Долгое прощание (сборник), стр. 12
Толстяк вошел вместе со своим запахом. Гренц подал ему подписанную бумагу.
— Я подписал ордер на ваше освобождение,— сказал он мне.—Это моя неприятная обязанность. Вас интересует, почему я подписал эту бумагу?
Я встал.
— Если вы пожелаете мне сказать.
— Дело Ленокса закрыто, мистер. Больше нет дела Ленокса. Сегодня он написал полное признание и застрелился в своей комнате в отеле. В Отатоклане, как я и говорил вам.
Я стоял и глядел в пустоту. Уголком глаза я видел как Гренц медленно отступил, словно испугался, что я наброшусь на него. Должно быть, в этот момент у меня был злобный вид. Затем он снова сел за стол, а Спрэнклин взял меня за руку.
— Выходите! — сказал он визгливым голосом,— Иногда вечером приятно пойти домой.
Я вышел вслед за ним из кабинета и закрыл дверь,
Прикрывал я ее тихо, словно в этой комнате только что умер человек.
Глава 10
Я написал через копирку расписку, подписался и отдал оригинал. Мне вернули мои личные вещи. В приемной стоял какой-то мужчина, прислонившись к стойке. Когда я повернулся, он выпрямился и обратился ко мне. Ростом он был метр девяносто и тощий как жердь.
— Хотите, я отвезу вас домой?
В холодном свете он казался и молодым, и старым, усталым и циничным, но не проходимцем.
— За сколько?
— Даром. Я Лонни Морган из «Джорнал». У меня свободный вечер.
— Вы полицейский репортер? — спросил я.
— Только на эту неделю. Обычно моя область — муниципалитет.
Мы вышли из прокуратуры и нашли на стоянке его машину. Я взглянул на небо, там были звезды. Воздух был холодный и приятный, я с наслаждением вдыхал его. Потом я сел в машину, и Морган повез меня.
— Я живу очень далеко, в Лорел-каньоне, предупредил я его.—Высадите меня где-нибудь!
— Туда мы и поедем,—ответил он,—Не беспокоитесь, я довезу вас до дома. Меня заинтересовало это дело.
— Похоже, что дела не существует,—заметил я,— Терри Ленокс сегодня застрелился. Так мне сказали.
— Они этому очень рады,— кивнул Лонни Морган, глядя в ветровое стекло.
Машина бесшумно скользила по тихим улицам.
— Это поможет им воздвигнуть стену.
— Какую стену?
— Кто-то строит стену вокруг дела Ленокса, Марлоу. Разве вы этого не замечаете? Дело разыгрывается отнюдь не надлежащим образом. Сегодня вечером окружной прокурор уехал в Вашингтон. Там какое-то заседание. Он уехал, имея прекрасную возможность оказаться в центре шумихи в прессе. Почему?
— Можете меня не спрашивать. Я стоял на запасном пути.
— Потому что кто-то позаботился, чтобы это было ему выгодно. Не думаю, что таким неуклюжим методом, как взятка. Просто заинтересованная в этом и состоятельная личность кое-что пообещала ему. Отец этой девушки.
Я пристроил голову В углу машины.
— Это кажется мне не очень вероятным,— возразил я. — А что же случилось с прессой? Харлану Поттеру принадлежат несколько газет, но как обстоит дело с конкурентами?
Морган бросил на меня быстрый взгляд, затем сосредоточился на дороге.
— Вы когда-нибудь соприкасались с газетами?
— Нет.
— Владельцы газет и издатели — богатые люди Все богатые принадлежат к одной клике. Конечно, существует конкуренция, ожесточенная конкуренция, борьба за тиражи и подписчиков. Но только до той границы где задевается репутация и права владельца. Как только дело доходит до этого — наступает молчание. Молчание, мой друг, наступило и в деле Ленокса. Если правильно провести дело Ленокса, друг мой, можно продать массу газет. Процесс привлек бы репортеров со всех концов страны. Но никакого процесса не будет, ибо Ленокс улизнул прежде, чем он начался. И, как я сказал, очень кстати для Харлана Поттера и его семейства.
Я выпрямился и уставился на Моргана.
— Вы хотите сказать, что все это подстроено?
Он иронически скривил губы.
