Наследник фаворитки, стр. 52
— Мне нужны деньги, — бесхитростно сказал Архипасов, — поэтому я хочу продать несколько камешков.
— Тэк-с, — протянул «профессор», лаская его взглядом. — А нельзя ли взглянуть на эти камешки?
Алик откровенно лукаво улыбнулся и покачал головой.
— Неужели я похож на сумасшедшего, чтобы носить их с собой? — спросил он, невинно хлопая ресницами.
— Разумно, — подумав, согласился «профессор». — В этом есть своя логика. — Перед его мысленным взором всеми цветами радуги сверкали горы драгоценных камней. — Как же все-таки я смогу посмотреть их?
— Видите ли, — деловито начал Алик, закуривая сигарету и забрасывая ногу на ногу. От его наивности не осталось и следа. — Я бы не стал продавать камни себе в убыток. — Но мне сделали заманчивое предложение: купить дачный участок с коттеджем. Там есть и гараж для моей машины. Все это стоит восемь тысяч рублей. Деньги нужны крайне срочно. Вот в чем причина. Именно столько я хочу вот за эту диадему. В госскупке дадут, по меньшей мере, пятнадцать тысяч. Но надо оформлять. Сами понимаете… — с этими словами Алик извлек из бокового кармана роскошный желтый кожаный бумажник, а из него — фотография диадемы. «Профессор», ставший к этому моменту вновь «приват-доцентом», а затем и просто «ассистентом», внимательно рассматривал фотографию.
— За эту вещицу, — наконец выговорил он, откидываясь на спинку скамьи, — если она не подделка, — Алик, протестуя, дернул плечами, — я готов заплатить требуемую сумму.
Наступил самый щекотливый момент. Так сказать, взлет, кульминация, высшая точка сделки.
— Вам тоже придется пойти на некоторый риск, — сказал Алик и поднялся на ноги. — Ничего не попишешь…
Вслед за ним встали и другие.
— Увы, — продолжал Алик, многозначительно постукивая указательным пальцем по сигарете, чтобы сбить пепел, — моя тетя доживает последние дни. Не сегодня-завтра я провожу ее в последний путь. Врачи заявили — нет никакой надежды. Ведь ей почти девяносто лет. Но… участок, который мне приглянулся, будет уже продан. Поэтому я и назначаю столь низкую цену, разумеется, возникает вопрос о гарантии. Он решается просто. Я даю расписку, мы заверим ее у нотариуса. Вы посетите мою тетю, чтобы лично убедиться, насколько она плоха. Можно принять все меры предосторожности. Вот так… — Алик твердо и искренне смотрел в светлые лупоглазые очи соискателя. — А хотите — могу отколупнуть какой-нибудь мелкий камешек. Для проверки.
— Да-а, — разочарованно протянул тот — м-да, м-да, — он снова был «приват-доцентом», рассматривающим через лупу бабочку, которая оказалась не столь уж редкостной. — Все это, конечно, очень мило и даже заманчиво. Но купля-продажа имеет свои железные правила. Товар и деньги должны лежать на одной бочке. — Это был уже маститый «профессор». — Пожалуйста, молодой человек, — он как можно любезнее улыбнулся, полуобнимая одной рукой Алика за плечи, а другой указывая на арку, через которую они зашли во дворик, — прошу заходить, когда, сами понимаете… Честь имею… Кстати, молодой человек, не угодно ли: ведь я внучатый племянник бывшего хозяина нашей табачной фабрики, мельницы, пивзавода и тому подобное. Парамонов. Слыхали? Единственный, так сказать, наследник. Может быть, желаете обменять ваши камушки на табачную фабрику? Я готов хоть сейчас. — Слышать его ядовитый и скрипучий голос и смотреть на его отвратительную иезуитскую физиономию было в высшей степени неприятно. Алик и Юраша поспешили уйти.
— Ну и ну! — презрительно сказал Алик. — Уж этого бы я к магазинам не подпускал на пушечный выстрел. Внучатый племянник. Парамонов. Жулик чистых кровей. Потомственный бандит в приличном костюме. Пенсне нацепил на свою преступную рожу. Клещ. Нет, Юраша, с такими кашу не сваришь. Надо искать честных людей. Ну, чуть-чуть подпорченных. Абсолютно честные тоже не годятся, как и полные разложенцы.
В столовой на набережной реки Алик усиленно налаживал контакт с пышнотелой официанткой.
