Столкновение (ЛП), стр. 65
Он только молился, что Эмили поймет.
Глава 17
Мастер обмана.
Гэвин чувствовал, как её руки скользят по его шее, кончики пальцев обводят грудные мышцы, в конечном счете, спускаясь к животу. Ему ничего не оставалось делать, кроме, как улыбаться ощущениям, которые она в нем вызывала, иначе было невозможно. Едва её рука пробралась под его пижамные штаны, теперь спущенные с его тела, он почувствовал, как шелковая копна волос накрыла выпуклость его бедер. Гэвин сделал глубокий вдох, заполнивший кислородом легкие до отказа, когда она провела языком по его уже твердому возбуждению, вырисовывая невероятные круги вокруг его головки. Всё еще с закрытыми глазами он сжал в кулаке её волосы, в то время, как голова её уверенно двигалась вверх, вниз – её рот вбирал каждый его твердый дюйм, язык жадно вбирал его соки. Он мог слышать, как наполняются её щеки с каждым дерзким толчком, который она делала, и, Господи Боже – это сводило его с ума. Нуждаясь в том, чтобы увидеть прекрасный вид того, как женщина, которую он так отчаянно любил, отсасывает ему с абсолютной отдачей, он приподнялся на локтях и увидел перед собой наихудший из кошмаров – глаза злобно блестели, пока она продолжала исследовать его.
Джина.
Гэвин стукнулся головой об изголовье кровати только чтобы обнаружить, что это просто ночной кошмар и ничего больше. Проведя руками по влажным волосам, он с облегчением выдохнул, тело покрывалось холодным потом, по мере того, как он глазами сканировал свою пустую спальню. Сердце вырывалось из груди, он сел на край постели и, не колеблясь, быстро прошел в гостиную.
- Джина, ты должна встать, - выкрикнул он, направляясь на кухню, где начал варить так необходимый сейчас кофе.
Идея добавить алкоголь в свою чашку казалось такой заманчивой, учитывая невменяемую тушку на его диване, но он решил воздержаться. Перед тем как отрубиться прошлой ночью, Гэвин решил позвонить брату Джины и обнаружил, что все рассказанное Джиной ложь – огромное, полное дерьма вранье, которое, как полагал Гэвин, было больной попыткой либо вернуть его, либо вытрясти из него денег. Её брат подтвердил, что их отец действительно проигрался в азартные игры, но он был жив и здоров, отсиживаясь в Мексике. Гэвин решил сыграть с ней небольшую игру, потому как никому не спускал такого так просто.
Она промямлила что-то невнятное и укрылась с головой одеялом, повернулась к нему спиной, отмахнувшись от него, как будто он помеха в столь приятное утро понедельника.
- Я серьезно. Черт, ты должна встать. Не забывай, тебе нужно спланировать похороны. Или, в таком случае, ты, должно быть, не из-за папочки завалилась ко мне в таком настроении. Взял со стойки кружку и посмотрел на свои часы, отмечая, что уже пятнадцать минут восьмого. Джина не двигалась, и Гэвин полагал, это только начало. – Я никогда в жизни не набрасывался физически на женщину, но ты заставляешь меня сомневаться в моих принципах. Вставай. Сейчас же.
Это привлекло её внимание.
Медленно, она села и протерла руками глаза.
- Почему ты так торопишься выставить меня? – спросила она, зевая.
- Ты никогда не перестанешь удивлять меня, - раздраженно сказал он, качая головой. Сделал глоток своего кофе. – Никогда.
Она поднялась с дивана и прошла на кухню, её силуэту все еще недоставало джинс.
- Да ладно, Гэвин, - вздохнула она, накрывая рукой его скулу. Он отшатнулся от неё и сделал шаг назад. – Какого хрена не так? – спросила она, выпучив глаза. – Ты ведь любил, когда я прикасалась к тебе. Ведешь себя так, словно я заразная!
Он поставил кружку на стойку, морщина прорезала линию между бровей.
- Все, что касается тебя, заразно, - прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Мне надо в душ. Когда вернусь, если все еще будешь здесь, сам выставлю тебя.
Он собрался уйти, но она схватила его за руку.
- Я всё еще люблю тебя, - простонала она. Он освободился от её хватки. - Оставить тебя было самой большой моей ошибкой в жизни, Гэвин. Пожалуйста. Мы можем все исправить.
