Камень первый. Холодный обсидиан, стр. 24
Дверь в залу он распахнул бесцеремонно и большими шагами приблизился к троим. Те молча встали с кресел.
— Ну, здравствуй, Зонар, — сказал Серег старшему советнику.
— Здравствуй, Серег… — ответил он. — И здравствуй, Владислава.
Этот голос, полный глубины и силы, отчего-то не понравился Кангасску. А взгляд, пренебрежительно скользнувший по нему, простому смертному, — тем более.
— Можешь пока пойти посмотреть зал, Кангасск, — сказала Влада. Это прозвучало, словно мягкий, но настойчивый толчок в спину: мол, иди, иди, не мешай старшим. — Здесь много древних гобеленов. И неплохой вид из восточных окон…
— Я понял. Мешать не буду, — кивнул Кан, одним глазом наблюдая за тремя Инквизиторами и прямо-таки чувствуя их недовольное любопытство…
Кангасск послушно прошел на другой конец зала и встал вполоборота у окна. Вид, открывавшийся на лес с кирпичным полом, его занимал мало: сейчас он навострил уши и внимательно наблюдал, что происходит там, под знаком Серого совета…
Влада почти ничего не говорила. Она стояла несколько в стороне, скрестив на груди руки и переводя взгляд с Серега на Зонара…
…Зонар был высок ростом — не ниже самого Серого Инквизитора, шире в плечах и на вид старше раза в два. В конце концов, он был хоть и могущественным магом, но все же по природе своей человеком, которому, видимо, уже давно перевалило за пятьдесят. Серый Инквизитор выглядел рядом с ним мальчишкой; и тут ему, определенно, не хватало величия. Да, величия… седины в волосах (мокрых и взъерошенных после прогулки под дождем) и скрытой силы в голосе…
Беседа затянулась. Слов разобрать Кангасску не удалось, и он, с тоской уставившись на каменный подоконник, отшлифованный, как и все здесь, до блеска, стал размышлять. Вспомнил об оправе Хоры Лунарис с выломанными лапками… Кто мог до нее добраться? И главное — с какой целью? Сначала у Серега пропал журнал… Вряд ли он стал бы записывать там, как снять защиту, — зачем?.. судя по всему, чтобы ее снять, достаточно просто быть миродержцем. Но тогда зачем красть журнал? Чтобы почитать? А зачем красть стабилизатор? Ну да — можно смещать границу Ничейной Земли, смотреть, как Карламан обрисовывает новый контур. Может, это даже забавно… А практически — зачем?!.
«Интересно, а докуда ее можно смещать?..» думал себе Кангасск, барабаня пальцами по подоконнику… «И что будет, если два стабилизатора поставить рядом?..»
Эта мысль его будто ударила. В последующие пять минут, казалось, нет на целом свете ничего важнее, чем кому-нибудь ее высказать. Кан бродил из стороны в сторону, точно тигр в клетке, пытался отвлечься, глядя в окно. Ничего не помогало. В другом конце зала все так же беседовали Зонар и Серег и все так же, устало переминаясь с ноги на ногу, стояла Влада. Нет, они и не думали прощаться и расходиться!..
В конце концов Кан не выдержал и, понимая, что делает ужасную глупость, тем не менее решительно пересек зал и остановился поодаль от Влады. Она обернулась и внимательно посмотрела на Ученика. Кан почувствовал, как лицо заливает краска, на голове шевелятся волосы, а в горле от стыда наливается тяжестью огромный ком… хоть провались сейчас на месте.
— Я… это… — промямлил Кангасск…
— Извините, — сказала Влада Серому совету и, положив руку Ученику на плечо, отошла с ним на десяток шагов. — Ну, что случилось? — спросила она недовольно. — Туалет на первом этаже…
— Да нет! — от всей души возмутился Кангасск. — Стал бы я… Я спросить хотел: что будет, если два стабилизатора поставить рядом?
Оторвав смущенный взгляд от созерцания своих пыльных ботинок, Кан встретился глазами с Владой и прочел в них такое удивления, что испугался.