— Каждый человек — это открытие, — разглагольствовал он. — Я бы даже сказал — загадка, у которой нет отгадки. Но каждому хочется ее узнать. Хотите, расскажу притчу о двух кусочках сахара?
— Подождите, я сейчас вернусь, — официантка метнулась в сторону кухни.
Алик отдыхал. Вокруг была тишина и покой. Рядом лениво катились, играя в лучах солнца, серо-зеленые воды широкой реки. Женщина вернулась.
— Привет, — радостно вскрикнул Алик. — Итак, значит, договорились: в двенадцать я захожу за вами. — Он сделал ручкой вслед даме с вихляющей походкой.
— Ну, вот одна на крючке, — с удовольствием констатировал Алик по выходе из ресторана. — Если лучше ничего не найдем, остановимся пока у этой легковерной чародейки подносов и чаевых.
У Юраши лицо вдруг страдальчески съехало в левую сторону.
— Что с тобой? — удивился Алик, который не представлял, что в мире сейчас кто-то может страдать.
— Зуб заболел, — через силу выдавил Юраша. — У-у-у-у-у, проклятый! — Его глаза смотрели пронзительно прямо.
— У кого что болит, того не вырубишь и топором, — блаженно потянулся Алик. — Бегом к зубному врачу! — скомандовал он.
Птица феникс
Впрочем, отыскать частнопрактикующего зубного врача оказалось не так уж просто.
Вначале они пробежали по центральной улице, тщетно выискивая глазами спасительную вывеску на фасадах новых и старых зданий. Нужной вывески нигде не было.
— Ну, дела, — протянул Алик, останавливаясь и вытирая носовым платком взмокшее лицо и шею. — Что же делать? Не умирать же тебе от зубной боли! Слушай-ка, есть отличный выход: давай я выдерну тебе этот проклятый зуб.
— М-м-м-м, нет, — промычал Юраша, мотая головой, — у меня вся челюсть болит…
— Вся челюсть? Вот свинство! Всю челюсть я, пожалуй, не осилю. Тогда побежали на прилегающие улицы.
Расчет оказался верным. Вскоре они нашли то, что искали. Прошли через замусоленный подъезд, поднялись по широкой обшарпанной лестнице на второй этаж. На белой эмалированной дощечке, укрепленной на стене рядом с высокой дверью, обитой посеревшим от времени дерматином, черными буквами было написано:
Юраша перевел страдающий взгляд на Алика:
— Это мужчина или женщина?
— Сейчас узнаем, — Алик уверенно надавил пальцем кнопку звонка. — Надеюсь, это все-таки женщина. Женщины гуманнее. Видишь, у Антонины сколота последняя буква?
Дверь приотворилась, и в узкой щели показалось широкое припухлое лицо немолодой темноволосой женщины.
— Визит пять рублей, — безо всяких околичностей сказала она.
— Оплата по перечислению или наличными? — в тон ей деловито спросил Алик.
Женщина открыла дверь:
— Проходите.
Юраша шел первым, как обреченный на казнь, слепо глядя перед собой. Алик осторожно, не поворачивая головы, обвел взглядом прихожую и затем комнату.
«М-да, не очень, — про себя отметил он. — Частный сектор переживает трудные времена».
У дипломированного специалиста была одна большая комната с балконом, перегороженная ширмой, за которой у окна и размещался так называемый кабинет.
— Покажите зубы, — обратилась хозяйка к Юраше.
Тот, не заставляя просить себя, широко раскрыл рот, почему-то высунул язык и жалобно сказал:
— А-а…
— Где болит? — спросила женщина.
— Вот здесь, — перекосившись и вытаращив глаза произнес Юраша, не закрывая рта.
— Все ясно, — сказала женщина. — Посидите. Я сейчас приготовлю инструмент.
Вот уж поистине послушного судьба ведет, упрямого тащит. Пока Юрашу пользовала женщина-врач, Алик расположился в салоне, то бишь в части комнаты, отгороженной ширмой, расписанной китайскими драконами.
Здесь он познакомился с вошедшим вслед за ним остролицым общительным моложавым мужчиной, одетым довольно крикливо, хотя и бедновато. Алик еще и рта не успел открыть, как тот уже рассказывал историю заболевания своего зуба. Со всеми ужасными подробностями. Алик любил таких непосредственных людей. Он первый протянул руку.