Нежный омут (СИ), стр. 74
- Ты ничего не поняла, - совсем другим тоном сказал он, резко разжав пальцы, сжимавшие мои плечи. – Ничему не научилась. Я пытался, но все прошло впустую, ты изначально не хотела меня услышать.
- Я просила прекратить.
- Ты просила не останавливаться, - уголки его губ едва дернулись вверх, имитируя ухмылку.
- По крайней мере, вы развлеклись.
- Стой, пока я говорю, - он вновь остановил меня, быстро догадавшись о моем желании уйти. – Ты не должна была поддаваться эмоциям. Все о чем говорили тогда мои родственники, не должно было тебя задеть. Даже краем.
- Края оказались слишком острыми.
- Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, - он в досаде покачал головой и отступил на шаг назад. – Был момент, когда я почти поверил, что смогу… Ладно, пустое. Похоже, придется все начинать с самого начала.
- Возможно, но уже не со мной.
- Не понял?
- Вы сегодня очень медленно соображаете. А я в самом деле опаздываю.
И, пользуясь его замешательством, я поспешила уйти. Сердце билось, словно в эпилептическом припадке, и все норовило пробить беззащитную грудную клетку, но это уже не имело никакого значения. В глубине души я знала, что все сделала правильно.
Сессия подкралась незаметно. Все оставшееся время я целиком и полностью посвятила учебе, стремилась наверстать огромное количество неусвоенного материала. Пару-тройку раз в неделю посещала тренировки, а потом Марина неожиданно сообщила, что уезжает до конца этого года, и занятия рукопашным боем временно выбыли из моего графика. С работой тоже все как-то не ладилось, еще и необходимость то и дело сталкиваться с Женькой напрягала. Но все же я стойко держалась и старалась как можно меньше времени проводить в конторе.
Тот злополучный вечер в ресторане не прошел для меня бесследно еще и по той причине, что буквально на следующий день в продаже появились глянцевые издания, обложки которых украшали маленькие заметки о дне рождения знаменитого писателя-фантаста, Виктора Кая. Я даже приобрела ради интереса один из журналов, полюбовалась на свою перекошенную физиономию и понадеялась, что на этом снимке меня никто не узнает, но… Как оказалось, меня многие рассмотрели, и хоть в лицо никто ничего не говорил, за спиной – я знала – болтали всякое. Однако мне было уже не слишком интересно, кто и что может подумать.
Кайдалов… С ним мы виделись чаще, чем мне бы того хотелось – совместные пары и случайные встречи в стенах университета не давали мне как следует оправиться от резкой, тяжелой потери любимого человека. Больно было видеть его, чувствовать его рядом и знать, что нельзя просто взять и разнести в прах эту стену, которую построили мы вместе, в одночасье. Я боролась с искушением загрузить себе в телефон его расписание, чтобы всегда быть в курсе, где он, в какой части университета находится, какие лекции читает, какому курсу, какой группе, сколько в этой самой группе девчонок, особенно симпатичных… Это все походило на манию, тяжелую, трудную, неизлечимую. И все же я не теряла надежды когда-нибудь ее побороть, оттого после очередного звонка от родителей поспешила на вокзал и купила билет на поезд. Новый год я твердо решила отмечать в кругу семьи, а главное, как можно дальше отсюда.
Однако пока что я стояла возле деканата вместе с остальными своими одногруппниками и ждала, когда староста выдаст всем зачетные книжки. Аня закрыла за собой дверь уважаемого каждым студентом кабинета и помахала перед нами ровной стопкой темно-синих книжек. Тотчас на старосту налетели наши студенты, мы же с Дашкой терпеливо дожидались, когда общий ажиотаж спадет. Аня подошла ближе и протянула Даше ее зачетку.
- А… - начала было я, бросив выразительный взгляд на Анькины пустые ладони.
- Твоей не было, - пожала плечами староста. – Ее раньше забрали.
- Что? Кто? – растерянно спросила я.
- Может, куратор? – выразила мнение Даша. – Кто еще, кроме Анюты, мог выпросить у этих деканатских гарпий зачетную книжку?
Подруга была права, простому студенту ни за что не отдадут в руки зачетку без старосты или куратора группы.
- Но зачем куратору моя зачетка?
- Девчонки, я, честно, не знаю. Побежала, - Анька помахала руками и скрылась из виду.
