Северные сказки, стр. 110
Говорит тут Чубак:
– Не придут старики, благородный нойон! Бель-ды дани кникому не плитили. В своих реках рыбу ловили, своим воздухом дышали. Им смешно дань плтить. Платить станут – смеяться будут. Так чтобы тебя не обидеть, они вовсе не пришли. А мы маленькие, мы ничего не понимаем… Вот подарки тебе принесли, нойон.
Высыпал Удога из кисета горсть амурской земли:
– Прими, нойон, горсть нашей земли, если тебе своей мало!
Вынул Чубак из чумашки глаз совы:
– Прими, нойон, и мой дар – глаз совы. Тогда и ночью ты сможешь увидеть, что на Амуре храбрые люди живут.
Вытащил Удога перо из хвоста орла с красным клювом:
– Прими, нойон, пожелание, чтобы жил ты столько лет, сколько живет орел, и чтобы тебя, как орла, все боялись. Только на Амуре страха перед тобой не будет!
Высыпал из чумашки Чубак горсть золы:
– Пусть обратятся в золу все твои враги, нойон!
Пусть золой покроются все злые мысли против амурских людей!
Удивился нойон тому, как разговаривают маленькие нанайцы. Испугался: если дети такие, то какие же у нанайцев воины и мужчины! Виду нойон не показал, страх свой скрыл. На близнецов закричал:
– Завтра пошлю солдат своих к Бельды! Огню предам всех мертвых, а живых мертвыми сделаю!
Поклонился ему Удога:
– Твоя воля, благородный нойон, только завтра тебе удачи не будет. Лучше сегодня сделай то, что сказал.
Не послушался нойон. Переждал ночь. В поход собрался. Тут полил такой дождь, что берега исчезли из виду и все дороги развезло. Пошли солдаты нойона, да чуть в грязи не утонули. Порох в ружьях у них отсырел. Возвратились солдаты.
– Солнце вчера в тучу садилось, – говорит Удога, – к ливню. Примета верная!
Прошла непогода. Усеялось небо звездами. Говорит нойон:
– Завтра к деревням Бельды поплыву. Всех уничтожу! Всех живых мертвыми сделаю, все дома в пепел обращу!
– Твоя воля, благородный нойон, – говорит Чубак, – только завтра тебе удачи не будет. Сделай сегодня то, что сказал.
Переждал нойон ночь. С утра велел подянть паруса на всех сампанах – плыть к Бельды.
Налетело от заката черное облако с белым венцом – и такая буря поднялась, что в жизни своей не видал нойон такой бури! Заплескался Амур. Волны до неба поднялись, облака до земли спустились. Дунул ветер один раз – все паруса на сампанах порвал. Дунул ветер второй раз – все весла и мачты поломал. Едва-едва сампаны целы остались. Счастье, что третий раз ветер не дунул.
Говорит Чубак:
– Вчера звезды сильно мерцали: к буре это. Сидит нойон сердитый. Халатом закрылся, ни накого смотреть не хочет, никого к себе не подпуска– ет. От злости все ногти себе переломал. Всех девушек своих разогнал. Писца своего палкой исколотил.
Подошли к нему близнецы. Говорят:
– До сих пор мы тебе говорили, благородынй нойон. Теперь ты нам скажи. Вот ты видел, что мы свою землю знаем и не зря с нее дань свою собираем: рыбу, пушнину, птицу берем. Как же ты хочешь дань собирать с земли, которой ты не знаешь?
Побледнел нойон, думает: Как справлюсь я с народом, у которого даже мальчишки такие умные!
Поехал назад на свою сторону манчжу-нойон.
Это не так давно еще было. Еще есть старики, которые тех близнецов помнят. А может быть, они о тех близнецах от своих отцов слыхали… Кто знает!
Как Бельды воевать перестали
Среди всех нанайцев Бельды самые храбрые были. Про Бельды говорили, что людей драчливее их нет. Для Бельды подраться – первое дело было. Сколько раз на соседей войной ходили! Так из драки и не вылезали… Беда, если где-нибудь одного Бельды убьют! Кровная месть! Нельзя не отплатить за убийство. Только у других за убитого брат, отец мстит, а Бельды всем народом идут. А было их много. Глядишь – вместо одного врага несколько убьют. Начинают обиженные мстить.
Так и идет: то Бельды в походе, то Бельды в осаде.
На зверя не стало времени ходить, рыбу некогда ловить… Все война да война!