— Может быть, кто-то помог Леноксу отправиться в лучший мир. Может быть, он пытался сопротивляться при аресте. Мексиканские полицейские, не раздумывая, нажимают на спуск. Готов держать пари на большую сумму, что никто не потрудился посчитать пулевые раны.
— Я полагаю, что вы ошибаетесь,— возразил я.— Я хорошо знаю Терри Ленокса. Он давно уже списал себя в расход. Когда его собирались арестовать, он оказал им услугу. Он ведь был обречен из-за убийства.
Лонни Морган покачал головой. Я знал, что он скажет, и он сказал это:
— Ни в коем случае. Если бы он просто застрелил жену или проломил ей череп, то, возможно, вы были бы правы. Но убийство было слишком зверским, лицо было изуродовано до неузнаваемости. В крайнем случае его могли бы судить за убийство второй степени, да и это вызвало бы скандал.
— Возможно, вы правы,— согласился я.
Лонни снова взглянул на меня.
— Вы говорили, что знали этого человека. Какое у вас сложилось о нем мнение?
— Я устал и сегодня не в состоянии размышлять’.
Наступила долгая пауза, затем Лонни тихо сказал:
— Я всего лишь жалкий репортеришка и не очень умен, но думается мне, что он ее вообще не убивал.
— Возможно.
Лонни сунул в рот сигарету и закурил, чиркнув спичкой по приборной доске. Курил он молча, с застывшим мрачным выражением на худом лице. Мы прибыли в Ло-рел-каньон, и я объяснил ему, как ехать дальше. Машина подъехала к моему дому и остановилась у лестницы из красного дерева. Я вышел.
— Большое спасибо, что подвезли меня до дома, Морган. Хотите выпить стаканчик?
— Не хочу докучать вам. Думаю, что вам лучше побыть в одиночестве.
— Я часто бываю один. Слишком часто.
— Вам нужно мысленно проститься со своим другом,— сказал он.— Наверняка он был вашим другом, если вы по своей воле были арестованы.
— Кто так сказал?
Морган слегка улыбнулся.
— Если я не мог написать об этом в газете, то это еще не значит, что я ничего не знаю, дорогой мой. Итак, до свидания.
Я закрыл дверцу машины, он развернулся и уехал. Когда задние огни его машины скрылись за поворотом, я поднялся по лестнице, взял газеты, отпер дверь и вошел в пустой дом. Затем я включил везде свет и открыл все окна. В доме было душно.
Я сварил кофе и стал его пить, вынув из банки с кофе пять сотенных банкнот. Они были туго свернуты и засыпаны кофе. С чашкой кофе в руке я ходил взад и вперед. Включил телевизор, выключил его, встал и снова сел. Потом перелистал газеты.
Дело Ленокса сначала фигурировало на первых страницах, но вскоре перекочевало на вторые полосы газет.
Все это я уже читал в тюрьме, но стал перечитывать снова, уже другими глазами. Оттуда я почерпнул немного— только то, что была убита молодая женщина, а пресса, насколько возможно, держалась в стороне. Итак, чье-то влияние подействовало почти сразу же. Полицейские репортеры наверняка скрежетали зубами, но тщетно.
Все-таки в этом деле было нечто неясное, и прежде всего характер убийства. Никто не мог убедить меня в том, что это сделал Терри.
Я выключил свет и сел у открытого окна. Пересмешник в кустах издал несколько трелей, продемонстрировав перед сном свое искусство.
Шея моя чесалась, поэтому я побрился, принял душ, лег на спину и стал прислушиваться, словно надеясь услышать далеко в темноте ночи голос, спокойный мягкий голос, при звуках которого все станет ясным. Я не услышал его и знал, что не услышу. Никто не объяснил мне дела Ленокса, объяснение было ненужным. Убийца признался и был мертв. Расследовать не было смысла.
Это было им очень на руку, как заметил Лонни Морган. Если Терри действительно убил свою жену, то никто не должен был судить его и освещать все неприятные подробности этого дела. Если же не он убил ее, то все равно это было очень хорошо. Покойник послужит козлом отпущения и не сможет возражать.
Глава 11
Утром я, как обычно, поехал в город. Машину поставил на обычном месте. Сторож на стоянке, наверно, знал что я был видной фигурой в текущих событиях, но не подал виду. Я поднялся по лестнице, прошел по коридору и вынул из кармана ключ от своей конторы. За мной наблюдал брюнет.