Монмартрская сирота, стр. 59
— Следовательно, при первой же неудаче вы готовы бить отбой?
— Я еще не решила. Не знаю. Там увидим. Дайте мне сутки — я тогда дам вам ответ о своих будущих намерениях. А пока — оставьте меня одну.
Полковник простился и ушел, оставив Диану в самом мрачном расположении духа.
После ухода графа Шамбержо она долго еще прислушивалась к замиравшему уличному гулу и вздрагивала при стуке колес каждого проезжавшего экипажа.
Всю ночь она не спала и только к утру забылась тяжелым сном, который часто тревожили кошмары.
К утреннему кофе ей, как всегда, подали газеты и утреннюю почту.
Она равнодушно читала письма, как вдруг у нее замерла душа и забилось сердце при виде конверта, на котором она узнала почерк Стального Тела.
Дрожащими от волнения руками распечатала она письмо и побледнела, прочитав первые строки…
Ковбой писал ей, что он убедился в том, что чувство к ней было не любовью, а увлечением, продолжавшимся, к сожалению, слишком долго. Последнее время он очень тяготился их совместной жизнью, а узнав об адских замыслах Дианы против семьи Дэрош, решил порвать с ней окончательно и навсегда.
«Забудьте меня! — писал молодой человек. — Это неизбежно, необходимо. Я тоже постараюсь забыть, что вы преследовали невинных людей, не сделавших вам ни малейшего зла, что вы являетесь виновницей целого ряда вопиющих преступлений, идущих вразрез с самыми элементарными понятиями о чести и совести.
Перестаньте преследовать дорогих мне людей. Умоляю вас именем всего, что только есть еще в вас честного и порядочного. Умоляю потому, что мне придется, к сожалению, выступить против вас, так как ведь я буду их защищать.
Между нами все кончено безвозвратно, но мне было бы очень тяжело быть с вами во вражде.
Диана перечитала письмо несколько раз.
Последний луч надежды на возвращение любимого человека исчез. Ею овладели тяжелые, мрачные мысли.
— Как я несчастна! Как я одинока! — шептала она. — Теперь только я чувствую всю глубину моей любви к нему. Без него для меня будет не жизнь, а мучение… Нет, я не хочу этого — и этому не бывать!
Ее мысли приняли другое направление. Вспомнилась семья Дэрош, вспомнилась Элиза.
В глазах Дианы снова промелькнула надежда.
«О, если б он знал! Боже мой, если б он знал! — подумала она. — И зачем я тогда же не рассказала ему? Элиза без труда подавила бы в себе зарождавшееся чувство, он любил бы меня одну… Дэроши благословляли бы меня за возвращенного сына… Как я была безумна! Мне, видите ли, хотелось, чтобы он разлюбил Элизу единственно из любви ко мне… Теперь для меня нет иного выхода. Я скажу им, что они не имеют права любить друг друга. Я представлю им доказательства. И тогда он вернется ко мне и опять будет моим».
ГЛАВА VII
Пенвена он застал в постели совершенно больным, страдающим от тяжелой раны на голове. Сыщик описал ему события последней ночи: ночное нападение, покушение на его жизнь, чудесное избавление от смерти благодаря каучуковому жилету. При рассказе о похищении бумаг, добытых им с таким трудом, у сыщика выступили на глаза слезы.
Пропажа бумаг была для Дэроша тяжелым ударом. С их утратой пропала надежда отомстить злодею, подвести его под вполне заслуженное наказание.
Дома Дэроша ждала еще одна неприятность. Он застал жену в смертельном беспокойстве об Элизе, которая уехала уже давно и до сих пор не возвращалась.
Дэрош, как мог, уговаривал ее не волноваться, доказывая, что девушку что-нибудь задержало у пострадавших, но в глубине души сам в это не верил.
Происшествие с Пенвеном показало, что у Дэроша есть опасные враги, не останавливающиеся ни перед чем. Дэрош начал догадываться, что случай с Жако и Леоннеком — простая выдумка. Уж не попала ли Элиза в ловушку?
