Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер (сборник), стр. 34
…Чтобы Помощник совершил действие, касающееся другого человека, не меня, — необходим совокупный импульс, желание нескольких. Если я один захочу, скажем, отправить моего друга Нгале на Кристалл — Ривьеру, орбита Меркурия, или если я захочу сделать его кожу светлой, Помощник и ухом не поведет. А уж о делах политических, о влиянии на судьбы больших групп, и заикаться нечего. Спецкомиссия по проблеме амазонок — для Помощника лишь трое обычных мужчин, собравшихся поболтать. Мировая машина устроена так, что подчиняется воле большинства по отношению к меньшинству, и никогда не наоборот. Любую идею приходится проводить через референдум. И, в общем, это правильно. Было правильным до сих пор.
Наверное, бывают ситуации, как в древнем Риме, когда власть вынужден брать диктатор. Вынужден. По возможности, временно. Ненадолго. Чтобы по прошествии смутных времен вернуть эту власть сенату и народу римскому. В нашу постгосударственную эпоху диктатором… — а не сошел ли я с ума?.. — диктатором должен стать самый компетентный. Виртуоз управления, глубочайший знаток общественных связей. Стать с единственной целью: как можно скорее навести порядок и устраниться.
Ну, хорошо: допустим, мы… Роже, я, Нгале, другие члены Совета… мы сходимся на том, что некая сверхострая общеземная проблема неразрешима привычным демократическим путем, и надо поручить ее пяти лицам, наделенным громадной властью и несущим не меньшую ответственность. Или трем лицам. Или одному лицу. Но ведь управление Кругами осуществляется только через Помощника. А он приводится в ход только всеобщим голосованием. Значит, миллиарды людей должны дружно сообщить Помощнику, что отныне вместо референдума им, Помощником, будут командовать пятеро. Или трое. Или один. А с какой Стати миллиарды окажут такое доверие пятерым, троим, тем более — одному? Прошли времена гениальных кормчих, и слава богу, что прошли, и кол им осиновый!..
Год назад в стране чистого разума, в горах Авалокитешвары, он, Петр Осадчий, бросил дерзкую мысль: проблема амазонок по силам лишь всемирному правительству! Теперь, когда уже почти готов к старту их суперзвездолет — «Орлеанская дева», волей — неволей мысль приходится воплощать. Каким образом? На этот вопрос они, кажется, сумели ответить вчера вечером. Там же, в Тибете. Кажется, сумели. Кажется.
Одиннадцать шагов по кремовым шестиугольным плитам веранды. Туда и обратно, туда и обратно, мимо столика с остатками кофе и винограда. Запах кофе вдруг показался Петру назойливым: чашка мигом исчезла, перенесенная на нижний этаж, в умывальник. Да, такие индивидуальные заказы Помощник выполняет. Но чтобы, например, снести вон ту зазубренную гору, нужен совокупный импульс жителей целой округи.
Одиннадцать шагов из угла в угол… Счастье в контрастах — временных, пространственных; счастье — на тончайшей волосяной линии перехода от света к тьме, от тьмы к снегу… Права была девочка — урбик. Восторг не может продолжаться больше мгновения. Вот, Осадчий был восхищен Валаром — вчера вечером, когда потомок крестоносцев додумался… А сегодня, точно гласа ангельского, ждет сигнала информсети, и ничто ему не в радость, и даже если все случится так, как они хотят, — выпадет горький осадок. Мучительные усилия обесценивают результат. Ощущаешь блаженство просто оттого, что кончилась пытка.
Наверное, в любой, даже самой благородной политической акции есть доля обмана. Манипулируя людьми, нельзя сохранить руки стерильно чистыми. Первый референдум, который провела комиссия по поводу амазонок, с откровенно поставленным вопросом: «Что делать с общиной?» — первый референдум трескуче провалился. Вопрос никого в Кругах не заинтересовал, не отвлек от самопогруженности… Если то же повторится сегодня, Петр сложит с себя обязанности Координатора и займется чем — нибудь поспокойнее. Скажем, выращиванием шампиньонов в старинных шахтах. А что? Милое дело, ныне почти забытое. Контрасты, контрасты…
Никак не разродится брюхо грозовых туч. Одиннадцать шагов туда…
СИГНАЛ. Старинная роговая музыка, дружное звенение пчел.
Петр опрометью бросился в гостиную.
