Золотой фараон, стр. 28

СТРАННЫЕ КАМНИ

Гад Хассан бросил последнюю лопату щебня в корзину ожидающего его феллаха и облокотился на ручку инструмента, чтобы перевести дух. Рядом с ним копали Ахмед Гургар и Абделад Ахмед. Последний стряхнул движением головы капельки пота со лба и стал рассматривать мозоли на ладонях. Гургар заметил, что его товарищи перестали работать, и это дало ему повод также отдохнуть. Он злобно плюнул на землю:

— Пусть аллах накажет тех, кто нагромоздил столько щебня перед этой гробницей. Пусть накажет их тысячу раз таким ишиасом, какой у меня.

— Ты несправедлив к этим людям, — ответил Хассан. — Они были такие же ученые, как и наш начальник. Все они думали, что здесь можно еще что-нибудь найти.

— Но наш Начальник твердо знает, что мы найдем гробницу, а те ничего не знали, — сказал Гургар. Абделад покачал головой.

— Кто знает, уверен ли он теперь так же, как два месяца назад, когда Гад Хассан нашел эти осколки камней. Мы сами взялись за лопаты, чтобы наши неопытные люди не испортили чего-либо. И что же? Мы не нашли здесь даже самого маленького черепка. Гад Хассан поймал муху на своей щеке. Он держал ее двумя пальцами и рассматривал как диковинку.

— Эта муха предвещает весну, — пробормотал он. — Через две недели начнется жара, и тогда мы сможем снова отдыхать до следующей зимы. Но прежде мне хочется доставить небольшую радость нашему начальнику. Мы должны убрать этот холм щебня перед гробницей Рамсеса.

— Ты прав, — подтвердил Гургар.

— Господин в последнее время почти ничего не говорит. Он чувствует себя обиженным, потому что лорд Карнарвон написал ему из Лондона — стоит ли еще это дело того, чтобы тратить на него деньги.

— Что мы будем делать, если лорд не пришлет больше денег? — спросил Абделад. — Как вы думаете, придется нам возвращаться в армию?

Гургар презрительно махнул рукой:

— Война в Европе идет к концу. В нас уже больше не нуждаются. Я, однако, скопил немного денег. Если шеф захочет копать один в долине, я скажу ему: «Буду работать для тебя даром до тех пор, пока не найдем что-нибудь стоящее». Тогда лорд снова пришлет деньги из Англии, это вам говорю точно.

— А я говорю тебе, что мы не найдем здесь больше ничего, — возразил ему Абделад. — Земля, на которой мы стоим, может быть, перекопана уже трижды.

Гад Хассан иронически засмеялся.

— Как же мне удалось откопать остраконы в слое щебня, который лежит всего лишь на два метра выше того места, где мы стоим? Если бы эта земля была уже перерыта трижды, то этот остракон лежал бы там, а другой здесь. Но они лежали все вместе, и, конечно же, не дух древнего египтянина отнес их на прежнее место.

— Если кто-либо из посторонних услышал бы твои речи, Хассан, то, пожалуй, подумал бы, что ты ученый, — похвалил его Гургар и снова взялся за лопату. — Ну, хватит, наболтались.

Черенок лопаты с силой вонзился в щебень. Раздался металлический звук удара железа о что-то твердое.

— Аллах да сотрет в пыль этот проклятый кусок скалы, — пробормотал сердито Гургар и стал осторожно обкапывать твердый предмет. Появился странный темный камень сферической формы и рядом с ним второй.

Гургар нагнулся и стал копать руками. Внезапно он поднялся и позвал рабочего.

— Беги к мистеру Картеру и скажи, чтобы он шел сюда.

Рабочий не торопился, как будто спрашивал у своих ног, согласятся ли они бежать вперед. Тогда Гургар закричал:

— Чего ты еще ждешь? Или я дожен просить аллаха, чтобы он наслал песчаную бурю, которая сдует тебя? — И когда ленивец привел, наконец, свои худые ноги в движение, Гургар крикнул ему вслед: — Лети, мой сокол, лети! Быстрее, чем газель, и я подарю тебе мои две последние сигареты!

— Ты что, ума лишился, Ахмед, — пробормотал Абделад, — этому кривоногому сыну черепахи ты хочешь пожертвовать две драгоценные сигареты? Даже за одну из них я бы пробежал, вдвое больший путь со скростыо взбесившегося буйвола.

— Почему ты поднял такой шум из-за двух ничего не стоящих камней? — удивился Хассан. Гургар заломил руки над головой.