Перебросившись с Дашкой недоумевающими взглядами, я все же потянула на себя ручку двери деканата и просунула голову внутрь. Разумеется, меня тут же выпроводили обратно, сообщив, что зачетки нет, а где она или хотя бы у кого может быть, не сказали. В полном обалдении я поплелась на кафедру, отыскала куратора, но тот также ничего не ведал. Чудеса.
Разгадка этой тайны не заставила себя ждать. Уже на следующий день, вечером в дверь моей квартиры постучали. Недоумевая, кто бы это мог быть, я с опаской приблизилась к двери, подозревая, что это он… Но в глазок увидела вовсе незнакомого мне парня в куртке нараспашку. Подумав, приоткрыла дверь и тут же стала обладательницей большого конверта и букетика… незабудок.
- Что это? – оторопело поинтересовалась я, переведя взгляд на парня.
- Вам просили передать, - равнодушно ответил тот.
В конверте четко прощупывалось что-то твердое. Незабудки меня напрягали, ведь, насколько я знала, это весенние цветы, и чтобы достать их зимой, нужно… А, впрочем, не буду говорить о том, чего не знаю, все-таки в цветах я ничего не смыслю.
- Кто просил?
- Парень, конечно же.
- Какой?
- А это уж вы сами разбирайтесь, - махнул рукой незнакомец.
Я захлопнула дверь и тут же, прямо в прихожей развернула конверт. В моих руках оказалась та самая таинственным образом исчезнувшая зачетка, больше в конверте ничего не было. Растерянно опустив незабудки на полку, я принялась медленно переворачивать листки, пока не добралась до страницы с текущим семестром. Все зачеты были проставлены.
Вот, значит, какими средствами мы пользуемся, когда что-то идет не так, как задумывалось изначально. Что я почувствовала, сообразив, что зря готовилась к сессии? Злость. Да, именно злость, потому что мне сразу вспомнились слова фантаста. Выходит, я действительно подыгрывала Кайдалову в обмен на заполненную зачетную книжку… Противно. Мерзко. Непонятно.
Мне хотелось разорвать ни в чем не повинную книжку и бросить обрывки ему в лицо, запустить прямо в довольно ухмыляющуюся красивую физиономию, чтобы знал… Чтобы понял, наконец, что не все – далеко не все – мыслят так же, как он сам. Ему не удалось перекроить меня под себя, хотя он старался, да, надо отдать ему должное. Старался как мог, и, судя по всему, продолжает эту странную, непонятную игру по собственным правилам. А я снова в роли пешки на его огороженном поле. Меня снова пытаются переставить на другую клеточку, опять проводят эти назойливые манипуляции, полагая, что ничтожная фигура ударит там, где нужно игроку.
Я закрыла зачетку и осторожно положила ее рядом с незабудками, занесла руку над букетом: пальцы дрогнули, когда я коснулась лепестков. Незабудки… Снова какой-то символ? Это должно что-то значить, определенно, выбор букета не случаен. Как, впрочем, и все, за что берется великий стратег и математик Сергей Викторович Кайдалов.
Отлично, с другой стороны теперь меня ничто не держит в этом городе. Можно попробовать поменять билет на более ранний срок и свалить отсюда, наконец. Дома и стены лечат; дома будет лучше. Дома все будет совсем по-другому…
Я улыбнулась и резким движением смела цветы на пол.
ЧАСТЬ 2
Глава 1
- Тихо, ребят, тихо всем! – Пашка лихо вскочил с места, потянулся за пультом и увеличил звук. С голубого экрана, к которому теперь были обращены взгляды всех присутствующих, по старой доброй традиции вещал президент. Даже балагур Лешка заткнулся и с благоговейным выражением на лице слушал и внимал первому лицу.
Моя старая компания. Будучи школьниками, мы частенько собирались все вместе – как парни, так и девчонки – отмечали праздники, ссорились, мирились, переживали животрепещущие истории из личной жизни каждого, словом, были друг для друга опорным плотом. Позже многие разъехались учиться кто куда, некоторые подали документы в местные университеты, Лешка вот, к примеру, успел дважды вылететь и дважды, соответственно, зачислиться вновь. Он всегда отличался несерьезностью и этим очень напоминал мне дорогого и любимого Малыша.