Долгое прощание (сборник), стр. 56
— Вы с окружным прокурором Спрингером не в очень хороших отношениях, капитан?
Он сделал удивленное лицо.
— Я со всеми в хороших отношениях, даже с вами. Убирайтесь отсюда, мне нужно работать.
Глава 44
В своей собачьей конуре на пятом этаже Кахуэнга-хаус я, как обычно, в два приема расправился с почтой. Сперва из почтового ящика на стол, затем в корзину для бумаг. Очистив на столе место, я раскатал копию. На ней даже не было складки.
«У меня есть 46 таблеток димедрола,— писала Эйлин.— Сейчас я приму их и лягу в постель. Дверь заперта. Очень скоро меня уже не удастся спасти. Помните, Говард, что я пишу это перед лицом смерти! Каждое слово — правда. Мне ничего не ноль — разве только того, что я не убила их обоих сразу. И Пола мне не жаль, его вы знали под именем Терри Ленокса. Он был пустой оболочкой того мужчины, которого я когда-то любила и за которого вышла замуж. Он ничего для меня не значил. Когда я увидела его в тот день — единственный раз после его возвращения с войны,— то сначала даже не узнала его, но он меня сразу узнал. Он должен был умереть молодым в Норвегии — мой возлюбленный. А вернулся другом азартных игроков, мужем богатой шлюхи, испорченный, конченый человек. Вероятно, он в прошлом тоже совершал какие-нибудь мошенничества. Время награждает нас морщинами и делает злыми. Трагедия жизни не в том, Говард, что умирают красивые и молодые, трагедия в том, что люди стареют и делаются злыми. Меня такая участь минует.
Прощайте».
Я убрал копию в письменный стол и запер его. Пора было поесть, но не хотелось. Я вынул бутылку из нижнего ящика стола, немного выпил, положил на стол телефонный справочник и нашел номер редакции газеты «Джорнал». Набрав номер, я попросил девушку соединить меня с Лонни Морганом,
— Мистер Морган приходит в редакцию к четырем часам. Попробуйте позвонить ему в комнату репортеров в муниципалитет.
Я позвонил туда и застал его. Он хорошо меня помнил.
— Вы что-то там натворили, как я слышал.
— У меня есть кое-что для вас, если это вас заинтересует. Однако я сомневаюсь, что вы заинтересуетесь,
— Вот как? А что это?
— Фотокопия признания в двух убийствах,
— А где вы находитесь?
Я сказал ему. Он поинтересовался подробностями, но я не хотел говорить об этом по телефону. Лонни сказал, что преступления не его область. Я возразил, что он все-таки журналист и притом работает в единственной независимой газете города.
Он все же упрямился.
— Где вы храните этот документ? Мне нужно это знать, чтобы не терять зря времени.
— Оригинал находится у окружного прокурора, но он не будет опубликован. Там есть вещи, которые им необходимо скрывать.
— Я позвоню вам. Мне надо сначала спросить своего шефа.
В половине четвертого Лонни Морган явился ко мне. Он был все таким же худым, усталым и бесстрастным, как в ту ночь, когда отвез меня домой из тюрьмы. Он без эмоций подал мне руку и полез в разорванную пачку сигарет.
— Мистер Шерман — наш главный редактор — разрешил съездить к вам и посмотреть на эту бумагу.
— Я ее вам не дам, если вы не согласитесь на мои условия,— предупредил я.
Я отпер ящик стола и подал ему фотокопию. Лонни быстро пробежал четыре страницы, затем медленно перечитал. Он был очень возбужден.
— Мне надо позвонить.
Я подвинул ему телефон. Он набрал номер, подождал и сказал':
— Эта бумага у меня в руках, мистер Шерман. — Он прочитал признание, медленно и отчетливо. Затем, держа в руке трубку, обратился ко мне: — Он хочет знать, как вы раздобыли эту бумагу,
Я взял у него фотокопию.
— Передайте ему, что «как» его не касается. Где — другое дело. Это видно по штемпелю на обратной стороне копии.
— Мистер Шерман, это, очевидно, официальный документ полицейского управления Лос-Анджелеса. Подлинность нетрудно проверить.— Лонни немного послушал, затем сказал: — Да, пожалуйста. Он здесь.— Лонни протянул мне трубку.— Шеф хочет с вами поговорить сам.