У Блеьды мальчишка с колыбели за боевой лук из жимолости хватается.
Девчонки с детства, как на улице шум услышат, под нары лезут, прячутся.
И ничего с такими нанайцами не поделаешь. Мы тигриного рода, – говорили они.
Так Бельды к войне привыкли, что, когда драки нет, ходят как потерянные, не знают, за что взяться.
Вот у одного нанайца Бельды родились близнецы. Все родичи обрадовались этому. Ведь известно всем, что когда рождаются близнецы, всему роду большое счастье будет. Еще говорили они, что близнецов почитать надо. И все Бельды близнецов почитали, заботились о них, дали им хорошие, имена: одному Удога, другому – Чубак.
Почитали Бельды своих близнецов, советовались с ними. А про женщин и говорить нечего. Бывало так, что в стойбище мужчин вовсе не оставалось, кроме близнецов. Они маленькие еще были, в поход не ходили, на нарах в фанзе сидели, ножиком играли. Близнецы умные были: все знали.
Что случится, женщины к ним идут, спрашивают, как быть.
Прибежит к Удоге и Чубаку. женщина. Говорит, что во сне крик кукушки слышала.
Спрашивают близнецы:
– А голос у кукушки какой?
– Хриплый голос, – отвечает женщина.
– Это к смерти, – говорит Удога. Примутся женщины плакать.
Сколько-то времени пойдет – возвращаются Бельды из похода; глядишь, на циновках за собой убитых волокут.
Весной женщины к близнецам идут:
– Какая рыба в этом году будет? Говорит Чубак:
– Принесите мне перелетную птицу. Принесут. Посмотрит Чубак.
– Птица жирная, – говорит, – рыбы много будет.
Зимой спрашивают Удогу и Чубака:
– Шалаши рыбачьи на каком месте ставить: на высоком или низком?
– Месяц низко ходит сейчас, – говорит Чубак.
– Ставьте рыбалку на высоком месте – вода будет большая.
Так жили боизнецы. Подрастали понемногу…
Только Бельды из одного похода вернулись, а тут опять беда: из одной ловушки какой-то Заксули хорька вынул!
Зашумели Бельды, засуетились, стали копья готовить, стали ножи точить, стрелы делать. Побежали женщины к близнецам, плачут, кричат, что не стоит из-за хорька воевать. И так с каждым годом мужчин в стойбище все меньше становится!
А тут мужчины пришли, чтобы посоветоваться с близнецами.
Говорит Чубак, в руки боевой лук взяв:
– Обида большая! Соболя бы у вас из ловушки взяли – простить можно. Соболь больших денег стоит. За эти деньги человек пищу купить может, за эти деньги человек одежду купить можетт. Значит, нужда заставила того соболя взять. А бедному как не помочь!.. Хорек – нестоящий зверь. За его шкурку ни одежды, ни пищи не купишь – значит, из озорства взяли… Нас за людей не считают. Думают, мы за себя постоять не можем! Пустяк взяли– значит, мертвыми нас считают, все равно что убили нас. Надо воевать!
Говорит Удога, копье в руки взяв:
– Надо против Заксули воевать! Надо Заксули всех убить! Плохие люди Заксули – хорька у нас украли… Воевать пойдем – заклятье надо сделать: на их земле еду не брать, на их земле воду не брать.
Приуныли женщины, видят – и близнецы воевать хотят, ничего не поделаешь. Еду мужчинам приготовили, лепешек напекли, рыбу насушили, сараны положили, мяса вяленого.
Вот пошли Бельды воевать.
Навьючили на себя мешки с едой, на шею повязали кувшины с водой. Идут, пыхтят… Тяжело! Чем дальше идут, тем больше злятся; вот какие эти Заксули плохие люди! Мало того, что против них воевать надо, так еще и тяжести с собой таскать приходится.
Три реки перешли, девять озер перешли.
В брусничнике женщин из рода Заксули увидели. Позвал их Чубак.
– Идите, – говорит, – скажите: всех ваших убьем, ни одного не оставим!
Перепугались Бельды:
– Зачем сказал! Теперь знать будут. Как за ними гоняться будем с кувшинами да с мешками?
Промолчал Чубак. Ничего не ответил.
Побежали женщины в деревню. Мужьям сказали, братьям сказали. Те в домах засели. Куда от Бельды скроешься! Сидят, не показываются! Подошли Бельды к деревне. В засаду сели, Заксули караулят, ждут.