А ты попробуй, стр. 30
– Ты серьезно?
– Ага.
– Ты спер деньги у своей же родни?
– Да, знаю, знаю. Мне уже стыдно. Я потрачу все, что успею, потом вернусь и попрошу прощения.
– Это очень высокоморально с твоей стороны.
– Ты так думаешь?
– Нет. Нет, конечно. Слушай – селись ко мне в комнату. Она на двоих на самом деле, пополам выйдет дешевле. И веселее.
– В пизду дешевку. От этой тоски можно повесить самого себя за яйца. Я приперся в эту ебаную дыру только потому, что она первой строчкой в Книге. Переночую и поеду в Ковалам.
– А что в Коваламе?
– Телки, чувак. Девочки на отдыхе. Похоже на Гоа, только почти нет хиппи, и сезон только начинается. Отсюда прямо на юг, муссона там уже нет. Поселюсь в шикарном отеле и выебу белых телок, сколько успею.
– До чего успеешь?
– Ох, до того, как начнется все это говно. Папаша собрался женить меня на сучей целке с плоской жопой, только потому что у ее предка разменная контора в Бомбее. Он не пускает меня домой, пока не соглашусь.
– Ни фига себе! Что ты будешь делать?
– Я уже сказал “да”. А что мне еще оставалось? Сказал, послал их на хуй и свалил.
– С дядюшкиными деньгами.
– Точно. Пока я свободен. Слушай – поехали со мной. Я сниму тебе номер. Оттянемся. Если тебя приодеть, покормить и побрить, станешь похож на человека. Вдвоем веселее. Кузен рассказывал про один отель, туда ходят все бляди. Ну как?
– Что как?
– Поедешь со мной?
– Ты серьезно?
– Ну да! Давай.
– Эээ... вообще-то... Звучит неплохо.
– Класс. Сейчас пошлю мальчишку за билетами, а ты иди брейся. Встречаемся здесь.
– Хорошо. Может переночуешь у меня?
– Спасибо, не надо. Лазареты не в моем вкусе.
Гольф?
Поездка в Тривандрам тянулась бы лет сто, но Рэндж купил две здоровенных дыни, мешок манго, несколько пучков бананов, килограмм орехов и здоровый пакет кукурузных хлопьев – все это здорово помогло нам убить время. С нами в купе ехало семейство – у них провизии оказалось еще больше, чем у Рэнджа, и когда мы все это вместе вывалили на стол, мероприятие стало походить больше на банкет, чем на перемещение в пространстве. Никто из семейства не говорил по-английски, Рэндж тоже не мог с ними общаться из-за разницы в диалектах, но это не помешало нам уничтожить добрую половину их запасов.
С фруктами я осторожничал, по понятным причинам, но там была куча всякого другого съестного, и оно радостно проваливалось мне в желудок. Таким облегчением было для меня вновь попасть на дорогу, но уже не в одиночестве, что на аппетит я больше не жаловался.
Впервые после Манали мне было по-настоящему хорошо.
В Тривандраме мы сели на автобус и поехали в Ковалам. Рэндж принялся читать вслух Книгу.
– Что ты думаешь об этом? “Самый фешенебельный отель курорта Ашок находится недалеко от автобусной станции. Комнаты и коттеджи 550 рупий на одного и 650 на двоих. В отеле есть все необходимые удобства, включая кондиционер, плавательный бассейн, сувенирный киоск и прокат лодок. Прекрасное место бла-бла-бла, условия для йоги, аюрведического массажа, гольф, теннис, бла-бла и так далее.” Что скажешь?
– Шестьсот пятьдесят рупий? Ты с ума сошел?
– Нафига мне двойной номер? Как мы будем трахаться в двойном номере? Берем за пятьсот пятьдесят каждый, чувак.
– Ты серьезно?
– А то.
– И ты платишь?
– Угу.
– Гольф?
– Угу.
– Дай посмотреть.
– Хуй тебе.
С этими словами он выбросил Книгу в окно.
– Что... что ты наделал?
– Все, она нам больше не нужна. Каникулы.
– Но... но... Как же мы теперь...?
– Спокойно, чувак. Это только книга.
– Но...
Я был в шоке. Кровь отлила от моего лица.
– Спокойно. Я же свою выкинул, а не твою.
– Но...
– Твоей мы будем подтирать жопу.
– Господи! Ты с ума сошел!
