Распахни свое сердце (СИ), стр. 1
Глава 1
— Почему Кондратенко на своё место сына не поставил? — тучная женщина средних лет
покосилась на невысокого блондина, равнодушно смотрящего на дверь приёмной кабинета
генерального директора.
— Клара Илларионовна, какая разница, кто будет бумажки подписывать? — парень недовольно
поморщился и поправил сползшие на нос очки.
— Вот вы, Павел Олегович, сидите за своим компьютером, по клавишам стучите пальцами, и вам
безразлично, что вокруг происходит. Конечно, в вашем возрасте не приходится думать об отправке
на пенсию!
— Да кто же вас, главного бухгалтера, отправит куда-то? — руководитель отдела информационных
технологий вопросительно приподнял правую бровь и хмыкнул, пробормотав совсем тихо: — Себе
дороже выйдет.
— В наше время молодёжь не на опыт смотрит, а на внешность! Я, между прочим, с Юрием
Фёдоровичем двадцать лет проработала!
— Да-да, Клара Илларионовна, я помню, что вы вместе с Кондратенко стояли у истоков.
— Именно, Павел Олегович, именно. А его племянник привёл с собой какого-то финансового
директора, будто я не справляюсь со своими обязанностями! — женщина покачала головой и
поджала губы. — И зачем он нас вызвал? Все от него выходят молчаливые, будто воды в рот
набрали.
— Как генеральный директор, он должен знать если не каждого работника, то начальников отделов
точно, — молодой человек замолчал, когда из приёмной выглянула секретарь.
— Татьяна Михайловна, кого? — Клара Илларионовна подалась вперёд.
— Крюков, заходите. — Дверь широко распахнулась, и Павел, засунув руки в карманы тёмных
брюк, прошествовал мимо сдержанно улыбающегося секретаря.
— Антонова, что за официоз? — оказавшись в приёмной, руководитель айтишников щёлкнул
женщину по носу.
— Пашка, ты Захарову, что ли, не знаешь? Она же у нас интеллигентка, что не так — и её удар
хватит.
— Её поэтому последней вызывают? — Крюков хрюкнул в кулак. — Чтобы добить?
— Дурак ты! — Татьяна подтолкнула молодого человека в спину. — Не тормози.
Дверь с табличкой «Генеральный директор Сизов Дмитрий Александрович» захлопнулась, и
секретарь расслабленно опустилась за свой стол.
Татьяна Михайловна Антонова проработала под руководством Кондратенко пять лет, и для неё не
стал неожиданным его уход на заслуженный отдых. Юрий Фёдорович, оставляя за собой права
учредителя, мог позволить себе безбедную жизнь. Её не удивило и назначение Сизова на место
генерального. Константин, сын Кондратенко, находящийся на должности зама, со своей-то работой
еле справлялся, не успевая оторваться от очередной юбки, а тут такая ответственность, как
управление компанией. По словам самого Юрия Фёдоровича, его племянник Дмитрий имел все те
качества, которые требуются для руководства.
Смена начальства пугала Татьяну, потому что в её голове чётко обосновался определённый
стереотип подбора личных помощников. В свои тридцать два года она выглядела на пару лет
моложе, не потеряла привлекательности, но категорически не признавала этого, уверенная, что
жизнь выжала из неё все соки. Ей казалось, что уже через пару дней её место займёт стройная
молоденькая девочка с вытравленной пергидролью шевелюрой. Имея за спиной лишь неоконченное
юридическое образование и компьютерные курсы, новую работу с той же зарплатой она вряд ли
найдёт. И плевать, что она справляется со своими обязанностями и в совершенстве владеет
английским, если у неё нет документального подтверждения этому. На первом же собеседовании в
самой мелкой фирме потребуют диплом и разведут руками за его отсутствием. Кому объяснять, что
ни о каком институте и речи идти не могло, когда она, едва отпраздновав совершеннолетие, выскочила замуж и спустя год родила? Кого волнует, что всю себя она посвятила семье и, оставшись
вдовой в двадцать пять, вынуждена была искать работу, не имея ни образования, ни опыта? Простояв
два года за магазинным прилавком, Татьяна оказалась на собеседовании у Юрия Фёдоровича, которого волновали не корочки, а наличие мозгов в голове. Мать Антоновой, переводчик, с детства
заставляла её учить язык, придавая этому большое значение и не прогадав. Компьютерные курсы
Татьяна окончила незадолго до смерти мужа, перед поступлением дочери в школу, требующую
освоения современных технологий.