Рассказывая мужу о визите Стального Тела, г-жа Дэрош оживилась.
— Это Бог его нам посылает! — сказал обрадованный Дэрош.
Г-жа Дэрош вспомнила о свертке, оставленном Эдуардом, и передала его мужу.
Дэрош с изумлением и недоумением торопливо развернул пакет и, когда увидел его содержимое, испустил радостный крик:
— Бумаги!.. Пропавшие документы! Труды Пенвена не пропали даром! Какое счастье!
В пакете находились те самые фотографии, о которых говорил Пенвен. Дэрош бросился к письменному столу и быстро написал письмо своему верному агенту, уведомляя его, что похищенные документы найдены и что завтра же он подаст в суд жалобу на Шамбержо.
Тут же, не медля ни минуты, он запечатал письмо и велел слуге сейчас же отнести его по указанному адресу.
Он знал, что обрадует Пенвена, и думал, что это будет способствовать его выздоровлению.
Затем он с чувством брезгливости перелистал тетрадь с надписью: «Дело Шамбержо», связал документы в один пакет и спрятал в свой письменный стол.
Он собрался ехать к г-же Порник, рассчитывая узнать у нее что-нибудь относительно Элизы, как вдруг послышался громкий звонок.
Супруги Дэрош бросились к дверям и увидели Элизу, которая входила в сопровождении Колибри, Стального Тела, Жанны и Жако, как всегда жизнерадостного и пышущего здоровьем.
ГЛАВА VIII
Он намеревался теперь же представить прокурору все документы, относящиеся к Шамбержо, и начать судебное преследование против полковника и Дианы Диксон, соучастие которой в покушении на жизнь Пенвена было теперь очевидно.
Сыщик, проспав спокойно не менее десяти часов, почти совсем оправился от полученной раны в затылок. К нему вернулась вся его сообразительность и прозорливость. Он не разделял мнения Дэроша насчет немедленной подачи заявления прокурорскому надзору и советовал поступить несколько иначе.
Он полагал, что лучше сначала обратиться к общественному мнению, воспользовавшись печатью, и когда оно будет в достаточной степени возмущено недопустимыми злодеяниями полковника Ш. (по его мнению, лучше было не называть в газетах преступника полной фамилией), тогда уже передать дело в суд. Пенвен утверждал, что военное министерство слишком часто оказывает давление на гражданское судебное ведомство, выгораживая своих; после шума, поднятого газетами, оно не сможет выступить на защиту полковника Шамбержо, гласно изобличаемого, потому что иначе вызовет против себя взрыв общественного негодования. Как ни обширны связи графа в военных сферах, перед такой перспективой эти круги вынуждены будут отступить.
Дэрош признал справедливость доводов агента и согласился действовать, придерживаясь его тактики. Тут же вместе с Пенвеном он составил для газеты коротенькую заметку с описанием скандальных похождений полковника у Нюнюш и о содеянных в этом грязном доме преступлениях.
Заметка оканчивалась заявлением, что неопровержимые доказательства всего изложенного будут представлены по первому требованию судебной власти.
Заметка появилась в тот же день в вечерних газетах и произвела страшнейший переполох в обществе и в военном ведомстве.
Рано утром на следующий день Дэрошу прислали повестку с приглашением явиться в два часа к прокурору республики.
Дэрош торжествовал и радостно потирал руки. Все складывалось, как они предвидели.
В два часа он уже сидел в кабинете прокурора и беседовал с его секретарем.
Секретарь был человек средних лет, с умным лицом и живым проницательным взглядом.
Показания Дэроша он тщательно записал, быстро пробежав представленные им документы, но на вопрос, долго ли будет идти следствие, определенного ответа не дал.
Впрочем, у Дэроша имелось надежное средство ускорить следствие. Вернувшись домой, он тотчас же составил новую заметку, которая также появилась в вечерних газетах. В ней сообщалось, что автор вчерашней статьи был приглашен к прокурору республики и вручил ему доказательства виновности полковника Ш. В конце высказывалась надежда, что виновник перечисленных преступлений будет передан в руки правосудия и не избегнет ответственности перед законом.