– Ты говоришь так, как будто я кого-то убил.
– Так и есть. Не буквально. То есть ... без Книги, ты никогда не знаешь, где еще есть туристы. Как ты собираешься искать других путешественников?
– Ох, ну хотя бы на пляже.
– Но как же...
– Кстати, имей в виду, мы не ищем других путешественников. Кому нужны эти перепуганные сухопиздые суки из среднего класса, которые не умеют кончать, и не хотят сосать. Какая с ними ебля? Расширь свой горизонт, чувак. Мы ищем озабоченных разведенок – у них в трусах сложено двадцать лет траха и пятилетняя засуха, которую смоет самой сильной ебаной грозой за всю их ебаную жизнь!
Он подпрыгивал на сиденье и пускал от предвкушения слюни.
– Понимаешь, в чем дело... Я никогда не занимался этим со старухами.
Но он только пялился в пространство слепыми глазами и бормотал себе под нос:
– Господи! Это фантастика.
Очень злачное место этот их южный Лондон.
Я начинаю размножаться.
Отель категорически отказывался принять меня в себя, и только после того, как Рэндж продемонстрировал дежурному пачку денег, мне были выданы ключи от номера.
Портье подхватил мой рюкзак и попытался обращаться с ним, как с чемоданом. Передвигаться при этом он почти не мог, что здорово насмешило нас с Рэнджем, но он каким-то образом все-таки исхитрился пометить нас в лифт и поднять наверх.
Лифт! Это было что-то невероятное. А номер вообще невозможный. Я как-то уже привык считать, что комнаты в отелях – это бетонные стены, цементный пол и каменная койка, но тут была нормальная человеческая кровать, совсем как в Англии, ковер на полу, балкон с видом на море и даже мебель! Номер был на одного человека, но на кровати, это я отметил сразу, вполне можно было поместиться вдвоем. И еще была ванна – впервые в этой стране я видел настоящую ванну. Это даже лучше, чем тосты с мармеладом! Я немедленно наполнил ванну водой и выпрыгнул из одежды.
Едва я в нее погрузился, как вода моментально стала серой, так что я открыл затычку и наполнил ванну опять. Соскребя с себя почти всю грязь, я спустился в вестибюль, где меня ждал Рэндж. Он без лишних слов затолкал меня в такси, и мы поехали покупать “приличную одежду”. Поскольку платил он, я не счел себя вправе оспаривать его вкус, и в конце концов оказался наряжен в гавайскую рубашку, лимонные шорты и голубые тапочки. Он также заставил меня купить вечернюю одежду, состоявшую из трех рубашек (блестящие, сшитые из яркого полиэстера, они как-то странно жали подмышками) и пару нелепо дорогих фальшивых ливайсов, которые так сильно врезались в задницу, что у меня слезились глаза.
Когда я упаковался в этот прикид, Рэндж с довольным видом хлопнул меня по обоим плечам и сказал, что я похож на настоящего индийского плэйбоя.
– Это хорошо?
– Конечно.
– Значит, ты и есть индийский плэйбой?
– Нет, чувак. Я пиздозабойщик из Патнея. Но здесь нет достойных шмоток для пиздозабойщика из Патнея, поэтому придется тебе побыть индийским плэйбоем.
– Я чувствую себя как кусок пиздобола.
– Что значит, ты чувствуешь себя как кусок пиздобола? А как ты чувствовал себя в этом говне? – он показал на мешок с моими старыми шмотками, которые я отказался выбрасывать.
– Нормально.
– Зато вид у тебя был, как у последнего ханыги. Где ты понакупил это дерьмо?
– Что где. Большую часть в Манали и Дхарамсале.
– Я так и знал. Думаешь, что если ты нарядишься в тибетские шмотки, тебя примут в южной Индии за местного?
– Нет.
– Тогда зачем? Зачем вы все таскаете на себе это уродство?
– Не знаю. У меня валяются в рюкзаке джинсы и пара футболок, но здесь, в Индии, в них никто не ходит. Поэтому купил себе то же, что и другие путешественники.
– У тебя валяются в рюкзаке джинсы?
– Ну да.
– Какой фирмы?
– Ливайсы, кажется.
– У тебя валяются в рюкзаке ливайсы?
– Ну да. Я не носил их с самого приезда. В Индии никто не ходит в джинсах.
– О чем ты говоришь? Вся Индия ходит в джинсах.