К Кондратенко её привёл Анатолий Финогенов, бывший омоновец, сослуживец и друг покойного
мужа Кирилла, работающий в компании охранником.
Теперь Юрия Фёдоровича нет, и его племяннику, ровеснику Антоновой, наверняка захочется видеть
в приёмной хорошенькую пигалицу или образованную молодую женщину.
От мрачных мыслей её отвлёк хлопок двери и насвистывание Крюкова, подмигнувшего ей и
вышедшего из приёмной.
Поднявшись, Татьяна выглянула в коридор:
— Клара Илларионовна, проходите.
— Наконец-то! — главный бухгалтер, пыхтя, оторвала мясистый зад от стула. — Почему нас, как
каких-то уборщиков, в коридоре держат?
— Прошу прощения, в приёмной меняют мебель по распоряжению руководства.
— А я не руководство уже? — Захарова зло сверкнула глазами.
— Над всеми нами один начальник, — секретарь проигнорировала гневный выпад и вернулась к
своему столу. — Проходите, Клара Илларионовна.
Женщина, проворчав что-то под нос, постучала в дверь, недовольно отметив, что табличку на ней
уже успели заменить, и, не дождавшись ответа, вошла.
За столом, заваленным папками с документами, откинувшись на спинку массивного кресла, сидел
молодой мужчина с цепким внимательным взглядом серых глаз.
— Здравствуйте, Дмитрий Александрович.
— Доброе утро, Клара Илларионовна, — Сизов поднялся, возвышаясь над столом. Захарова
почувствовала себя ничтожной рядом с этим крепким широкоплечим мужчиной и, отведя взгляд, опустилась на стул, придвинутый к столу генерального. — Позвольте представить вам нашего
финансового директора, — Дмитрий кивнул в сторону окна, где стоял его старый друг, потягивая
маленькими глотками крепкий кофе.
— Здравствуйте, — бухгалтер порывалась встать, но холодные тёмно-зелёные глаза остановили её.
— Смирнов Роман Николаевич, — чашка звякнула о блюдце, и мужчина, оставив кофе на
подоконнике, подошёл к напрягшейся Кларе Илларионовне.
Он был выше Сизова и с высоты своего роста буквально придавливал женщину леденящим
взглядом к стулу. В его осанке чувствовались мощь и надменность, аккуратно остриженные тёмные
волосы, зачёсанные назад, открывали широкий лоб и складку, залёгшую между бровей.
Складывалось ощущение, что он, как букашку под микроскопом, изучает Захарову.
— Клара Илларионовна, — генеральный кашлянул, привлекая к себе внимание, и вернулся в
прежнее положение, откидываясь на спинку кресла, — мы с Романом Николаевичем просматривали
документы и наткнулись на очень интересные и странные цифры.
— О чём вы?
— Некто Финогенов, числящийся в штате охранником, помимо своей зарплаты, получает весьма
внушительную прибавку, равную его положенной зарплате. Не находите это странным?
— Юрий Фёдорович не посвящал меня в подробности того, по каким причинам я должна удваивать
зарплату Анатолия Евгеньевича, — Захарова поджала губы.
— Главный бухгалтер не в курсе, за какие заслуги он выдаёт простому охраннику такие деньги? —
над женщиной склонился Смирнов, кривясь в ехидной улыбке.
— Юрий Фёдорович не счёл нужным объясняться со мной.
— Выходит, что он зарабатывает наравне с начальником охраны при графике сутки через трое?
— Зачем вы спрашиваете, если сами видели записи?
— Может, я ошибся и что-то не так понял? — хмыкнув, финансовый директор вернулся к окну, отхлебнул из чашки остывший кофе, поморщившись, и, казалось, забыл о существовании
бухгалтера.