Всё самое плохое о моей сестре, стр. 12

Теперь наступила моя очередь почувствовать себя неловко. Я пробормотала, что прошу прощения, – хотя на самом деле считала, что я права. Мама ушла что-то шить. Мелисса отправилась в свою комнату, чтобы начать большую разборку.

А я осталась в моей Берлоге Марти и, сгорбившись, уселась между Уилмой и Попрыгунчиком со своим альбомом для рисования. Я посмотрела на эскиз Мелиссы. Эта новая комната должна была быть для нас обеих, но она совсем не была похожа на мою.

Я перетащила свою двухэтажную кровать с большими крыльями на другую сторону. Нарисовала себя стоящей во весь рост на верхней кровати и стала поднимать нас все выше и выше в небо, а рядом с нами за компанию летела Могучая Марта.

Глава 6

Я огорчалась из-за папы, но теперь, когда ему надо было привести в порядок две комнаты, он просто ожил. Он всегда любил «сделай-это-сам». Я стала старше, и теперь к «сделай-это-сам» прибавилось «с-помощью-Марти», и мне это нравилось.

Я каждый день бегом возвращалась из школы и надевала самые старые джинсы и самую нелюбимую розовую майку со щенком – все древние Мелиссины обноски. Щенок быстро покрылся белой краской, так что видны были только одна розовая лапка и розовое ушко.

Сначала мы энергично взялись за мамину швейную комнату. Ужасно было смотреть, как исчезает моя Берлога Марти. Я немного поплакала, когда кресло и туалетный столик погрузили в багажник машины, и ужасно жалко было снимать все мои постеры с Могучей Мартой и скручивать их в рулоны. Но зато красить было очень весело. Папа делал потолок и малодоступные места, а мне разрешил покрасить валиком большую часть стен.

Сначала я собиралась порисовать на стенах. Мне очень хотелось сделать громадный портрет Могучей Марты, чтобы она навсегда осталась под краской, но папа не разрешил. Он сказал, что на стенах вообще никогда нельзя рисовать. И Могучая Марта стала бы проявляться сквозь белую краску. А я хотела, чтобы ее было видно – еле-еле, будто это привидение. В конце концов, именно здесь она родилась. Но я не стала поднимать шум из-за пустяков, чтобы снова не огорчать папу.

Когда краска высохла, папа закрепил вдоль четырех стен планки, так что мама уже могла вешать готовые костюмы. На новый ковер денег не было, и она решила почистить мой старый. Маме пришлось чистить его несколько раз, и даже после этого еще остались пятна, но на самое плохое пятно она поставила столик со швейной машинкой. Большое зеркало из спальни мама поставила в один угол, а Безголового Малыша – в другой. Безголовый Малыш – это ее старинный портновский манекен. Когда я была маленькой, я дала ему имя и даже играла с ним. Но трудно что-то придумать про существо, у которого нет головы.

Мамина швейная комната была готова за три дня. Мы устроили небольшую церемонию ее открытия, с бутылкой шампанского из магазина Сейнсбьюри. Мне позволили сделать один глоток, Мелиссе – два. Мне понравились пузырьки, а вкус не очень.

Потом мы начали делать комнату Мелиссы. Я уже говорила, что, когда разбирали Берлогу Марти и выбрасывали мою замечательную мебель, я плакала совсем немного. Так вот, моя сестра Мелисса старше меня на два с половиной года, но она наплакала целое ведро, когда папа разбирал на части ее старую дурацкую кровать, которую даже нельзя было просто выставить, а можно было только засунуть в глубину гаража. Извините – больше, чем ведро. Мелисса лила, и лила, и лила галлоны слез. Она могла бы наполнить своими слезами целый бассейн. И все плакала и плакала.

– Ох, моя бедная кроватка!.. Я знаю, теперь мне уже никогда не выспаться!.. Ну зачем я позволила жуткой двухэтажной кровати Марти взгромоздиться в моей комнате?

Может быть, самое плохое в моей сестре – это то, что она ужасная плакса.

И совсем нечестно было маме и папе усаживать ее, и обнимать, и говорить ей, что она очень храбрая!

– Я просто не понимаю! Почему это Мелисса храбрая? Если вы забыли, то я лишилась целой комнаты, а не просто дурацкой кровати! – сказала я возмущенно.

