Неспящая красавица (ЛП), стр. 8

Все детство Анни провела, исследуя окрестности замка, поэтому знала родной лес и ту мало хоженую тропинку, которая вела в сторону, куда и хотела направиться принцесса. Так она шла и шла, и не остановилась, даже когда начало подводить живот. Достав из сумы хлеб и сыр, Анни на ходу отломила от того и другого. И пряча остатки, не заметила, что на тропинке откуда ни возьмись появилась старуха, пока чуть на нее не налетела.

– Не поделишься ли едой, голубушка? Я умираю с голоду, – попросила старуха. – Уже три дня у меня крошки во рту не было…

– Конечно, – ответила Анни, которой больше хотелось поскорей оказаться в Клин-клинье, чем терять время на разговоры с незнакомкой. – Вот, – и отдала старушке кусок хлеба с сыром. – Простите, не могу с вами поговорить, я очень спешу и…

– Я просила еды, а ты что мне даешь? – возмутилась старуха, нюхая сыр и глядя на него с презрением. – Я бы это и псу не дала, будь он у меня.

Анни ошеломленно наблюдала, как старуха запустила хлеб с сыром в кусты.

– Это очень хорошая еда! – воскликнула принцесса. – Я ее сама ем.

– Лгунья! – закричала старая карга. – Хорошую еду ты наверно прячешь в своей сумке. И не хочешь пожалеть бедную старую женщину в нужде…

– Я отдала вам свой обед! – возмутилась Анни.

– Ты мне еще заплатишь! – пообещала, грозя крючковатым пальцем, старуха.

– Вы сами пожалеете. – Когда Анни протискивалась мимо нее, та уже нараспев бормотала что-то зловещее о речах и змеях. – Некогда мне тут с вами, – заявила принцесса, продолжая путь.

Стук костей дошел до слуха Анни, и в этот миг магия настигла ее и отскочила обратно к старушенции. Раздался истошный крик, и принцесса глянула через плечо: как только карга открыла рот, чтобы выбранить Анни, так оттуда у нее тут же начали сыпаться лягушки, змеи и ящерицы.

– Ну вот. И не говорите, что я вас не предупреждала, – вздохнула принцесса и пошла спешно своей дорогой.

4

И вот, час спустя, оказалась Анни в каких-то незнакомых местах. Тропинка должна была привести ее к берегу реки Хрустальной, что текла в сторону Клин-клинья, но прошагав полдня, да так и не услышав даже журчания воды, принцесса призадумалась. Вроде бы и шла туда, куда надо, только вот…

«Уж не заблудилась ли я?»

К тому времени, как солнце стало опускаться за кроны деревьев, последние сомнения исчезли. Да, заблудилась.

Откуда-то из леса донесся вой, и Анни вспомнила историю о волке, что сначала встретил в лесу девочку, а потом съел ее бабушку. Бедная принцесса уже было собиралась залезть на ночь на дерево, как вдруг почуяла, что пахнет дымом. Обрадовавшись, что, может, наткнется на хижину дровосека, Анни поспешила на запах и вышла на поляну, где стоял небольшой домик, буквально гудевший от волшебства. Свечи, мерцавшие в окне, выглядели вполне обычно, и чары не казались злыми, поэтому принцесса встала на цыпочки и заглянула внутрь.

Пожилая женщина с белыми волосами и круглым милым лицом доброй старушки готовила еду для двух детишек, сидевших за широким деревянным столом. Хозяйка ковыляла по дому нетвердой поступью, опираясь на клюку. Анни нечаянно зацепилась за уголок ставня, и дети разом повернулись на шум, уставившись на нее темными обрамленными густыми ресницами глазами, казавшимися огромными на бледных лицах. Красивые детки, с каштановыми шелковистыми волосами, но на грязных щеках виднелись потеки от слез, а одежда была порванной и испачканной. Мальчик выглядел немного старше девочки, но походил на нее так, что Анни поняла: ребятишки родственники.

Дети сперва испугались, но затем рассмотрели принцессу и почти сразу отвернулись, снова уткнувшись глазами в еду. Старушка заметила, что произошло, проследила за их взглядом, тоже увидела Анни и, улыбнувшись, шутливо пропела:

– Что шуршишь ты, моя мышка? Хочешь дом погрызть, малышка?