- Как я уже сказал, когда выйду из душа, если будешь здесь, я сам выставлю тебя. Черт, на этот раз, тон был не знаком ему. Он прошел в спальню, но, прежде чем войти, обернулся, чтобы еще раз посмотреть на неё, ухмылка расползлась по лицу. – И, кстати, я полностью слетел с катушек от «черт-пожалуйста-не-вырывай-меня-из-этого-сна» любви к кому-то другому. В ней все, чего нет в тебе и еще чуть-чуть. Так что, думаю, мне стоит поблагодарить тебя за это. Спасибо, Джина, честно. Спасибо за то, что оставила меня и расхреначила мою жизнь. Это была стопроцентно самая лучшая вещь, из всех, что ты для меня сделала.
С улыбкой, прочно поселившейся на его лице, он поклонился ей, улыбнулся и снова повернулся к спальне.
- Пошел ты знаешь куда, Гэвин, - выкрикнула она, глаза выпучились в шоке от его решительного отказа.
На этом, он закрыл за собой дверь спальни, перед этим издав последний гортанный смех.
Божественный запах свежеиспеченных Нью-Йоркских булочек заполнил воздух такси, которое Эмили с Оливией делили. По мере того, как тяжелые капли дождя со снегом стучали по стеклам машины так, словно это были монеты, падающие с небес, Эмили только на этом и смогла сосредоточиться, чтобы не полезть в сумку и не начать есть одну из этих булочек.
- Я слышу, как ворчание твоего желудка перебивает шум дождя, - прощебетала Оливия, - вот, - сказала она, протягивая Эмили яблоко, - по крайней мере, съешь это, пока не добралась до его дома.
- Но я хочу позавтракать с ним, - сказала Эмили, принимая его. – Это была целая пытка для меня, достать эти булочки. Его любимые.
Эмили смотрела в окно и видела, как жители Нью-Йорка устраняют последствия прошлой ночи. Снегоочистители неистово проходились по улицам, пытаясь соскоблить снежно-ледяную изморозь. Учитывая, что истекали последние дни октября, Эмили была шокирована такими выпадами, и при этом, она нервничала. Встав утром, она обнаружила на сотовом сообщение, в котором говорилось, что школа закрывается на день, и приходить туда нет нужды. Она собиралась сделать Гэвину сюрприз, появившись в его доме. Зная, что он не уйдет на работу до позднего утра, она отчаянно надеялась урвать пару часов с ним.
Оливия склонила на бок голову.
- Верно, как будто вы двое, в самом деле, будете есть, - улыбнулась она, - просто съешь чертово яблоко.
Покачав головой, Эмили откусила кусочек.
- Мы поедим, - она остановилась, нахмурив брови, - Потом, я отправлю его на работу счастливым мальчиком…после того, как позволю ему насладиться другими вкусными штучками, - прошептала она.
Обе девушки засмеялись.
Не осознавая, насколько голодной была, Эмили прикончила начатое яблоко.
- Уххх, я так завидую твоим сегодняшним занятиям, - простонала Оливия, потягиваясь. - Может, я стану учителем, и когда дерьмо наподобие этого случиться, я смогу поиграть в прогульщика.
- Ты была бы несчастна. Ты же любишь работать в галерее.
- Я могла бы преподавать искусство в школе, - пожала плечами Оливия и потянулась к пакету с булочками. Она вытащила одну и откусила. – С другой стороны, ты права, я была бы несчастна. Я не так хорошо уживаюсь с детьми.
Эмили улыбнулась.
- Эй, приятель, - быстро переключилась Оливия на водителя, - я выпрыгну здесь на углу. Лучше бы тебе притормозить, учитывая, что улицы покрыты смертельной фигней.
Мрачного вида водитель закатил глаза.
- Я доставил вас в пункт назначения вовремя, - выплюнул он, паркуясь перед зданием, где работала Оливия. – Вы всё ещё живы, так что не беспокойтесь. С вас двадцать два доллара пятьдесят центов, - сказал он, повернувшись, чтобы посмотреть ей в лицо. – Это без чаевых, - добавил он, улыбаясь.
Оливия закатила глаза прямо перед ним. Начала рыться в сумочке.
- Да, да. Я знаю, как это работает. Сдачу оставь себе. – Она протянула ему тридцать долларов.