— Я тут размышлял… зачем было красть Хору Лунарис… Впрочем, глупый вопрос. Если их поставить рядом, они нейтрализуют друг друга, так?..
— Нет, Кан… если бы…
Больше она ничего не добавила. Вот так: похоже, смертный человечек опять сунулся туда, куда ему не положено.
Она отвернулась, и, все еще коря себя за наглость, Кангасск заглянул ей в лицо… В карих, казавшихся зеркальными глазах отражался знак Серого совета и два длинных силуэта на его фоне, но сам взгляд, сама мысль… они блуждали где-то далеко, и заглянуть в них было невозможно. Юное лицо этого древнего существа еще не выражало тревоги, но предчувствие… оно уже чувствовалось.
Кангасск прислушался: разговор стал громче, и каждая реплика Серега звучала все яростнее.
— …Не юли, Зонар! А то я не видел, с какими глазами ты мне сказал, что все в порядке!..
Двое из Серого совета невольно отступили назад. Зонар же старался держаться достойно, хотя — боже, как Кангасск его понимал! — наверняка, ему хотелось куда-нибудь деться — неважно куда, лишь бы подальше от жуткого взгляда синих глаз Серега.
— Я не лгал тебе, — с достоинством ответил старший Советник. — Вокруг нас не штиль, конечно, но лучшие Охотники работают, так что все идет как надо.
— Не штиль, говоришь? — Серег посмотрел на Зонара исподлобья, недобро и подозрительно. — И над чем же тут у вас работают?
— Работы много, Серег, — ответил Зонар. — Изымаются запрещенные магические предметы… — прямого взгляда на Канов харуспекс он не бросил, но у того мурашки так и побежали по спине… — Были арестованы несколько уклонявшихся от закона колдунов…
— Мда… с одним я по пути лично встретился, — бросил Серег пренебрежительно. — И банду он знатную сколотил… Ничего не скажешь, хорошо работаете!.. Спорю, там из ваших доблестных Охотников вообще никто не шастал, раз дошло до такого.
Зонар проглотил и это и продолжил:
— Лучших Охотников я занял там, где они были больше всего нужны. Пришлось перераспределить силы.
— Границы остались без защиты! — предъявил ему Серег. — Где, на каком таком деле ты занял лучших? Не юли, Зонар, хуже будет.
— Они работают в окрестностях Столицы. Жители окрестных деревень подняли панику, хотели сниматься с мест, все бросить. Требуется много людей, чтобы этого им не позволить, иначе мы можем упустить это… существо или дать ему проникнуть в город, если оно окажется среди беженцев… Работы ведутся, Серег. Дело ведут пять Охотников второго уровня.
— Что за тварь-то, что ты на нее пятерых вторых погнал?
— Точно не знаем. Но по всем приметам — двоедушник…
Тишина наступила на короткий миг, лишь затем, чтобы взорваться гневным воплем Серого Инквизитора:
— Двоедушник под Столицей?!! Да куда ты смотришь, Зонар!!!
Глава восьмая. Периметр
Вечер того дня Кангасск не помнил. Он уснул, едва добрался до постели, — как был, в пыльной одежде и грязных сапогах: рухнул ничком на кровать и провалился в сон.
Уже за полдень он начал ворочаться, а потом еще час пытался проснуться; перед глазами мелькали кулдаганские дюны, в ушах шумел кулдаганский ветер… да еще, пожалуй, мерещился плеск городского фонтана. Не привык он до сих пор воспринимать утро как время, когда пора не засыпать, а просыпаться. Из сна его выдернул терпкий, дразнящий аромат, коим дремлющее сознание сразу заинтересовалось и переключило хозяина со сна на явь.
— Доброе утро… эээ, или день, господин Кангасск!..
У кровати стоял чистенький румяный мальчик-слуга, он держал в руках расписной поднос, на котором дымилась большая фарфоровая чашка с коричневым напитком, и была насыпана горка завернутых в цветную фольгу конфет.