– Я ничего не грыз, – ответила Анни. – Просто хотел узнать, есть ли кто-нибудь внутри.

– Я тут живу, и ты заходи. Детям здесь всегда рады, особенно уставшим и голодным. У меня тут такая вкуснятина! Это… Мальчик, как я вам сказала, что это?

– Тушеный кролик.

– Точно. А еще скоро пора доставать из печи замечательный пирог с ягодами. Заходи, дорогой, располагайся.

Анни отступила от окна и обо что-то запнулась. Наклонившись, увидела, что на земле валяется большой кусок полосатого леденца. Подняв его, принцесса поняла, что это и есть кусок ставни, который она случайно отломила. В воздухе пахло мускатным орехом и имбирем. Присмотревшись, Анни увидела, что стены домика сделаны из имбирного пряника и разрисованы сахарной глазурью, и, нахмурившись, пошла к открытой двери. Непрерывное гудение магии напоминало старую колыбельную. А еще давало знать о том, что старушка, похоже, колдунья, хотя непонятно, хорошая или плохая. По крайней мере, пока на слух Анни этого определить не могла.

– Зови меня бабулей Костеногой, дорогой. Меня так все кличут.

– А я Чарли, – назвалась Анни, надеясь, что в новой одежде сойдет за мальчика и ей поверят.

– Проголодался, милый? Конечно же да, – сама себе ответила старушка, провожая гостя в уютную кухню. – Я готовлю… что же я готовлю?

– Тушеного кролика, – подсказал мальчик.

Анни на минуту замерла, чтобы полюбоваться на мятную палку высотой до самого потолка. Толщиной лакомство было с человека и, похоже, подпирало крышу. И точно: оглядевшись, принцесса заметила такие же палки, служившие балками для сладкого потолка.

– Присядешь с нами, дорогой? – Хозяйка кивнула на стул рядом с тем, на котором примостилась девочка.

Мебель оказалась ниже обычной, точно ее сделали специально для детей или гномиков. Анни присела и улыбнулась девочке. Та застенчиво улыбнулась в ответ, отчего стали видны дырки на месте выпавших зубов. Сидевший по другую сторону от малышки мальчик подтолкнул ее и положил ей на тарелку еще кусок хлеба, отвлекая от Анни.

Что-то зашуршало в дальнем углу, и принцесса подняла голову на звук. Напротив стола лестница уходила куда-то наверх, на чердак. Рядом с камином, в котором потрескивало пламя, стоял большой ярко-желтый буфет с нарисованным на нем вьюнком с красными и синими цветами. Металлическая дверца по другую сторону очага прикрывала жерло печи, такое большое, что туда даже небольшой бычок поместился бы. На полу у дверцы стояла плетеная корзина, откуда на Анни не мигая уставились глазки-бусинки зверька с серой шерсткой, острым, нервно подергивавшимся носом и усиками, шевелившимися при дыхании.

– Никогда не видела такой огромной крысы, – прошептала принцесса.

Бабуля Костенога посмотрела в ту сторону.

– А, это моя собачка… Как бишь его? Минутку, дорогой. – Старушка прошаркала вдоль стены, внимательно к ней присматриваясь, пока вдруг не остановилась. – Кажется… да, так и есть. Пушистик. И мне надо его покормить.

– Он кусается! – с серьезным видом прошептала девочка.

– Да уж наверное, – ответила Анни, и соседка захихикала.

Пока бабуля Костенога отрезала ломоть от круга сыра и относила его в миску Пушистику, принцесса присмотрелась к стене, гадая, что же там выглядывала старушка. Да вот же – маленькие леденцы-сердечки, одни розовые, другие желтые. Они висели повсюду, и, кажется, на них что-то было написано. Анни склонилась к ближайшему и прочитала: «Чисти зубы перед сном».

– Интересно, – пробормотала принцесса.

Мальчик наблюдал за ней.

– Бабуля вечно все забывает, – прошептал он. – Поэтому читает эти сердечки и так узнает, что должна сделать. Иногда вспомнит что-то, но потом снова забудет. А ты умеешь читать? Мы – нет, а жаль. Хотелось бы знать, что же на них написано.

– Мне тоже, – шепотом ответила Анни.

Буковки были такими мелкими, что она смогла разобрать надписи лишь на тех сластях, что висели ближе всего. Стену напротив украшали десятки сердечек, некоторые исписанные тем же бисерным почерком.