Запретное (ЛП), стр. 23
? Привет, ? говорит она. Звук ее голоса причиняет мне боль. Одним этим словом ей удается выразить и нежность, и заботу. Всего одним словом она передает так много, ее голос зовет меня из глубин кошмара. Я пытаюсь сглотнуть, но в горле все пересохло, мой рот наполняется вкусом горечи.
? Привет.
? Я тебя не отвлекаю?
Я хочу ответить, что отвлекает. Хочу попросить ее уйти. Я хочу, чтобы ее присутствие, ее нежный запах мыла испарились из этой комнаты. Но когда мне не удается ответить, она садится на край кровати, всего в нескольких дюймах от меня, подворачивает под себя голую ногу и наклоняется вперед.
? Математика? ? спрашивает она, глядя на стопку бумаг.
? Да, ? с ручкой наготове я возвращаюсь взглядом к учебнику.
? Эй…
Она тянется ко мне, заставляя меня вздрогнуть. Когда я резко отдергиваю ладонь, ее рука проскальзывает мимо моей и свободная и пустая застывает на поверхности стола. Я снова смотрю в монитор, к щекам приливает кровь, сердце больно колотится в груди. Я все еще ощущаю, как ее волосы, словно занавес, обрамляют ее лицо, и между нами ничего нет, кроме мучительного молчания.
? Расскажи мне, ? ее слова пронзают хрупкую оболочку, которая меня окружает.
Я чувствую, как учащается мое дыхание. Она не может так со мной поступать. Я поднимаю глаза и вглядываюсь в окно, но вижу только свое отражение, маленькую комнату и мягкую невинность Маи рядом со мной.
? Что-то случилось, да? ? ее голос продолжает пробивать молчание как нежеланный сон.
Я отодвигаю стул подальше от нее и потираю голову.
? Я просто устал, ? мой голос хрипит у меня в горле. Этот звук чужой, даже для моих собственных ушей.
? Я заметила, ? продолжает Мая. ? Вот почему я и удивляюсь, зачем ты изматываешь себя.
? У меня много работы.
В воздухе повисает тишина. Я чувствую, что она так легко не отступит.
? Что случилось, Лочи? Что-то в школе? С докладом?
Я не могу тебе сказать. Из всех людей именно тебе я не могу сказать. На протяжении всей моей жизни ты была единственной, к кому я мог обратиться. Единственным человеком, на понимание которого я мог рассчитывать. А теперь, когда я потерял тебя, то потерял все.
? Ты подавлен только из-за этого?
Я кусаю губы пока не чувствую металлический привкус крови. Мая замечает и прекращает задавать вопросы, оставляя после них неясную тишину.
? Лочи, скажи что-нибудь. Ты меня пугаешь. Я не могу видеть тебя таким.
Она снова тянется к моей руке и на этот раз сжимает ее.
? Отстань! Иди спать и оставь меня в покое, твою мать! ? слова вылетают из моего рта, словно пули, отпрыгивая от стен прежде, чем я понимаю, что говорю. Я вижу, как выражение лица Маи меняется, на ее лице застывает недоверчивое удивление, глаза в недоумении расширяются. Как только мои слова доходят до нее, она отшатывается, отворачивая голову, чтобы скрыть слезы, застилающие глаза, и за ней с щелчком закрывается дверь.
10
Мая
? Боже мой, Боже мой, ты никогда не догадаешься, что случилось сегодня утром! ? глаза Фрэнси горят от волнения, уголки ее вишнево-красных губ изогнуты в широкой улыбке.
Я бросаю сумку на пол и падаю на стул рядом с ней. У меня до сих пор болит голова от криков Тиффина. Он кричал, когда я тащила его в школу после яростной ссоры с Китом из-за пластмассового трансформера, который лежал на дне пачки с хлопьями. Я закрываю глаза.
? Нико Димарко говорил с Мэттом и…
Я открываю глаза, чтобы прервать ее:
? Я думала, ты собираешься на свидание с Дэниэлом Спенсером.
? Мая, я, может, и решила дать Дэнни шанс, пока твой братец приходит в себя, но я ничего не могу с этим поделать. Сегодня утром Нико говорил с Мэттом, и угадай, что он сказал… угадай!
Ее голос шипит от волнения, и мистер Макинтайр прекращает скрипеть маркером по доске, чтобы повернуться к нам и одарить нас многострадальным вздохом.