У Шермана был резкий повелительный голос.
— Мистер Марлоу, каковы ваши требования? И не забывайте, что «Джорнал» единственная газета в Лос-Анджелесе, которая может взяться за это дело.
— За дело Ленокса вы не очень-то взялись.
— Понимаю. Но тогда оно заключалось только в скандальной истории. Было ясно, кто виновен. Теперь же, если ваш документ подлинный, дело совсем другого рода. Итак, что вы предлагаете?
— Вы поместите в газете все признание в виде фотокопии. Или так, или никак.
— Сначала надо проверить подлинность документа. Разве вам это не ясно?
— Я не знаю, как вы это сделаете, мистер Шерман. Если вы спросите окружного прокурора, он будет либо отпираться, либо передаст документ во все газеты. Если вы станете наводить справки в полицейском управлении, вас направят к окружному прокурору.
— Не ломайте себе над этим голову, мистер Марлоу. У нас есть методы. Итак, что вы хотите за это?
— Я вам уже сказал.
— Ах так. Значит, денег вы не хотите?
— Денег мне не надо.
— Ну, я думаю, вы знаете, что делаете. Могу я еще поговорить с Морганом?
Они еще немного поговорили, и Лонни положил трубку.
— Шеф согласен,— сказал он.— Я заберу эту копию, и он наведет справки. Он сделает так, как вы хотите. Если вдвое уменьшить, то это займет половину первой страницы.
Я отдал ему фотокопию. Он взял ее и потрогал кончик своего длинного носа.
— Не обижайтесь на меня, но вы большой дурак.
— Разделяю ваше мнение.
— У вас еще есть время передумать.
— Нет. В тот вечер, когда вы отвозили меня домой из городской бастилии, вы сказали мне, что я должен попрощаться с другом, помните? Я до сих пор еще не попрощался с ним. Когда вы опубликуете фотокопию признания — это будет моим прощанием. Оно слишком долго длится... очень, очень долго.
— Ну хорошо, дорогой мой.— Лонни криво усмехнулся.— Но все-таки я считаю вас большим дураком. Хотите знать почему?
— Скажите.
— Я знаю о вас больше, чем вы думаете. Это досадная сторона журналистской работы. Знаешь много всякой всячины, но не можешь ее использовать. Из-за этого делаешься циником. Если эта штука появится в «Джорнал», многие люди разозлятся. Окружной прокурор, коронер, работники полицейского управления, влиятельный и могущественный Поттер да еще двое парней — Менендец и Стар. Вы попадете либо в больницу, либо в тюрьму.
— Думаю, что нет.
— Не думайте, что с вами шутят, дорогой мой! Я высказал вам свое мнение. Окружной прокурор разозлится, так как он окутал дело Ленокса завесой молчания. А прочитав это признание, многие будут размышлять о том, почему невиновный Ленокс написал свое признание, почему покончил с собой и не заставил ли его кто-нибудь это сделать. Почему вся эта история так быстро была похоронена. Кроме того, прокурор станет думать, что работники полицейского управления нанесли ему удар в спину.
— Можно не воспроизводить штемпель, указывающий на происхождение бумаги.
— Мы и не будем. Мы в хороших отношениях с начальником полицейского управления. Считаем его порядочным человеком и не упрекаем за то, что он не пресек деятельность таких парней, как Менендец. Их деятельность никто не может пресечь, поскольку азартные игры всех видов разрешаются в некоторых местах, а некоторые виды игр разрешены повсеместно. Вы эту бумагу стянули в полицейском управлении. Не знаю только, как вам это удалось. Вы не расскажете мне?
— Нет.
— Как хотите. Коррнер будет злиться, так как он покрыл туманом самоубийство Роджера Эда. Окружной Прокурор помогал ему в этом. Харлан Поттер будет зол, так как снова выплывет наружу дело, похоронить которое стоило ему стольких трудов. Менендец и Стар имеют повод злиться, ибо они сделали вам предупреждение. А когда эти парни разозлятся, они действуют. С вами может случиться то же самое, что с Большим Вилли Магуном. Если они кого-либо предупредили, чтобы тот убрал свои руки, значит, нужно это сделать. Если он не послушается, а они стерпят это, значит, они слабы. А парни, держащие в своих руках такие заведения, не могут проявить слабость. И кроме того, существует еще Крис Мэйди.