Остров на дне океана. Одно дело Зосимы Петровича, стр. 20

— Ладно, пусть металл, — сказал Руденок. — Тогда откуда же он здесь?

Дерюгин рискнул предположить:

— Вероятно, это сгусток мантии [19] Земли, а то и из самого ядра щупальце… Кора планетная под океаном в десять раз тоньше, чем на континентах. А здесь, в Северо-американской котловине, возможно, и того меньше. Вот кору и прорвало, словно нарывом.

— Выходит, мы открыли своеобразный пуп Земли, — сыронизировал Руденок. — Однако где ты видел, чтобы камень из-под воды всплыл? Ведь вещество мантии тяжелее вещества коры, а вещество ядра тяжелее мантийного.

— Зачем всплывать? Просто оно выросло за три-четыре миллиарда лет, вроде сосульки наоборот, — развивал свою версию Дерюгин.

— Ребята, давайте отложим научную дискуссию, — предложил Хачирашвили, — место больно неподходящее…

— Точно, — с готовностью согласился Руденок, — а то я уже чувствую, как в этой духовке на мне стала образовываться румяная корочка по всем правилам кулинарии.

Идти назад к «Дельфину» решили по известному уже маршруту. Они благополучно пробрались между песчаных холмов, повернули у дохнувшего зноем центрального выброса и взяли направление к «Дельфину».

А вот и пресноводное озерко, облюбованное угрями. Руденок не удержался — нагнулся, хотел окунуть руку в воду и… вскрикнул: пальцы больно ткнулись в твердь.

Дерюгин и Хачирашвили оглянулись на вскрик и остановились. Руденок махал в воздухе кистью руки, недоуменно поглядывая на блестящую поверхность. Затем он положил на плоский камень кинокамеру, достал нож и, присев на корточки, долбанул им льдистое вещество. Под ударом клинка откололся граненый кусок льда. Так, по крайней мере, подумалось сначала.

Подошли Дерюгин и Хачирашвили. Руденок протянул им осколок и сказал:

— Вот… Сунул грека руку в реку и…

«Лед» на ощупь неожиданно оказался теплым. Ну, если не в полном смысле этого слова, то градусов под тридцать наверняка. Дерюгин взвесил осколок на ладони. Он был тяжел не по размеру и не таял от тепла рук — ладонь все время оставалась сухой. На первый взгляд что-то вроде очень прозрачной хрупкой пластмассы.

— Вот тебе и порыбачили, — проговорил Руденок, обращаясь к Дерюгину — Интересно, что же с угрями сталось?

— Н-н-да, ничего себе озерко, — сказал Дерюгин и опустил граненый кусок в пластиковый мешочек, где уже лежали образцы минералов.

— Пойдем-ка мы быстрей к аппарату, — поторопил Хачирашвили. — А то уж слишком много впечатлений для первого дня.

Вскоре они добрались до «Дельфина» и только тут облегченно вздохнули, будто вернулись из трудной командировки домой. Если не обманывала слабевшая интенсивность света из пятна в зените и наручный хронометр Дерюгина, было около 17 часов дня. Первое знакомство с островом на дне океана затянулось.

Они перекусили и решили отдохнуть. Но внутрь аппарата не полезли, а собрали сухие водоросли, расстелили их под бортом «Дельфина» и улеглись. Утомленные путешествием, все трое незаметно уснули, забыв о дежурстве.

Разбудили их резкие раскатистые звуки, похожие на то, как в сильный мороз трещат деревья. В замкнутом водяном куполе звук распространялся великолепно.

— Никак стреляет кто-то? — проговорил Хачирашвили, потирая замлевшую шею.

— Придумаешь тоже. Видно, скалы возле выбросов от жары лопаются, — возразил Дерюгин.

— Кроме нас, в этой клетке никого нет и не может быть, — согласился с ним Руденок.

Дерюгин поднял мешочки с образцами, повертел их в руках, а потом сказал:

— Зачем раньше времени отсеки загромождать? Положу-ка я их вон там, возле камня. Утащить все равно некому.

Руденок и Хачирашвили промолчали. Да и что говорить — клади их где угодно, но кто и как доставит эти образцы на поверхность, к людям?

ГЛАВА X

Просыпался Роберт с трудом. Наверное, от душного воздуха, хотя слабый сквозняк, тянувший в продырявленном фюзеляже, немного освежал.

Багровый рассвет сначала напугал его, но, вспомнив с необычности своего положения, Роберт успокоился.