— Ничего не стоящие камни, говорит этот невежественнейший из учеников археолога! Гад Хассан, посмотри получше на эти большие камни и после этого скажи, что это, по-твоему? Да, да, ты даже не можешь поверить, правда? Твоя мудрость подскажет тебе, что всемогущий в своей доброте позволил мне сделать важнейшее открытие, которое когда-либо удавалось почтенному слуге науки. Скажи мне, что ты теперь думаешь, мой дорогой? Скажи мне об этом!

— Мне кажется, что это куски кремня, — сказал Хассан неуверенно, потом неожиданно посмотрел вверх. — Скажи, а не находили ли мы несколько лет тому назад рабочие хижины, которые стояли на подобных камнях…

— Совершенно верно, мудрейший из всех мудрых, — ликовал Гургар. — У тебя память лучше, чем у Гарун-аль-Рашида. Мистер Картер объяснял нам тогда, что строители гробниц в древнем Египте жили в хижинах возле строительных площадок. И эти камни здесь не что иное, как фундамент такой хижины. Поэтому здесь совсем близко должна быть и гробница.

— Чтобы понять это, мне не нужен твой разум, — пробормотал Хассан. Раскрой глаза пошире и увидишь гробницу Рамсеса шестого прямо перед собой.

— О, какой же ты умный! — насмешливо воскликнул Гургар. — Твой ум так велик, что глаза твои совсем не видят тех вещей, что тотчас же бросились бы в глаза каждому новорожденному. Позволь мне поэтому указать тебе, что моя находка лежит глубже, чем вход в гробницу Рамсеса. Таким образом, рабочие строили гробницу, которая была много древнее.

— Но где же эта гробница?

Задыхаясь от ярости, Гургар замахал руками.

— Будем ее искать, главный шейх всех дураков! Может быть, она лежит под нами или по другую сторону дороги, откуда я знаю?

СОН АХМЕДА

Яма имела уже два метра глубины. Картер еще раз обследовал остатки старинной стены перед котлованом и часть фундамента на дне. Ахмед Гургар выполнил свою работу особенно тщательно. Ни одного значительного камешка не пропустили его искусные руки. Все, что применялось в те времена при постройке хижин, он отобрал со знанием дела.

Теперь не оставалось ничего другого, как засыпать яму. Служба древностей в Каире настаивала на том, чтобы ничто не мешало туристам свободно подходить к гробнице Рамсеса VI.

Гургар был возмущен.

— Господин, — позвал он из шахты, — ты ведь говорил, что мы наверняка найдем здесь что-нибудь, если будем копать глубже, а теперь хочешь все засыпать.

— Ахмед, я должен делать то, что Служба находит целесообразным. Кроме того, со дня на день становится жарче. Нам придется скоро отказаться от работы в долине. Следующей осенью мы начнем гораздо раньше: может быть, тогда нам больше посчастливится.

— Может быть, это не ты говоришь, господин? Когда мы начинали копать в прошлом году, ты был уверен, что мы найдем гробницу.

— Да. А кто тогда сомневался, ты забыл?

Египтянин проворно выбрался из шахты и потащил Картера в сторону от копающих феллахов.

Потом шепотом сказал:

— Ты не знаешь причины, почему я тогда не верил твоим словам. Но теперь тебе о ней нужно рассказать. — Он указал на скалы, которые отделяли Бибан-эль-Молук от долины Нила. — Ведь за этой горой лежат древние Фивы, где находятся большие храмы некоторых царей, погребенных здесь, в долине. Наши люди часто рассказывают, будто в древности из Фив под горой шел тайный ход в Город мертвых.

— Все это сказки, Ахмед. Цари восемнадцатой и девятнадцатой династий полагали, что знают больше, чем их предки. Они считали, что их души могли без помех проникать из гробниц, расположенных здесь, в долине, через скалы в фиванские храмы мертвых и принимать участие в жертвоприношениях в их честь.

— Я это знаю, господин, но думаю над тем, почему такой могущественный царь, как, например, Сети I, приказал вырубить себе здесь, в долине, гробницу длиной в сто сорок один метр. А гробница царицы Хатшепсут имела двести десять метров длины и шла по направлению к Фивам. Почему бы фараонам в таком случае было не сделать ходы в гробнице немного глубже, чтобы выйти на ту сторону? Ты как-то нарисовал карту, на которой было ясно видно, что храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри стоит как раз напротив ее гробницы в Долине царей. Будь у меня достаточно денег, я бы уже сегодня начал искать ход, служивший для их соединения.