? Девушки, вы хотя бы могли притвориться, что слушаете.
Фрэнси отвечает ему белозубой улыбкой, а потом поворачивается на стуле ко мне лицом.
? Угадай!
? Без понятия. У него настолько большое эго, что оно взорвалось, и теперь ему нужна операция?
? Не-е-ет! ? Фрэнси от волнения отбивает по линолеуму чечетку своими туфлями, неразрешенными правилами школы. ? Я подслушала, как он говорил Мэтту Делани, что собирается сегодня пригласить тебя куда-нибудь после школы! ? Она так широко открывает рот, что мне почти видны ее гланды.
Я оторопело смотрю на нее.
? Ну? ? Фрэнси грубо трясет меня за руку. ? Разве это не здорово? Возле него крутятся все девчонки с тех пор, как он порвал с анорексичкой Энни, а он взял и выбрал тебя! Хотя ты единственная в классе девушка, кто не пользуется косметикой!
? Я так польщена.
Фрэнси драматично откидывает голову назад и стонет:
? Аргх! Что, черт возьми, происходит с тобой все эти дни? В начале семестра ты говорила мне, что он единственный парень в Бельмонте, о поцелуях с которым ты задумывалась!
Я вздыхаю.
? Да, да. Он привлекателен. Но он об этом знает.
Я могу мечтать о нем так же, как и все остальные, но я никогда не говорила, что хочу встречаться с парнем.
Фрэнси недоверчиво качает головой.
? Ты знаешь, сколько девушек готовы убить за свидание с Нико? Думаю, я бы даже на время забыла о Лочене за возможность поцеловать Мистера Латино.
? О, Боже, Фрэнси. Вот тогда ты и встречайся с ним.
? Я подошла узнать, серьезно ли он говорил, а он спросил меня, интересно ли тебе это! И, конечно же, я сказала да!
? Фрэнси! Скажи ему, чтобы он забыл об этом. Скажи ему во время утренней перемены.
? Почему?
? Потому что я не хочу!
? Мая, ты понимаешь, что сейчас делаешь? Я имею в виду, что он может не дать тебе второго шанса!
Остаток дня я бессмысленно скитаюсь. Фрэнси со мной не разговаривает, потому что я обозвала ее коровой, везде сующей свой нос, когда она отказалась вернуться и сказать Нико, что он меня не интересует. Но мне, если честно, все равно, если она никогда больше со мной не заговорит. Холодная плита отчаяния давит мне на грудь, мешая дышать. У меня болят глаза, они с трудом удерживают слезы. К середине дня даже Фрэнси обеспокоена, нарушив свою клятву молчания, и провожает меня к медсестре. А что может предложить мне школьная медсестра? Я задаюсь вопросом. Таблетку, чтобы исчезло одиночество? Таблетку, которая заставит Лочена снова заговорить со мной? Или, может, капсулу, которая вернет время назад, перематывая дни, чтобы я могла оторваться от Лочена, когда мы закончили танцевать сальсу, вместо того, чтобы оставаться в его объятиях, поддаваясь тихому пению Кэти Мелуа. Он злится на меня, потому что считает, что я это как-то спланировала? Что сальса была только уловкой, чтобы подтолкнуть его к медленному танцу со мной, прижав наши тела друг к другу, обмениваясь теплом? Я не хотела гладить его шею ? так получилось. Мое бедро терлось о внутреннюю сторону его бедра просто случайно. Я никогда и не думала о чем-то подобном. Я и не представляла, что что-то вроде медленного танца могло так возбудить парня. Но когда я почувствовала это, надавившее мне в бедро, когда я внезапно осознала, что это было, то почувствовала сумасшедшее головокружение. Я не хотела останавливать танец. Я не хотела отстраняться.
Я не могла вынести мысль, что, должно быть, потеряла нашу близость, нашу дружбу, наше доверие. Он всегда был намного больше, чем просто брат. Он моя родственная душа, мой свежий воздух, причина, по которой я стремлюсь просыпаться каждое утро. Я всегда знала, что люблю его больше, чем кого-либо на этом свете ? и не только по-братски, как любила Кита и Тиффина. Но все же мне никогда и в голову не приходило, что мы могли быть намного ближе…
Но я знала, что нелепо, слишком глупо даже думать об этом. Мы не такие. Мы не больные. Мы просто брат и сестра, которым посчастливилось быть лучшими друзьями. Так всегда было между нами. И я не могу потерять это или просто не переживу.