Он сел на койке, сладко потянулся, задев руками винтовку у изголовья — она гулко ударилась о металлический пол фюзеляжа. Потревоженный кот бросился из-под койки к пролому.

Роберт встал, поднял винтовку, перехватив ее в правую руку, левой дотянулся до мешка под палаткой. С удовольствием ощутил ладонью выпирающие пачки денег. Да, богатство на него свалилось, как манна небесная. Однако остро тревожила теперь забота — как выбраться отсюда?

Он решил подкрепиться консервами и двинуться вдоль стены обратным маршрутом. Хотя где-то там обитал панцирный монстр, винтовка против него казалась более надежным средством, чем против раскаленной площадки. Она пугала больше, идти в том направлении желания не возникало — вдруг опять попадешь в какую-нибудь переделку, затянет самого, как вчера пистолет…

Закончив небогатую трапезу, выделив и коту кусочек колбасы, Роберт направился к ближайшему пресному озерку. Напился, ополоснул лицо, наполнил алюминиевую флягу в запас.

Возвращаясь к самолету, Роберт подумал, что очень уж заметно выделяется он на общем буром фоне. Разумеется, никого из людей, кроме него, здесь нет, но чем черт не шутит. Занесло же его яхту, так что мешает попасть в ловушку еще какому-нибудь неосторожному мореплавателю. Делиться же долларами Роберт ни с кем не собирался.

Он вынес мешок с деньгами наружу. Подобрал подходящий полиэтиленовый пакет среди разбросанной упаковки, засунул в него мешок, горловину пакета туго закрутил мягкой проволокой. Теперь влага не могла добраться до купюр.

Роберт отнес сокровище подальше от фюзеляжа и спрятал мешок у подножия приметной каменной глыбы, замаскировав тайник водорослями. Теперь если б даже кто-то специально искал мешок, то вряд ли обнаружил бы его.

Припрятав деньги понадежнее, Роберт стал отряхивать прилипшие к одежде водоросли. При этом он обратил внимание, что гардероб его сильно поизносился. Джинсы настолько обтрепались внизу и потерлись на коленках, что самый фанатичный хиппи вполне мог от них отказаться. Заношенная рубашка поползла на локтях и в вороте. Дешевая куртка из синтетики сильно замаслилась. Полуботинки просили каши.

Надо было облачиться в более приличную, если не по виду, то хотя бы по прочности, одежду. Тем более что возможность такая имелась. Довольно быстро Роберт подобрал себе брюки и рубашку цвета хаки. Впору пришлась и одна из множества пар крепких солдатских ботинок. Роберт подпоясался брезентовым ремнем, нацепил на него флягу с пресной водой, закинул за плечо винтовку и зашагал туда, откуда он прибежал вчера. Кот увязался следом.

Поскольку Роберт шел обычным шагом, то путь ему показался длиннее и утомительней, чем вчера, когда бежал, подгоняемый страхом. Но вот уже близко знакомая большая скала, из-за нее по-прежнему торчит нос яхты. Роберт на всякий случай снял с плеча винтовку, передвинул предохранитель и стал осторожно приближаться к скале. Вряд ли, конечно, клешнятый хозяин находится там, однако перестраховаться не помешает.

Утопая в мягких водорослях, Роберт обошел скалу и увидел яхту полностью. Увидел и содрогнулся — прочный стеклопластиковый корпус суденышка, палуба будто огромными ножницами разрезаны посредине. Яхта осела кормой, вывернув рваные края разреза, в глубине черной раны можно было разглядеть ребра шпангоутов [20].

Кот распушил шерсть и зашипел. Роберт тревожно оглянулся вокруг — никого не видно. Наверное, животное почуяло остатки запаха панцирного страшилища.

Роберту стало немножко жаль яхту, как живое существо. Хотя она и ввергла его в пучину, но в конце концов привела к богатству. Правда, к богатству еще не реализованному, но это — пока. Пленник не терял надежды освободиться. Обладание мешком долларов вливало в него дополнительные силы.

Он постоял у поверженной яхты, размышляя, какой выбрать дальнейший маршрут. Идти вдоль стены было удобней, все-таки хоть какой-то ориентир. И грунт здесь свободен от водорослей и мелких камней, словно выметенный метлой. Но почему именно в стене или подле нее должен обнаружиться какой-то выход? А вдруг между холмов и скал имеется природный тоннель за пределы этого замкнутого пространства?