Вчера Роже Вилар предложил одну каверзу, в недобром духе древнего политиканства, и все согласились. Правда, после изрядных колебаний, но согласились. Сначала коллеги пф — комиссии, затем остальной Совет. Сегодня — разыграли маленький спектакль. Передали по информсети, что некий Осадчпй Петр Максимович хотел бы заняться конструированием этики. Творить наилучшие, самые добрые и правильные отношения между людьми. У Осадчего есть друзья, готовые помогать ему. Вопрос ко всем обитателям Кругов: «МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ СОЗДАНА РАВНОПРАВНАЯ С ИНЫМИ ТВОРЧЕСКИМИ СООБЩЕСТВАМИ КОРПОРАЦИЯ ХУДОЖНИКОВ ЭТИКИ?»
Кто же из них, бесчисленных стеклоделов и биомоделистов, резчиков по лаку и эвроматиков, мозаичистов и абсолют — физиков, пивоваров и космоинженеров, — кто из них отказал бы согражданину в праве на творчество? На святое художество?! Конструирование этики — как здорово, необычно, революционно! Дерзай, брат Осадчий, основывай корпорацию!..
Расчет был точен. Безупречно красивая (потому что несуществующая) дикторша голосом дивного благозвучия сообщает, что Помощник не принял ни одного отрицательного импульса. Более того — почти не было равнодушных, тех, кто не обратил бы внимания на призыв. Круги Обитания — от Солнца до Плутона — проголосовали «за».
Значит, может быть создана новая корпорация — Совет Координаторов Этики. И звездная силища Помощника будет в любую секунду отдана зодчим людских отношений — по первому требованию, как она была бы отдана экологам, селекционерам или дизайнерам морских курортов. Энергия и материал — всегда к услугам мастеров.
Но ведь их материал — человеческие отношения. Следовательно, судьбы и жизни.
Стоя перед видеокубом, Петр засунул руку в карманы и покачнулся на каблуках. Наконец — то дошло до чувств, до кончиков нервов: он получил сейчас власть, о которой не грезили ни каганы Востока, ни императоры Запада. Власть бога — громовержца. И захоти он использовать эту власть во зло, разобщенное человечество не скоро сообразило бы, как сопротивляться. Это вам не консилиум психиатров, разбирающих какое — нибудь преступление, и не суд чести корпорации. Всемирный Совет Этики; и он, Осадчий, Первый Координатор! Почти что первый консул…
…Что за чепуха! Надо как можно быстрее помочь мальчикам и девочкам, идущим по границе света и тьмы и не знающим, куда свернуть. Помочь — и скромно исчезнуть, снова стать рядовым землянином. Еще говорят ветхие книги, что в рудничных выработках созревает какой — то особенный виноград…
С оглушительным треском разодралась небесная ткань, полыхнуло сквозь разрыв лиловое пламя, а за ним стеной пошел по излучине Дуная сплошной ливень.
Переключив видеокуб на прием, Петр объявил селекторное совещание.
8
Сближение с Ханкой произошло неожиданно и быстро, как во сне.
Сай Мои вместе с другими воспитанниками благополучно завершил проект звездолета. Состоялась проверка на имитационных моделях, удовлетворившая самых строгих экспертов, старейшин цеха кораблестроителей. Машина вероятностей проиграла почти миллион нештатных ситуаций, был найден выход из каждой. И вот — сползлись в приднепровскую степь мощные усагры, над их формирующими антеннами встали струистые столбы, распугивая птиц и диких коней. Сначала туманные и колеблющиеся, затем все более плотные, сложились формы гиганта, похожего на рыцарский замок. Из приплюснутого купола силовых установок вырастали три башни в тусклой зеленоватой броне. Амазонки могли быть спокойны за все узлы своей «Орлеанской девы», в том числе и за гравизащиту при досветовых скоростях.
Сай участвовал в сдаче изделия заказчицам. Предводительница общины Кларинда Фергюсоп, рыжая горбоносая особа с королевскими манерами, немного пугавшая Сая, обняла гуру Меака и повесила ему на шею венок из роз. Гуру сказал короткую речь, пересыпанную перлами индо — тибетской мудрости; Кларинда ответила энергичной благодарственной тирадой. Над мошками — людьми проблескивал, словно портал готического собора, транспортный шлюз корабля. Ханка стояла в строю амазонок, опустив ресницы, в простеньком своем комбинезоне. Сай мог бы поклясться, что она то и дело поглядывает в его сторону.