– Марти, я это знаю, но Мелисса ужасно щепетильно относится к внешнему виду вещей. Она так старалась, чтобы эта комната выглядела красиво, – вздохнула мама. – Я могу ее понять.

– Ну а я не могу. Пап, как ты считаешь, правда же Мелисса устраивает шум из-за пустяков? Я же не плачу. Ну, вообще, если только чуть-чуть, – сказала я.

– Я знаю, Кудряшкин, ты тоже очень храбрая – но тебя не очень-то заботит внешний вид вещей.

– Да заботит! И даже очень сильно!

– Но ты была совершенно счастлива, когда жила в симпатичной куче хлама, с мебелью, которая разваливалась на части, и в окружении стен непонятного цвета, – улыбнулась мама.

– Но мне просто хотелось так жить! Это была моя Берлога Марти – и мне так ее не хватает, – сказала я.

Неожиданно я поняла, до чего же мне не хватает моей прекрасной, уютной, удобной берлоги, где я могла усесться со всеми своими любимыми зверюшками и мирно рисовать Могучую Марту. И я заплакала. Я ничего не могла с собой поделать. Я была переполнена горем, честно, а они мне не верили.

– Прекрати, Мартина. Ты делаешь это только для того, чтобы привлечь к себе внимание, потому что мы суетимся вокруг Мелиссы, – сказала мама.

– Ну же, малыш Кудряшкин, закрывай свой водопроводный кран, – подхватил папа.

Я хотела удрать и спрятаться под свою двухэтажную кровать, но не могла, потому что кровать теперь была в комнате Мелиссы, и в моей любимой темной норке лежал ужасный пушистый розовый ковер, и повсюду стоял жуткий тошнотворный запах роз.

– У меня больше нет дома, – причитала я. – И у Уилмы нет дома, и у Попрыгунчика, и у Бэйзила, и у Полли, и у Заплатки, и у Галопника, и… и у Сладкоежки, и у Веселых Ножек, и у Колокольчика, и у Звездного Света, и у Перси…

– Мартина, перестань изображать младенца. Ты уже слишком большая для этих глупых игрушек, – недовольно сказала мама.

– А кто такой Перси? – спросил папа.

– Мой дикобраз, – всхлипывала я. – И он умирает от голода, потому что в этой комнате нет муравьев. А что же творится с Могучей Мартой!

– Она в безопасности – в твоей голове, дурочка, – улыбнулся папа. – И почему бы тебе не взять альбом для рисования, чтобы порисовать ее и немного успокоиться?

– Да это совсем другое дело. А куда я дену постеры с Могучей Мартой? – Я стала дико озираться вокруг.

– Ты не посмеешь прилепить эти глупые каракули на мои розовые обои! – закричала Мелисса.

– А вот и посмею!

– Нет, Мартина. Ты все свои стены испортила скотчем и клеем. Я не намерена терпеть беспорядок и в этой комнате тоже, – сказала мама.

– Это нечестно! Ты всегда принимаешь сторону Мелиссы! Я не понимаю, зачем вам была нужна вторая дочь. Вы любите Мелиссу в два раза больше, чем меня.

– Эй-эй, Марти, успокойся! Это глупый разговор. Ты знаешь, что мы любим вас одинаково. Слушай, я знаю, ты расстроена из-за своих зверей и постеров – и я тебе с этим помогу, обещаю. Сегодня начал делать полки, собираю их в гараже. Сделаю много полок и специальные шкафы для вас обеих – и по концам всего сооружения у каждой будут свои пробковые доски, так что вы обе сможете прикреплять на них постеры, фотографии – что захотите.

– Для всех моих постеров с Могучей Мартой там не хватит места, – пробормотала я. – И мои звери не хотят жить в шкафу. Это жестоко – сажать их в клетку. Они хотят находиться на свободе.

Но и я не чувствовала себя свободной в комнате Мелиссы. Мне казалось, будто меня что-то душит. Я жила как на необитаемом острове, сидя на своей двухэтажной кровати вместе со всеми животными и с рисовальными принадлежностями, а в это время Мелисса и мама продолжали портить комнату все больше и больше.