов… По ее вине никто не страдал, к ней не приходили с претензиям, ей еще не выставляли цену, которую она не была бы готова заплатить… Хотела бы я, чтобы она хоть раз побывала на моем месте. Исчез бы тогда этот проблеск осуждения в ее глазах?

Впрочем, нет. Пусть она лучше только за себя боится — главное, чтобы этот страх был. Он уйдет потом, со временем, превратиться в осмотрительность, но сейчас он нужен, именно такой как есть — заставляющий прыгать на комод в его присутствии… потому что только такой страх способен удержать ее от глупостей… по крайней мере, я надеюсь на это…"

Глава 19

Сессия прошла мирно и без особых эксцессов, как и обещали опытные "старожилы". Все, кто знал о способности Мерси призывать удачу, списывал хорошие отметки именно на нее. Сама же рыжая считала это несправедливым, поскольку на подготовку потратила больше сил, чем все ее одноклассники вместе взятые. И на вопросы отвечала своими силами, неплохо разбираясь в пройденном материале. Она ни разу не попыталась списать или зачаровать учителя, что позволяли себе некоторые особо "одаренные" инкубы (их быстро вычисляли и отправляли к директору на перевоспитание). И все равно в ответ слышала только "О, как тебе повезло!" или "Ну, конечно, удача была на твоей стороне!". К последнему экзамену девушка из последних сил сдерживалась, чтобы не пожелать чего-нибудь особо неприятного очередному "догадливому" товарищу.

Однако свое начало и свой конец имеет все: и хорошее, и плохое. Сессия исключением не была. Впереди ожидало две недели каникул, которые Мерси собиралась провести на Земле. Была, правда, маленькая проблема — она пока не знала, как туда добраться.

— Отличная идея! — радостно подпрыгнула Фрида, когда подруга сообщила ей о своих намерениях. — Я уйду с тобой. А ты, кстати, не знаешь, как это делается?

— Сюда я прилетела на самолете, — задумалась Мерси.

— Мы с дядей тоже, — вздохнула Фрида. — Но когда я намекнула ему на возвращение в Японию, он сказал, что категорически против, и гонять самолет "туда-обратно" не собирается.